— Нет, я отомстил за смерть Фергуса, прекрасная леди, и не хочу приграничной войны, в которой погибнут люди. Пообещайте, что вы не нападете на Грэмов первыми, не начнете междоусобицу.
— Ты отомстил за гибель Фергуса, но кто отомстит за твою, если не я?
— Я должен уйти к Господу в полной уверенности в том, что ты и дитя будете в безопасности, — серьезно ответил он, упав на подушки. — Я так устал. Оставь меня. Эмброуз должен выслушать мою исповедь. Поцелуй меня и иди.
Сисели, нагнувшись, коснулась его губ своими.
— Обещаю не ссориться с Грэмами. Но они должны заплатить за все, что сделали, а вашей мести за Фергуса недостаточно, милорд.
После ее ухода Эмброуз пообещал немедленно послать за сэром Уильямом и позаботиться о Сисели.
— Скажи Фрэнгу, что я не хочу распри, — попросил Йен. — Сисели поклялась, но когда меня не будет, вполне может передумать.
— Сэр Уильям пришлет кого-нибудь, чтобы держать ее в узде, — заверил Эмброуз. — А теперь, Йен, когда я услышал твои пожелания, дай мне выслушать твою исповедь.
— Я болею уже много недель, Эмброуз. О каких грехах может идти речь? — усмехнулся лэрд.
— Я останусь с тобой, Йен, — кивнул священник.
— Спасибо, — едва выговорил лэрд и закрыл глаза.
Умер Йен тихо, ночью, когда жена и дядя дремали у его постели. Они очнулись гораздо позже. Как мужчина и прямой представитель рода, священник незамедлительно взял бразды правления в свои руки.
Сисели словно закаменела и даже плакать не могла, боясь, что это повредит ребенку. К сэру Уильяму Дугласу отправили гонца. Тот немедленно прибыл утешить вдову и узнать, как погиб родич.
— Вина лежит на Грэмах, — горько сказала Сисели. Ее лицо было бледно, волосы раскинулись по плечам, и она не могла ни сидеть, ни стоять, только мерила шагами зал.
Сэр Уильям глянул на Эмброуза, который тут же все объяснил.
— Оба брата убиты? — ахнул сэр Уильям. — Плохо дело… Леди и ее ребенка нужно защитить.
— Нам здесь чужак не нужен! — дерзко воскликнула Сисели. — Здешний народ верен Гленгормам. Наш капитан Фрэнг — закаленный воин. И у нас есть Эмброуз.
— Дорогая, — откликнулся сэр Уильям как можно любезнее, — ваш ребенок, родись он даже мальчиком, не может править Гленгормом из колыбели. Я знаю, здешний народ добр и предан вам. Но это приграничное владение. Мне нужен сильный мужчина, чтобы поддерживать здесь порядок. Вы — хозяйка Гленгорма и ею останетесь, но благополучие Гленгорма будет в мужских руках. Обещаю, что пришлю вам хорошего человека.
Сисели очень не понравилось его предложение, но пришлось проглотить сердитые протесты. Одинокая женщина на последних месяцах беременности станет легкой добычей для всякого бесчестного приграничного лэрда. А таких здесь немало. Покровительство сэра Уильяма обеспечит безопасность Гленгорма.
Тяжело вздохнув, Сисели произнесла:
— Я благодарна, милорд, за заботу. А теперь прошу меня простить…
— Идите отдохните, дорогая. Последние недели были невыносимы для вас.
Сэр Уильям учтиво поклонился, думая о том, как печальна участь этой милой женщины.
— Она ходит в крипту под церковью, где стоит его гроб. Земля слишком затвердела, и мы не смогли вырыть могилу, — объяснил священник. — Спускается несколько раз в день и говорит с ним.
— Она потеряла рассудок? — нервно осведомился сэр Уильям.
— Нет, просто потрясена его смертью. Ее воспитывали при дворе, и она не привыкла к такой суровой жизни. Но она сильная девушка, кузен. Она выживет. Скажите, кого вы пришлете нам?
— У меня есть сын, рожденный вне брака. Но я признал Кира и дал ему свою фамилию. Если леди Сисели родит дочь, я, с твоего одобрения, отдам Гленгорм своему сыну.
— А что будет с ребенком? Если девочка не станет наследницей, что с ней будет? Вы дадите ей приданое?
— Разумеется, — кивнул сэр Уильям. — Я не могу выпустить из рук Гленгорм, но обеспечу будущее ребенка Йена. Если же родится мальчик, он унаследует землю, а Кир воспитает его, каким подобает быть Дугласу.
— А вдова? — настаивал священник.
— Я поговорю о ней с королем. Думаю, королева Джоанна поможет получить хотя бы часть приданого. То обстоятельство, что Сисели так трагически овдовела во время беременности, говорит в ее пользу. И потом, король больше сердился на Дугласа, чем на леди Сисели. Я также считаю, что вдова Йена станет хорошей женой для моего сына. Но пока что это обсуждать с ней не стоит.
— Не стоит, — сухо согласился Эмброуз, — лучше подождать. Нужно дать ей время оплакать мужа и родить ребенка. Расскажите о вашем сыне, кузен.
Сэр Уильям помедлил, словно обдумывая его слова.
— Матерью Кира была леди Сибил Стюарт. Она овдовела, когда мы полюбили друг друга. Но Олбани запретил нам жениться. Боялся союза между Стюартами и Дугласами. Она умерла, рожая Кира. Вскоре после этого я женился, и жена вырастила его вместе с нашими детьми. Мы никогда не скрывали обстоятельств его рождения. Кир понимал свое место в нашей семье и знал, что на многое рассчитывать не приходится. Он прекрасный воин, но упрям и своеволен. Так и не женился, хотя когда-то у него была девушка, но закончилось это ничем. Ее отец Каллум Огилви хотел для дочери партии лучшей, чем бастард Уильяма Дугласа. И продал свою дочь в жены жирному старому эдинбургскому торговцу.
Когда муж умер, сыновья от первого брака отослали ее к отцу ни с чем, кроме большого живота, которым наградил ее один из них. Она не могла назвать отца, поскольку в постели перебывали оба сына по очереди. Ее отец умер, и теперь она живет в доме брата, к величайшей досаде жены последнего. Никто не знает, что случилось с ее ребенком. Сначала Кир думал, что любит девушку, но потом увидел ее в истинном свете. Не думаю, что сердце его разбито, поскольку всегда считал, что им правит похоть. Но с тех пор он холоден и сух со всеми женщинами. Мой сын терпеть не может, когда его принимают за дурака. Он человек гордый, но честен и справедлив. Гленгорм будет в прекрасных руках, Эмброуз. Можешь доверять Киру Дугласу.
— Я рад это слышать, — сказал священник. — С леди Сисели следует обращаться мягко и с добротой. Йен страстно любил ее, и она привыкла к его любви.
— А она? Она его любила? — полюбопытствовал сэр Уильям.
— Да, это было заметно. Не так сильно, как он ее, но муж был ей небезразличен. Трагедия в том, что они только стали узнавать друг друга получше, привыкать к супружеской жизни. Сисели очень переживала, когда король отнял у нее приданое. Только любовь Йена помогла ей как-то смириться. И теперь она должна продолжать жить без него, да еще с ребенком и без единого пенни, если не считать того, что ей выделит ваш сын.
— Я позабочусь, чтобы она ежегодно получала ренту с трех коттеджей, — пообещал сэр Уильям.
