Книга Агнец, страница 66. Автор книги Кристофер Мур

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Агнец»

Cтраница 66

Остальные уснули, а я пробрался в старухино жилище поискать еды. Жила карга в маленькой двухкомнатной хижине. Переднюю комнату мутно освещало одинокое окно, затянутое выдубленной шкурой, пропускавшей тускло-желтое свечение луны. В темноте я различал только очертания, а не сами предметы, однако на ощупь отыскал то, что могло быть мешком репы. Я вытащил один шишковатый комок, счистил с него грязь и вгрызся в это хрумкое земное блаженство. До сих пор репа мне была совершенно безразлична, но теперь я решил, что останусь здесь, пока все содержимое мешка не перекочует ко мне в желудок. И тут я услышал в соседней комнате шорох.

Я перестал жевать и прислушался. Неожиданно в дверном проеме кто-то появился. Я затаил дыхание. Раздался старухин голос с этим ее странным китайским акцентом:

— Покуситься на жизнь человека или как бы человека. Взять то, что ему не дадено. Утверждать, что достиг сверхчеловеческих способностей.

Я, конечно, туповат, но понял: карга цитирует правила, за нарушение которых монаха изгоняют из монастыря. Она вышла на смутный свет и продолжила:

— Вступать в половую связь, вплоть до животных. В ту же секунду я заметил, что беззубая старуха совершенно нага. Изо рта моего вывалился катыш недожеванной репы и скатился по тоге. Бабуся подошла совсем близко, потянулась ко мне, и я решил было, что она хочет убрать эту гадость, но она ухватилась за то, что было у меня под тогой.

— У тебя есть сверхчеловеческие способности? — поинтересовалась грымза, потягивая меня за мужское достоинство, и оно, к моему изумлению, согласно кивнуло.

Следует сказать, что после нашего ухода из крепости Валтасара прошло два года и шесть месяцев. Два с половиной года назад на волю вырвался демон и поубивал всех девчонок, кроме Радости, истощив тем самым мои резервы сексуальных компаньонок. Хочу официально заметить: я несгибаемо придерживался монастырского устава и позволял себе лишь те ночные извержения, что случались со мною во сне (хотя мне стало неплохо удаваться направлять сны в нужное русло, так что вся эта мыслительная дисциплина и медитация не пропали втуне). Сказав это, добавлю: сопротивляемость моя была сильно подорвана, когда старуха, сколь бы морщинистой и беззубой она ни была, угрозами и принуждением заставила меня участвовать в том, что китайцы называют Запретным Танцем Мартышки. Пять раз.

Вообразите всю мою досаду, когда человек, коему суждено было спасти мир, наутро обнаружил меня с этим корявым прыщом старческой китайской плоти, орально присосавшимся к моей мясистой пагоде расширяемого блаженства, а сам я беззастенчиво похрапывал в трансцендентном забытьи переваривания репы.

— Аххххххххххххх! — изрек Джошуа, отворачиваясь к стене и накрывая голову полой тоги.

— Аххххххххххххх! — изрек я, пробужденный этим возгласом омерзения.

— Аххххххххххххх! — наверное, изрекла старуха. (Речь ее была невнятна, ибо пробивалась через щедрую помеху, если я могу ее так назвать.)

— Господи-исусе, Шмяк, — залопотал Джошуа. — Ты не мог… то есть… Похоть это… Господи-исусе, Шмяк!

— Что? — спросил я, будто не знал что.

— Ты мне испортил секс на всю жизнь, — сказал Джошуа. — Всякий раз при мысли о нем эта картинка будет вставать у меня перед глазами.

— И что? — Я столкнул с себя грымзу и прогнал ее в темную комнату.

— И то… — Джош повернулся и посмотрел мне в глаза, а затем ухмыльнулся так широко, что я перепугался за целостность его ушей. — И то, что спасибо тебе.

Я встал и поклонился.

— Я здесь лишь затем, чтобы тебе служить. — И тоже ухмыльнулся.

— Меня послал Гаспар. Мы уходим.

— Ладно, тогда я лучше… ну, это… скажу до свиданья. — Я махнул на заднюю комнату. Джошуа содрогнулся.

— Ничего личного, — сообщил он старухе, так оттуда и не показавшейся. — Я просто удивился.

— Хочешь репку? — спросил я и протянул ему бугристое угощение.

— Господи, Шмяк… — Джош отвернулся и вышел из хижины.

Глава 19

Еще один день бродили с ангелом по городу. Еще один сон о женщине, стоящей в ногах моей кровати. И тут я наконец проснулся — через столько лет — и понял, каково бывало Джошуа хотя бы временами ощущать себя единственным в своем роде. Я знаю, Джош снова и снова твердил: он — сын человеческий, родился от женщины, один из нас. От прочих его отличала только отцовская линия. Теперь, поскольку я практически уверен, что единственный топчу землю ровно так же, как топтал ее два тысячелетия назад, у меня возникает острое чувство собственной уникальности: вот, значит, каково быть единственным и неповторимым. Одиноко. Поэтому Джошуа так часто уходил в горы и так долго оставался с тем существом.

Прошлой ночью мне приснилось, что ангел разговаривает с кем-то у нас в номере. Во сне я слышал его голос:

— Может, лучше просто его убить, когда закончит? Свернуть шею и сунуть в канализационный люк.

Странно: в ангельском голосе не чувствовалось злобы. Напротив, звучал он очень несчастным. Потому я и догадался, что это сон.

Никогда не думал, что обрадуюсь возвращению в монастырь, но после целого дня в снегу промозглые каменные стены и темные коридоры оказались желанны, как пылающий очаг. Половину собранного риса мы тут же сварили, упаковали в бамбуковые трубки в ладонь шириной и длиной с человеческую ногу, а половину корнеплодов из хранилища сложили в мешки, добавили соль и трубки поменьше, с холодным чаем. Времени хватило лишь согреться у кухонных очагов, а затем Гаспар нагрузил нас трубками и мешками и вывел в горы. Я ни разу не замечал, чтобы другие монахи, уходя на тайную медитацию, брали с собой столько еды. Нам и за четыре-пять дней столько не съесть. Почему тогда нас с Джошем заставляли поститься?

Идти в горы какое-то время было легко — весь снег с тропы сдуло. Трудно стало, лишь когда мы выбрались на плоскогорье, где паслись яки, и намело огромные сугробы. По очереди мы торили в них тропу.

Чем выше, тем жиже воздух, и даже хорошо подготовленным монахам приходилось все чаще останавливаться и отдуваться. Наши тоги и гетры пронизывало ветром так, словно их вообще не было. Воздуха не хватало, однако его перемещение студило до кости. Наверное, в этом имелась какая-то ирония, но мне трудно было ее оценить.

Я сказал:

— Ну почему ты не мог сходить к ребе и выучиться на Мессию, как все нормальные люди? Ты помнишь в сказаниях о Моисее какой-нибудь снег? Нет. Господь что — предстал пред Моисеем в облике снежного сугроба? Вряд ли. Илия вознесся на небо в колеснице изо льда?' Не-а. Даниил вышел невредимым из метели? Нет. Наш народ — люди огня, Джошуа, не льда. Я не помню во всей Торе ни одного снегопада. Господь, вероятно, вообще не появляется в таких местах, где снег идет. Это большая ошибка, не следовало нам сюда приезжать. Как только все это закончится, мы должны отправиться домой, и в заключение хочу сказать, что ног своих я уже не чувствую.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация