Уснуть ему удалось лишь спустя несколько часов.
Семен долго ворочался на жесткой койке, живо напоминающей нары подземной тюрьмы. Несмотря на усталость, он невольно размышлял о невероятном стечении обстоятельств, в первый же день столкнувшем его с человеком, который вполне мог оказаться членом того самого «последнего резерва», в состав которого входил Шевцов.
Он долго, исподволь собирал информацию о своем «рождении», но офицеры, с которыми он отбывал свой срок, мало что могли поведать ему, и, наверное, поэтому, покидая подземные уровни Форта Стеллар, Семен не надеялся быстро узнать истину.
Клименс, что ты думаешь по поводу Дункана? — не выдержав, мысленно спросил он.
Он слишком молод. Между вами разница в возрасте как минимум лет в пять. Сомневаюсь, что он защищал Землю.
Шевцов перевернулся на другой бок.
Имплант, Клименс… Вспомни собеседование с полковником Дуровым…
Большую часть информации о своем появлении на свет Шевцов, как ни странно, почерпнул из уст полковника, который однажды прибыл в Форт Стеллар для беседы с заключенными офицерами Земного Альянса. Именно от него Семен впервые услышал словосочетание «последний резерв».
На недостроенном уровне десятого подлунного горизонта приезжий полковник обосновался в одной из выдолбленных заключенными пещер, которая спустя какое-то время должна была превратиться в офис, лабораторию либо просто квартиру, — инфраструктура Форта Стеллар развивалась в глубь одноименной луны, а города, расположенные на поверхности, под колпаками удерживающих воздух силовых полей являлись лишь макушкой недоступного обычному взгляду айсберга.
Вопреки ожиданиям, прибывший офицер не являлся обычным проверяющим. Обосновавшись в неблагоустроенном жилище, единственным преимуществом которого была протянутая туда электропроводка и уже установленные двери, он, невзирая на явные бытовые неудобства, провел два дня в пыльных и холодных условиях строящегося уровня, поодиночке вызывая к себе заключенных для собеседования.
Когда дошла очередь до Шевцова, он уже знал, зачем приезжий полковник тратит свое здоровье в пропыленной атмосфере подлунного лабиринта.
Перешагнув металлический порог, Семен притворил за собой дверь и огляделся.
Вызвавший его офицер сидел за столом; с грубо обработанного потолка свисал временный жгут проводки, питающей установленный на столе компьютер и сиротливую лампочку, которую слегка раскачивал сквозняк, гуляющий между зазорами неплотно пригнанных дверей и черным зевом вентиляционной шахты.
— Садитесь, лейтенант Шевцов, — произнес полковник, сверившись со списком.
Семен сел на жесткий пластиковый стул.
— Я представляю особый отдел, сформированный при штабе флота Центральных Миров. — Офицер сразу перешел к делу. — Моя фамилия Дуров, Петр Алексеевич Дуров. — Он говорил как бы между прочим, не отрывая глаз от экрана дисплея, куда, подчиняясь движению его пальцев, скользящих по сенсорным раскладкам двух клавиатур, выводились какие-то данные.
Просмотрев конечный результат своих поисков, полковник слегка нахмурился, отчего на его высоком лбу образовались две горизонтальные складки.
— Вы не считаете себя несправедливо осужденным, Шевцов? — внезапно задал он первый вопрос.
Семен отрицательно покачал головой, хотя не был в ту минуту готов к немедленному ответу на подобное замечание.
— Я воевал… — коротко и скупо произнес он.
— Один день? — уточнил полковник, покосившись на данные, высвеченные дисплеем.
— Да.
Дуров понял недосказанную Шевцовым мысль.
— Нам известно, что адмирал Табанов бросил на защиту Земли так называемый «последний резерв», — кивнул он. — Миллион восемьсот тысяч искусственно зачатых молодых людей, спавших до этого в криогенных камерах и одновременно развивавшихся, с единственной целью — отразить удар, который должен был уничтожить Землю.
Семен пожал плечами, хотя внутренне похолодел от столь желанной, но негаданной информации, небрежно поданной сидящим напротив офицером.
«Последний резерв»… Вот, значит, как называли их?.. О своем искусственном зачатии Шевцов подозревал давно, еще с момента краткого, но памятного разговора с Кейтлин. Однако утверждение Дурова, что их растили ради обороны Земли, прозвучало для Семена нелепо. Теперь, по прошествии времени, когда память понемногу начала оттаивать, Шевцова все чаще посещала мысль о том, что их растили вовсе не в качестве пушечного мяса, расходного материала для последней битвы… Логика данного вывода была проста: бойцам-смертникам ни к чему поэзия и философия, история и искусство, — тут в его самосознании присутствовала явная нерешенная загадка, тайна, над которой он задумывался часто и подолгу.
Однако информация, смущавшая разум Шевцова, либо была недоступна сидящему напротив полковнику, либо он просто игнорировал ее.
— Не скрою, вы интересуете нас, — откровенно продолжил тот развивать начатую мысль. — Из всего состава юношей и девушек, мобилизованных для защиты Земли прямо из крионических камер, на сегодняшний день удалось отыскать менее сотни человек. Остальные либо погибли в той битве, либо пропали без вести, что, по сути, одно и то же.
— Как вы опознаете нас? — спросил Семен, с удивлением почувствовав хрипотцу в собственном голосе.
— По височным имплантам, — охотно пояснил полковник. — Вы носите в височных областях не просто гнездо для подключения кабеля нейросенсорного контакта.
Семен внутренне сжался, похолодел…
Неужели они пронюхали про Клименс?
Это была тайна, которую он свято хранил, ни разу не обмолвившись о той коллизии, что претерпела боевая система его «Фантома» спустя несколько минут после жесткой посадки истребителя.
Однако опасения Шевцова рассеял сам полковник, не испытывавший никаких этических затруднений в беседе с заключенным:
— Мы вскрыли и исследовали импланты погибших, — пояснил он. — Они не только больше по размерам, чем общепринятый образец, но и много сложнее в конструктивном плане. В вашей височной области расположено гнездо для соединения с кибернетическими системами, внутри которого находится микроплата на восьми чипсетах, по сути, — расширитель памяти, обладающий собственным устройством обработки информации.
— И что из этого? — не на шутку напрягся Шевцов.
— Имплантирование мини-компьютеров не является нарушением закона. Это можно назвать личной этической проблемой каждого отдельно взятого человека. Учитывая то, что дополнительный модуль лишь хранит и обрабатывает небольшое количество данных, он отнесен нашими экспертами в разряд буферов обмена, то есть временных хранилищ информации. Поэтому ваши необычные импланты никто не стал трогать — они неопасны, а вот их удаление чревато серьезными последствиями для организма. Наше общество гуманно, мы не убиваем пленных солдат и не ставим над ними экспериментов.
