Он указал на свое разбитое лицо.
— И, не успеваю я эту помощь предложить, как мне опять красоту наводят.
Уилл не смог удержаться от улыбки.
— Красоту наводят? Ты слишком много полицейских сериалов смотришь.
— Ты всегда так говорил.
Весь юмор мигом вылетел из Уилла. Прямо сейчас ему было слишком странно, слишком неловко быть другом Брайана.
— Да, обычно говорил. Потому что это была правда. — Бывшие одноклассники сидели в темноте, скрытые от дома Уилеров густыми кустами, но прекрасно различимые с задней веранды Джеймсов. В том доме было тихо, хотя в спальне у родителей Уилла виднелось голубоватое мерцание телевизора. Уилл задумался, сколько сейчас времени.
— Я уже проделывал этот заговор. Всего один раз, — сказал Брайан, неспособный встретиться взглядом с Уиллом. — Мне страшно хотелось снова повидаться с дедушкой.
Уилл кивнул.
— Вот, значит, как ты смог проделать этот заговор без книги.
— Как только ты раз его проделал…
— Он тебя помечает, — закончил Уилл. И внимательно оглядел свое тело, словно желая подметить там незримые следы, оставленные магией, которой они с Брайаном занимались много лет тому назад. Однако все те шрамы остались под кожей.
— Этот заговор оставил меня на входной лестнице моего дома, — сказал Брайан, задумчиво хмуря брови. — Догадываюсь, он соотносит тебя с местоположением… тебя же, но более раннего. Очень славно, что он не уложил меня на диван рядом со мной же, но более ранним. Сомневаюсь, что мне удалось бы справиться с такой ситуацией.
Уилл ничего не сказал. Ему не хотелось думать о себе самом и Кейтлин на кладбище. Да, с некоторыми вещами непременно требовалось разобраться, но лучше было делать это постепенно, по очереди.
— Итак, ты пришел сюда в надежде заручиться поддержкой Эшли. Ты прикинул, что тебе потребуется как-то передвигаться по городу, а также, возможно, деньги и смена одежды.
Брайан кивнул.
— Но почему именно к Эшли? — спросил Уилл. — Вы с ней не были настолько близки.
— Я знал, что ты уже сюда вернулся. Я не знал, в какой именно день, но прикинул, что мы оба попытаемся добраться сюда как раз перед тем, как начали происходить все те ужасы, — сказал Брайан. — Я не сомневался в том, что, если тебе потребуется помощь, ты придешь к Эшли. Что касается юного тебя и юного меня, то у нас ушла бы уйма времени, чтобы их убедить. Мы были мелкими заносчивыми засранцами. Но Эшли… у нее было куда больше воображения, чем кому-то могло показаться. И она любила тебя больше всех на свете. Ты смог бы ее убедить. А если бы ты еще здесь не показался, я подумал, что сам смог бы ее убедить. А если бы не смог, я бы сказал ей что тебе нужна ее помощь. Тогда Эшли по крайней мере бы меня выслушала, прежде чем вызвать полицию.
Они уставились друг на друга. Затем Уилл поднял подбородок и внимательно изучил Брайана.
— Ты сам знаешь, что все это полная бессмыслица. То, что происходит, происходит не случайно. У нас была та проклятая книга. У нас с тобой. А теперь кто-то, пользуясь магией из «Темных даров», рвет на куски нашу жизнь… вредит людям из нашего прошлого… — Тут Уилл огляделся. — Отсюда, прямо сейчас. Это должно быть либо связано с нами, либо с книгой. Либо и с нами, и с книгой. Твои воспоминания смещаются, но, если только ты не несешь за это ответственность, всей истории ты не знаешь. Тебе известно, что кто-то убил Майка Лейбо. Но Тэсс была изнасилована.
Затем Уилл так понизил голос, что он стал едва слышен даже ему самому.
— И то же самое — Эшли.
Когда Уилл поднял взгляд и увидел потрясенное выражение на лице Брайана, боль в его глазах, он почти смог заставить себя поверить в то, что его старый друг не имеет никакого отношения ко всем тем ужасам, которые ожидались в ближайшие дни. Брайан ничего не сказал, только втянул в себя воздух сквозь плотно сжатые зубы, как будто его порезали или ужалили. Затем Брайан покачал головой и снова встретился взглядом с Уиллом, словно отказывая Уиллу в праве обвинять его в столь чудовищных поступках.
— Есть кое-то еще, — сказал Брайан.
Уилл вздрогнул и почувствовал, как его горло невольно сжимается.
— Кое-что еще? Ты о чем?
— Сперва расскажи мне, что случилось с Эшли и Тэсс.
Уилл как можно скорее обрисовал последовательность событий на футбольном матче: как он увидел Тэсс в составе парада и Кейтлин в толпе, но лишь затем, чтобы реальность и его воспоминания очень скоро оказались искажены, когда Эшли рассказала ему о том, что случилось с Тэсс.
Брайан нахмурился.
— Но ведь Кейтлин была Королевой праздника встречи выпускников. Ты хочешь сказать… — Он приложил ладонь ко лбу. — Вот блин. — Наконец Брайан кивнул. — Все верно. Две версии одного и того же. Первоначально это была Тэсс. Значит, она отпала из-за того, что ее… изнасиловали.
Уилл уставился на старого друга, внимательно изучая его лицо и глаза, в которых ему увиделось эхо собственной тревоги.
— Ты сказал, там было кое-что еще. Что ты имел в виду?
— Ты проделал заговор в субботу вечером. А я был там до понедельника, помнишь? Я на сорок восемь часов дольше тебя болтался в настоящем. За это время изменилось кое-что еще. Прошла еще одна рябь из прошлого… — Тут Брайан, явно нервничая, огляделся по сторонам. — Отсюда. Еще одна рябь отсюда, которая изменила мои воспоминания, но неким образом пока еще не затронула тебя.
В горле у Уилла пересохло и сжалось.
— Что? Что еще случилось?
— Ты помнишь Бонни Винтер?
Что-то закопошилось на задворках сознания Уилла, некое воспоминание, а затем образы стали буквально обрушиваться к нему в голову. Словно это был вирус, передавшийся от Брайана к Уиллу, там также стали проноситься новые воспоминания.
Бонни Винтер.
Прохладным, свежим осенним утром — в понедельник после праздника встречи выпускников — они прибывают в школу. Проходя по автостоянке, они видят ее — в тени здания под высоким дубом. Ветерок раздувает золотистые, бурые и красные листья, и они шуршат, приплясывая вокруг трупа Бонни Винтер. Ее нагая мертвая плоть уже посерела, а глаза навеки раскрыты. Руки и ноги Бонни чудовищно искривлены, и единственный муравей ползет по нежному склону как раз над ее лобком.
В груди у Уилла заныло, а воздух шумно вышел из его легких, когда он невольно осел на холодную землю.
— Господи, нет, — прошептал Уилл.
В день окончания средней школы Бонни Винтер поцеловала Уилла и передала ему записку. В этой записке уникальным, почти неразборчивым почерком Бонни было накарябано: «Уилл, теперь, когда мы закончили школу, я могу наконец признаться, что четыре года была в тебя влюблена. Ты красавчик. Я так рада знать, что ты есть. Удачи!»
Однако мертвая рука не могла написать этих строк. Мертвые губы не могли его поцеловать, а распущенные рыжие волосы не могли поблескивать под солнцем в тот день.
