– Дитрих, прими командование группой "Хоплитов".
– Задача, командир?
– Выдвигаемся к точке эвакуации!
* * *
Долгий день угас, багряные сумерки незаметно перетекли в освещенную многочисленными пожарами ночь.
На небе робко помаргивали звезды, периодически рисунок незнакомых созвездий застилали то клубы дыма, то белесые туманные разводы.
Под призрачным покровом ночи двигались сотни машин. От активных сигнатур рябило в глазах, и адмирал Липатов, понимая, что машины батальона, пережившие удар ракетного носителя, станут маскироваться под "дружественные силы", оставил тщетные попытки прояснить оперативную обстановку.
Для него дальнейшее развитие событий уже не оставляло сомнений и не вызывало вопросов.
Ковровая бомбардировка, по сравнению с которой залп "Титана" покажется легким ласковым шлепком, каким награждает свое дитя любящий родитель.
Нет, теперь вам уже не выкрутиться, не ускользнуть, - с несвойственным болезненным злорадством думал адмирал.
Внезапный доклад заставил его вздрогнуть:
– Истребители групп барража вступили в бой со штурмовыми носителями Альянса!
Проклятье… Липатов вновь находился на грани нервного срыва, за последние двенадцать часов он выдержал столько неожиданных, болезненных ударов, что впору было сойти с ума.
– Приказ "Триану" - старт всех подразделений немедленной готовности!
Конвойный носитель в окружении корветов двигался на солидном удалении от флагмана, но адмирал все же сумел рассмотреть на экранах обзора, как обшивка "Триана" начинает искриться многочисленными колющими точками запусков.
Все штурмовики и аэрокосмические истребители флота были брошены Липатовым в прорыв, с целью во что бы то ни стало уничтожить штурмовые носители Альянса, не дать им подобрать серв-машины до того, как крейсер "Элиот" нанесет решающий удар.
* * *
Облака
Эфемерные замки на границе дня и ночи.
Выше - звезды, серп зари, очертивший сияющий полукруг, ниже - вязкая сгущающаяся тьма, в которой пятнами багрянца разливается зарево пожаров, вспыхивают и гаснут огоньки, отражая ритмику очагового боя.
…
– Мы потеряли стартовавшие "Нибелунги"!
Липатов вздрогнул.
Он устал. Взгляд адмирала, скользящий по суммирующим голографическим мониторам, утратил ясность, предельное напряжение моральных и физических сил давало знать о себе приступами раздражительности.
Он до сих пор не видел конечной цели акции противника.
Мог ли он, еще вчера, хотя бы помыслить, что отдельное взятое подразделение, пусть даже оснащенное новейшими образцами техники, будет держать в напряжении все дислоцированные в системе Анкора силы?
Конечно, нет, но факт остается фактом - половина инфраструктуры планетарных баз лежит в руинах, потери среди орбитальной группировки и сервомеханизмов наземного базирования исчисляются тысячами единиц безвозвратно утраченной боевой техники, а треклятый серв-батальон продолжает наносить удар за ударом, он неуловим, будто призрак, - даже сейчас на суммирующих экранах тактической системы нет ясности. Сигнатур полно, но где гарантия, что часть из них не являются генерацией маскирующих систем противника?
Куда исчезли семь стартовавших со дна океана штурмовых носителей Альянса?
Время крайних мер.
– Истребителям вести поиск в воздушном пространстве. Штурмовики прикрывают зону низких орбит. Всем сервомеханизмам наземного базирования - организовать взаимодействие, для прочесывания материка после орбитальной бомбардировки!
Иного способа раздавить вражеское подразделение он не видел.
* * *
Борт крейсера "Апостол".
Адмирал Купанов нервно мерил шагами боевой мостик.
Он злился, недоумевал, но повлиять на ситуацию не мог. Что за абсурд? Адмирал видимо привык иметь дело с машинами, последние пять лет тотальная кибернетизация флота уже стала явлением повсеместным, привычным, машины шли в бой и выполняли задания точно, безропотно, не оглядываясь на процент собственных потерь.
Теперь же тщательно спланированная и блестяще осуществленная на первом этапе операция вышла из-под контроля, из-за нежелания горстки людей умирать.
Адмирал заранее учел этот фактор, он знал - они станут драться, но не думал, что так умело и отчаянно.
Проклятье… Он тратил огромные энергоресурсы на получение данных из системы Анкора, шли минуты, затем часы, а бой на поверхности планеты все не утихал, серв-батальон маневрировал, ускользая от противника, и вновь наносил удар за ударом, но не там и не так, как рассчитывал адмирал.
В конечном итоге мой план еще не провалился. - Тяжело размышлял он, просматривая последние данные, полученные от наводнивших пространство системы Анкор микродатчиков. - Шмелев начал атаку на вторую по величине и значимости базу РТВ региона. Купанову было ясно - осуществляется отвлекающий маневр, машины, ушедшие на штурм укрепленных районов, не относились к новейшей модификации техники, какой оснащен батальон Шмелева.
Однако противнику то неведомо, он не разгадает ложный характер атаки или разгадает, но слишком поздно… Знать бы что конкретно задумал комбат.
Сколько еще можно держать эскадру в готовности к гиперпрыжку?
От силы пару часов - мысленно ответил на собственный вопрос адмирал.
Что же делать? Ждать в надежде, что крейсер Колоний все же изменит параметры орбиты, ведь наземные силы обороны уже изрядно потрепаны, а второй по величине производственно-технический комплекс, - достойная цель, чтобы защищать его.
Еще час…
А если он не уйдет из зоны высоких орбит?
Проклятье… Лучше бы я послал туда машины… - раздраженно подумал адмирал, грузно опускаясь в противоперегрузочное кресло.
Ноги гудели от многочасовой ходьбы по боевому мостику.
Если через час ситуация радикально не измениться мой план окончательно рухнет.
Купанов даже не подумал о том, чтобы попытаться рискнуть атаковать крейсер колоний силами эскадры.
Он, как и другие, отчаянно трусил перед установкой "Свет", и свою жизнь ценил очень дорого. Нет, в крайнем случае он на время откажется от далеко идущих амбиций, но совать свою голову между молотом и наковальней - увольте.
Через минуту, когда отяжелевшие веки адмирала уже начали самопроизвольно закрываться, он вдруг услышал долгожданный и тревожный предупреждающий сигнал.
…
– Павел Петрович, хорошие новости!
Купанов обернулся, ожег офицера разведки флота усталым взглядом покрасневших глаз.
