Теперь понятно, откуда ждать удара. С учетом глубокого флангового маневра вероятность окружения велика, но и лимит времени увеличивается. По скорректированным в свете последней полученной информации оценкам, пройдет не менее полутора часов, прежде чем противнику удастся замкнуть плотное кольцо вокруг базы.
Нельзя оставаться на занятых позициях. Нужно скрытно выводить батальон, но, как и куда?
Сейчас многое зависит от Тавгалова.
Модули "Одиночка" нужны как воздух. Реактивация подготовленных к боевым испытаниям трофейных машин поможет решить многие проблемы.
Шмелев был настроен решительно.
Я вытащу тебя из гиперсферы адмирал. - С холодной яростью думал майор. - Заставлю атаковать планету, потому что действий, провоцирующих противника на ее аннигиляцию, я не совершу.
* * *
Группа капитана Тавгалова.
7 часов 25 минут…
На третьем подземном уровне даже не горел свет.
Видимо сокрушительный удар штурмовых носителей нанес гораздо более тяжкий урон структурам бункерной зоны, чем можно было предположить, глядя на уцелевшие перекрытия. Военная техника, конечно, имеет огромный запас прочности, многие системы раздроблены на подсистемы, обладающие собственным автономным ресурсом и узкими задачами, исполнимыми даже в условиях полной изоляции от глобальной сети, но повсюду, куда доставали сканеры серв-машин, виднелись следы прокатившейся по подземным уровням базы РТВ волны техногенных катастроф, многие устройства до сих пор дымили, воздух в бункерной зоне уже не годился для дыхания, ударная волна, проникшая под землю, не смогла полностью разрушить стен и мощных горизонтальных слоев бронирования, но на аппаратуру она воздействовала губительно - множественные обрывы энергоцентралей, очаги пожаров, прорвавшиеся внутрь грунтовые воды, и еще десятки признаков непоправимых разрушений немо свидетельствовали - удар "Нибелунгов" достиг цели, не просто сравняв с землей внешнюю систему обороны, но и причинив глубинные повреждения.
Ключевой момент той части плана, в которую были посвящены командиры двух высадившихся на планету подразделений, - изъятие модулей "Одиночка", снятых колонистам с трофейных серв-машин и доставленных сюда на исследования, прошел на удивление гладко.
Тавгалов не любил подобного "везения", не доверял ему, - слишком просто, в его понятии - западня.
Однако технические дройды, прочесавшие уровень и обнаружившие контейнеры с кристалломодулями, докладывали об отсутствии сопротивления.
– Лейтенант, мы их нашли. Что у тебя на сканерах?
– Чисто. - Ответил Максимов, и спустя пару секунд добавил: - Тоннели тут непонятные. Проложены, на глубине пятидесяти метров, ведут в условно "северном" направлении.
– Серв-машины по ним пройдут?
– Нет. Но механизмы типа "ходячих лазеров" - запросто.
– Там сейчас чисто?
– Пока да.
– Вот что скажу лейтенант: технические сервы приступили к реализации основной задачи. Они поднимаются наверх и устанавливают модули "Одиночек" в серв-машины. Прикрой их. А мы с ребятами прогуляемся к тоннелям, заминируем их на всякий случай.
– Одобряю.
* * *
Зона высадки серв-батальона. Машина лейтенанта Верхолина.
7 часов 27 минут…
Скоротечная схватка на нижних уровнях бункерной зоны не прошла не замеченной: земля передавала колебания, датчики серв-машин чутко улавливали их, подсистемы анализировали вибрации, выявляя ритмику, отсеивая сотрясения от случайных обвалов и докладывая пилоту лишь о значимых с точки зрения боевой обстановки событиях.
Ураганный огонь тактических ракетных комплексов, пятитактовая очередь стопятидесятимиллиметрового орудия и… тишина. Зловещая, тягостная тишина, вновь окутавшая руины наземных строений базы РТВ, над которыми по-прежнему клубилось черно-серое облако гари.
Верхолин уже пережил свой первый шок свидания со смертью, жестко подавленный системой метаболической коррекции боевого скафандра, но вызванный воздействием препаратов прилив моральных и физических сил оказался недолог, и в разуме Антона сейчас шло болезненное разграничение понятий настоящего и прошлого.
Беатрис, как нам уравнять шансы? Почему нет сведений о противнике? Мы тут торчим на стационарных позициях, как мишени!
Вопросы не ко мне, Антон. Операцией руководит командир батальона.
Ладно. Попробуем по-другому. Абстрагируйся. Представь, что мы одни. Твои предложения?
Батальону - уходить к зоне скрытой стоянки штурмовых носителей. - Немедленно откликнулась "Беатрис". Только "Нибелунги" способны с боем прорваться в зону открытого космоса и совершить гиперпространственный прыжок.
Хорошо. Умница. Держим, как вариант. На самый крайний случай. А теперь пока затишье, давай думать, как нам экономить боезапас?
Вопрос доверия между нами снят?
Верхолин невесело усмехнулся.
– Снят. Не знаю, как сложиться дальше, нам прежде надо выжить. - Вслух произнес он.
– Лично или в составе батальона? - Переключаясь на аудиосистему, осведомилась "Беатрис".
– Не знаю… Теперь уже не знаю… - Антон действительно замешкался, как правильно ответить?
Ты не хочешь выходить из состава батальона? Я правильно распознаю мысли?
Да. На языке людей подобный шаг называется "предательство".
Я в курсе. На тебя рассчитывает командир, ведомые. Но твое желание выжить, не противоречит применению нестандартных приемов боя.
– Ты опять говоришь об опыте сражений в виртуальной реальности?
– Да. Иного опыта у тебя нет, верно?
– Согласен. Но там мы действовали группами.
– Ситуация не изменилась. Саймон сейчас - твой ведомый. Две серв-машины, действуя совместно, представляют серьезную силу. Подумай лишь над тем, как наиболее рационально ее использовать.
Антон некоторое время не отвечал, затем решительно протянул руку, сломал символическую пломбу на панели отдельного коммуникационного устройства и произнес:
– Командир, на связи ноль семнадцатый. Лейтенант Верхолин.
– Что? Слушаю тебя?
– Вы нам, виртуальщикам, особо не доверяете, знаю. Но мне тут пришло в голову, - что-то идет не так, как планировалось, верно?
– Почему?
– Мы стоим уже почти пол часа. Оборона взломана, но флота нет.
– Глубокие мысли, малыш. Что предлагаешь конкретно?
– Нам, так или иначе, придется вступить в бой. Боекомплект ограничен. Предлагаю использовать режим "снайперских пар".
