Радиосеансы с финской разведкой радисты, участвовавшие в радиоиграх, вели прямо из помещения внутренней тюрьмы, если по легенде они действовали в Вологде или вблизи нее. Если же легенда предусматривала нахождение агента в районах области, то для очередного сеанса их вывозили в нужный район. Такая предусмотрительность была необходима, так как финские и немецкие разведцентры пеленговали работу раций своих агентов. И в случае определения точки работы, не соответствующей месту работы по легенде, провал игры был неизбежен.
Часть арестованных финских и немецких парашютистов использовалась в качестве «опознавателей». Было хорошо известно, что предметом интересов разведок гитлеровской коалиции были транспортные узлы Вологды и области, а пересыльные пункты использовались агентурой противника для легального передвижения по железным дорогам под видом командировочных офицеров. Агентам даже рекомендовалось на станциях бегать с котелком, имитируя отставших от воинского эшелона, чтобы затем их могли посадить на другой состав. Кроме того, сборные пункты, пункты питания и вокзалы выбирались руководителями групп как места встреч агентов, если их разбросало при высадке.
Подполковник в отставке С. В. Орнатский, тогда еще совсем молодой следователь, выводил «опознавателей» в город, чтобы они могли узнать известных им по учебе немецких агентов или, наоборот, те могли узнать «опознавателя» и войти с ним в контакт. Работа была очень ответственная и рискованная. Контрразведчику следовало наблюдать за передвижениями «опознавателя» издалека, поскольку противник мог заметить слежку и понять, что агент находится под контролем контрразведки. Если же агент сбежит, то контрразведчику грозил трибунал. Впоследствии Орнатский вспоминал, что руководство вологодской контрразведки и ее начальник полковник Галкин сознательно шли на такой риск, доверяя молодому чекисту столь ответственную работу. Случаев провала у Орнатского не было, так как со всеми подопечными был налажен отличный психологический контакт
[420]
.
Авторам не удалось установить, били ли агентов в ходе допросов, так как все ветераны контрразведки Вологодской области единодушно заверяли: «не били, это строго запрещалось». Можно поверить этому заявлению, так как для того были определенные основания. Радистов противника не били вовсе не из-за гуманных соображений и требования соблюдения «законности» (мы все знаем, какая «законность» была в 1930-1940-х годах), а потому, что радист после пыток не мог вести передачу на ключе так, как он вел бы ее в нормальном состоянии. Изменение «почерка» радиста сразу же заметили бы радисты финского разведцентра, а это показывало, что рация под контролем чекистов.
Заключение
Противоборство диверсантов СССР и Финляндии в годы финской и Великой Отечественной войн протекало с переменным успехом. Каждая из сторон имела в своем активе успешные разведывательно-диверсионные операции. Впрочем, с обеих сторон неоднократно случались также и случаи неудач, провалов. Однако, представляется все же несомненным тот факт, что перевес в этой напряженной борьбе оказался все-таки на стороне СССР. Об этом свидетельствовал не только общий ход военных действий на северном направлении, но и провал попыток противника серьезно повлиять на деятельность советского тыла.
Говоря о деятельности советских диверсионных групп и партизанских отрядов в Карелии и Заполярье во время Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, нельзя не отметить их значительный пространственный размах и военное значение. В отличие от действий финских диверсионных групп, советские партизаны предпочитали действовать большими отрядами.
Партизаны оперировали как на оккупированной советской, так и на финской территории. Иногда глубина проникновения советских партизанских отрядов достигала сотен километров. Причем партизаны не только активно действовали на вражеских коммуникациях, нанося ощутимые удары врагу, но и не боялись вступать в бои против достаточно крупных воинских контингентов германской и финской армий.
В ходе этих операций советским партизанам удавалось зачастую наносить серьезные потери противнику и уничтожать отдельные важные объекты оборонного характера. Тем самым, у противника создавалась неуверенность за свой собственный тыл и надежность местного населения.
Финско-немецкая сторона, напротив, делала основной упор на деятельность мелких, хорошо подготовленных и вооруженных групп диверсантов. Перед ними, как правило, ставились задачи по сбору разведывательной информации или уничтожения каких-либо важных стратегических объектов. Но здесь противника постигло фиаско: на протяжении всей Великой Отечественной войны ему так и не удалось нанести серьезного, ощутимого ущерба советским коммуникациям. В частности, несмотря на неоднократные попытки, финские и немецкие диверсанты не смогли вывести из строя ни Мурманскую железную дорогу, ни Северную железную дорогу, ни Беломорско-Балтийский канал. Эти важнейшие для Советского Союза транспортные пути исправно функционировали на протяжении всей войны. Естественно, что отследить и нейтрализовать действия всех неприятельских групп советская сторона физически не могла, поэтому какая-то информация противником добывалась в советском тылу и передавалась своему командованию. Но это все-таки не оказало решающего значения на общую ситуацию на фронте.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что, несмотря на неблагоприятные условия, в которых создавались, развивались и проходили подготовку первые советские диверсионные части (в данном случае, большой ущерб был нанесен репрессиями 1937-38 годов), Советскому Союзу накануне Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, удалось достигнуть в этом деле значительных успехов. Постепенно, методом проб и ошибок советским командованием была выработана тактика действий диверсионных частей, которая блестяще себя оправдала. В результате, разведывательно-диверсионное и партизанское движение, которое получило необычайно широкое распространение в ходе войны, оказало значительное влияние на успешный ход боевых действий Красной Армии.
Приложения
№ 1
«Приказ
Члена Военного Совета Карельского фронта и народного комиссара Внутренних дел Карело-Финской ССР.
№ 29/1/оп „2“ июня 1942 года. г. Беломорск.
3. Боевой задачей отряду на период нахождения в тылу противника поставить:
а) — нарушение коммуникаций противника путем нападения на транспорт противника и выведение его из строя, уничтожение мостов и переправ.
б) — уничтожение живой силы и техники противника путем нападения на гарнизоны противника, его заставы, патрули и части, передвигающиеся по дорогам.
в) — уничтожение средств технической связи противника.
г) — уничтожение его баз и складов, обратив особое внимание на выявление, уничтожение складов химических средств войны и захват образцов средств химического нападения.
