И тогда она это сделала — спорым квикстепом шагнула к полке с обувью и подхватила с нее пару красных «всезвездных „конверсов“» двенадцатого размера.
[13]
Они тоже пылали.
— Тогда мне это.
— Нет. — Чарли швырнул лягушку через плечо Рэю, который едва успел ее поймать, чуть при этом не уронив.
— Эти тоже не продаются.
Твидовая дама попятилась к двери, пряча кроссовки за спиной. Чарли двинулся на нее по проходу, норовя схватить «конверсы».
— Отдайте.
Едва толкнувшись попой в дверь, дама вскинула голову — зазвенел колокольчик на притолоке, — и Чарли сделал свой ход — резкий обманный маневр влево, кинулся вправо, дотянулся ей за спину и цапнул кроссовки за шнурки, равно захватив и полную горсть твидовой задницы в придачу. Протанцевал обратно к стойке, швырнул кроссовки Рэю, затем развернулся к твидовой, бросая ей вызов, как борец сумо.
Та же по-прежнему стояла в дверях, явно не понимая, в ужасе она или же ей отвратительно.
— Вас всех здесь нужно пересажать. Я сообщу о вас в Бюро по улучшению бизнеса и в местную торговую ассоциацию. И вы, мистер Ашер, можете передать мисс Северо что я еще вернусь. — С этими словами она вылетела за дверь и пропала.
Чарли повернулся к Рэю.
— Мисс Северо? Лили? Она приходила к Лили?
— Школьный инспектор, — ответил тот.
— Заходила пару раз.
— Мог бы предупредить.
— Не хотел терять клиента.
— Так Лили…
— Выскакивает черным ходом, когда ее видит. Еще ей хотелось проверить у тебя, что все записки насчет прогулов Лили — не туфта. Я за тебя поручился.
— Все, Лили возвращается в школу, а я выхожу на работу.
— Здорово. Сегодня звонок был — наследство на Тихоокеанских высотах. Много хорошей женской одежды. — Рэй постукал листиком бумаги по стойке.
— Я для такого не очень квалифицирован.
— Я займусь, только сначала нам нужно многое наверстать. Переверни, будь добр, табличку «Закрыто» и запри дверь, а?
Рэй не пошевелился.
— Ну да, только… Чарли, ты уверен, что готов вернуться на работу? — И он повел подбородком на лягушку и кроссовки.
— А, это. Мне кажется, с ними что-то не так. Ничего странного не замечаешь?
Рэй присмотрелся.
— Не-а.
— Или вот: когда я отнял у нее лягушку, она сразу кинулась к кроссовкам явно не своего размера?
Рэй взвесил истину против славной сделки, которая у него тут сложилась, — бесплатная квартира, «черный» доход и начальство, которое по сути своей было приличным парнем, пока не случилось 51/50,
[14]
— и сказал:
— Да-а, что-то в ней было не то.
— Ага! — сказал Чарли.
— Вот бы еще где-нибудь раздобыть счетчик Гейгера.
— У меня есть, — ответил Рэй.
— Правда?
— Ну да. Сбегать?
— Потом, — сказал Чарли.
— Только запри дверь и помоги мне тут кое-что собрать.
Еще час Рэй наблюдал, как Чарли перемещает явно случайный набор предметов из лавки на склад, по ходу внушая Рэю, что никогда, ни при каких обстоятельствах не следует выставлять это и кому бы то ни было продавать. Затем Рэй принес счетчик Гейгера, по дружбе выменянный на огромную теннисную ракетку без струн, и проверил всю кучу, собранную Чарли. Предметы, разумеется, оказались инертны, как грязь под ногами.
— И ты не видишь никакого сияния, никакой пульсации в этой куче? — спросил Чарли.
— Извини. — Рэй покачал головой, несколько смущаясь от того, что приходится такое наблюдать.
— Но все равно хорошо, что ты на работу вышел, — добавил он, стараясь приободрить босса.
— Может, и хватит на сегодня? Сходи проверь малышку, а утром позвонишь насчет этого наследства. Я все тут сложу и надпишу, чтоб Лили не продавала и не меняла ни на что.
— Хорошо, — ответил Чарли.
— Но и не выбрасывай. Я с этим еще разберусь.
— Ну, босс, еще бы. До завтра.
— Ага, спасибо, Рэй. Когда закончишь, можешь идти домой.
Чарли вернулся в квартиру, всю дорогу наверх поглядывая на руки — не осталось ли красного сияния от кучи, — но все казалось в норме. Он услал домой Джейн, выкупал Софи и на сон грядущий почитал ей несколько страниц из «Бойни номер пять»,
[15]
после чего сам лег пораньше и спал урывками.
Наутро очнулся в некоем тумане и сразу же подскочил на кровати — распахнув глаза и колотясь сердцем: на тумбочке лежала записка. Еще одна. Потом он заметил, что на сей раз почерк не его, а номер — очевидно, телефонный, и вздохнул. Это встреча, которую ему назначил Рэй. Чарли сам положил записку на тумбочку, чтобы не забыть.
«М-р Майкл Мэйнхарт, — гласила записка; и ниже: — Высококачественная женская одежда и меха».
Последнее слово два раза подчеркнуто. Номер — местный.
Чарли взял листок — под ним обнаружилась еще одна страничка из блокнота: имя на ней было то же самое, теперь уже почерком самого Чарли, а под ним — цифра 5. Он не помнил, чтобы писал такое.
Тут у окна его спальни на втором этаже проскользило что-то крупное и темное, но, когда Чарли посмотрел в окно, это что-то уже пропало.
На Заливе лежало одеяло тумана, и с Тихоокеанских высот огромные оранжевые башни моста Золотые Ворота торчали из туманного сугроба, как морковки из физиономий уснувших снеговиков-двойняшек. На Высотах же утреннее солнце уже расчистило небеса, и повсюду гоношились работники — прибирали дворы и сады вокруг особняков.
Приехав к Майклу Мэйнхарту, Чарли первым делом обратил внимание, что на него никто не обратил внимания. Во дворе работали двое парней — Чарли помахал им на ходу, но те в ответ махать не стали. Затем почтальон, спускавшийся с обширного крыльца, согнал его с дорожки на росистую траву, даже не попросив прощения.
— Прошу прощения! — саркастически обратился к нему Чарли, однако почтальон был в наушниках и слушал нечто такое, что вдохновляло его трясти башкой, подобно голубю, клюющему амфетамины, посему он скакал себе дальше.
Чарли собирался крикнуть ему вслед что-нибудь насмерть умное, но передумал: хотя о почтовом служащем, устроившем кровавую баню, он слыхал много лет назад,
[16]
коль скоро выражение «дойти до почты» относилось к чему бы то ни было, помимо выбора средства пересылки сообщений, ему казалось, что судьбу лучше все же не испытывать.
