Так схватился за створку, с трудом затворил ее и помог Мэвис одолеть вторую.
— Это не собака, — ответил он.
Мэвис развернулась и уставилась прямо в физиономию Роберто, который тихонько гавкнул в ответ.
— Это собака. Не очень представительная, как выпить дать, но все равно собака. К тому же — в темных очках.
— И что?
— Сейчас темно, болван. Убирай ее отсюда.
— Он не собака.
И для пущей наглядности Такер расстегнул куртку, взял Роберто за ноги и подбросил к потолку. Крылан ойкнул, развернул кожистые крылья и взлетел к верхушке новогодней елки, где зацепился за звезду, сделал вокруг нее пол-оборота и успокоился вверх тормашками, повиснув над залом. Несмотря на свою природную жизнерадостность и модные розовые очки, смотрелся он жутковато.
Все гости вечеринки — человек тридцать — замерли и уставились на него. Лена Маркес, нарезавшая лазанью квадратиками у буфетного стола, подняла голову, мимолетно встретилась взглядом с Таком и отвернулась. В зале не раздавалось ни звука — если не считать рождественских гимнов в реггей-обработках из «мыльницы» и биения ветра и дождя снаружи.
— Что? — поинтересовался Такер у всех и ни у кого конкретно. — Народ, вы так себя ведете, как будто никогда в жизни летучую мышь не видели.
— А похож на собаку, — из-за его спины подала голос Мэвис.
— Стало быть, запрета на летучих мышей у вас нет? — поинтересовался Так, не оборачиваясь.
— Да вроде нет. А у тебя, летун, шикарная задница, знаешь?
— Да, это мое проклятье. — Такер поискал глазами омелу на потолке, под которой можно было бы развлечься, засек Тео с Гейбом и направился прямиком в тот угол, где они прятались.
— О боже мой, — сказал он, оказавшись в пределах слышимости. — Вы Лену видели? Какая штучка, а? Вам разве не кажется, что она штучка? О, как мне ее не хватает.
— Господи, и вы туда же, — вздохнул Тео.
— Этот колпак Санты — он что-то такое со мной делает.
— А это у вас Pteropus tokudae? — спросил Гейб, быстро высунувшись из-за Тео и кивнув на рождественскую елку, украшенную крыланом.
— Нет, это Роберто. Почему вы прячетесь за констеблем?
— Здесь моя бывшая.
Так обернулся:
— Рыжая в костюме?
Биолог кивнул. Так оглядел его, потом Вэлери Риордан, которая теперь болтала с Леной Маркес, потом снова посмотрел на Гейба.
— Ого себе — да вы и впрямь хотите выползти из своего генофонда, а? Можно пожать вам руку? — И летчик потянулся рукой Тео за спину.
— Вы нам не нравитесь, понятно? — сказал констебль.
— Вот как? — Такер убрал руку. И заглянул за Тео: — В самом деле?
— Нет, вы нормальный, — ответил Гейб. — Тео просто капризничает.
— Я не капризничаю, — сказал констебль, хотя и впрямь капризничал. И грустил. И был слегка обдолбан. И не в настроении от того, что этот ураган никуда не улетел сразу, как Тео надеялся, — а кроме того, его немного возбуждало предвкушение подлинного бедствия. Ибо втайне Теофилус Кроу бедствия обожал.
— Это понятно. — Так пожал констеблю предплечье. — Ваша жена была бисквитик.
— Она и есть бисквитик, — ответил Тео и тут же: — Послушайте…
— Да нет, все в порядке, — заверил его Так. — Вы были счастливый человек.
Из-за спины высунулся Гейб Фентон и пожал Тео другое предплечье.
— Это правда, — сказал он. — Когда Молли не слетает с катушек, она и впрямь бисквитик. Хотя на самом деле, даже когда…
— Эй, хватит называть мою жену бисквитиком! Я даже не знаю, что это значит.
— Так мы говорили на островах, — объяснил Такер. — Я всего лишь в том смысле, что вам нечего стыдиться. Вы же долго были вместе. Ведь нельзя ожидать, что здравый смысл к ней больше не вернется. Поскольку время от времени, Тео, и Голова-Ластик сходится с феей Динь-Динь, а «Выкидной Нож» Карл женится на Ларе Крофт. Такие штуки и вселяют в нас надежду, только рассчитывать на это нельзя. И ставить на такое не стоит. Парни, как мы, навсегда остаются одиночками, если только у кого-нибудь из женщин не проснется тяга к саморазрушению. Разве не так, профессор?
— Истинная правда, — подтвердил Гейб и даже возложил ладонь на воображаемую Библию. Тео метнул в него свирепый взгляд.
— Всякая женщина умнеет со временем, — продолжал Так.
— Это она перестает принимать медикаменты.
— Можно по-всякому назвать, — не унимался Такер. — Я лишь к тому, что сейчас Рождество, и вы должны спасибо сказать уже за то, что удалось кого-то одурачить и этот кто-то в вас влюбился.
— Я сейчас ей позвоню, — сказал Тео, выудил сотовый телефон из кармана полицейской рубашки и нажал кнопку автонабора, запрограммированного на дом.
— А Вэл в жемчужных сережках? — спросил Гейб. — Их я покупал.
— Гвоздики с брильянтами, — ответил Так, обернувшись и проверив.
— Ч-черт.
— Гляньте, а Лена — в колпаке Санты, а? У этой женщины талант к мишуре, вы же меня понимаете?
— Ни в малейшей степени, — ответил Гейб.
— Вообще-то я и сам не понял. Просто звучит извращенно, — сказал Так.
Тео захлопнул телефон.
— Я вас обоих ненавижу, парни.
— Не стоит, — сказал Так.
— Нет связи? — спросил Гейб.
— Пойду проверю, работает ли рация в машине.
Дождь заливал все кладбище за церковью, и покойникам пришлось вытаскивать друг друга из жидкой грязи.
— В кино это выглядело полегче, — произнес Джимми Антальво, стоя по пояс в луже. Ему помогали выбраться Марти Поутру и новый мужик в красном костюме. Джимми немного шепелявил и причмокивал — мешали грязь и структура лица, состоявшая преимущественно из воска и проволоки гримера похоронной конторы. — Я думал, так и не выберусь из этого гроба.
— Парнишка, да ты просто красавчик по сравнению с той парочкой, которую мы только что выволокли, — сказал Марти Поутру, кивнув на немощную и почти совсем разложившуюся горку ожившего мяса, которая некогда была электриком.
В ответ каша плоти слабо застонала.
— Кто это? — спросил Джимми. Ливень вымыл грязь у него из глаз.
— Это Алвин, — ответил Марти. — А больше мы ничего не поняли.
— Я же с ним все время разговаривал, — сказал Джимми.
— Теперь все изменилось, — вмешался парень в красном костюме. — Сейчас вы говорите по-настоящему, а не просто думаете друг другу. А у его разговорного оборудования вся гарантия истекла.
Марти, при жизни бывший человеком дородным, но после смерти значительно исхудавший, нагнулся и хорошенько ухватился за руку Джимми, зацепил его локоть своим и поднатужился, чтобы вытянуть паренька из могилы. Раздался громкий треск, и Марти рухнул спиной в грязь. Джимми Антальво замахал пустым рукавом кожаной куртки.
