Роман улыбнулся.
– Кстати, как тебе квартира, что выделило управление? – спросил Бек.
– После курсантской комнаты на четверых – просто хоромы. Кроме того, уже меблированная, видимо, от старых хозяев осталось.
– Да. – Бек посерьезнел. – После войны проблем с недвижимостью не наблюдается, скорее с людьми проблема. Кстати, ты на машине или, может, тебя подвезти?
– Нет, спасибо, – ответил Роман, – вон стоит моя колымага.
– Тогда до завтра. Номер моего линка теперь у тебя есть. Спи спокойно, а завтра начнется твоя настоящая служба.
– Да, до завтра.
Роман поглядел вслед уходящему Беку. Потом сел в свою машину и добрался до дома, до кровати.
Так закончился этот день.
7 сентября
Телефон был старый, добротный, основательный. Теперь таких уже не делали. И звенел он соответственно – никаких тебе там канареечных трелей, тоненьких перезвонов, колокольчиков и иных финтифлюшек, что должны ублажать нежные уши современных придирчивых потребителей. Когда поступил сигнал, внутри телефона оглушительно затрындел огромный металлический звонок. Комната наполнилась яростными звонками, а сам аппарат, сотрясаемый крупной дрожью, бодрым галопом заскакал по тумбочке.
Роман обалдело подскочил на кровати, выхватил из-под подушки пистолет и начал лихорадочно озираться в поисках врагов. Наконец он несколько раз провел рукой по лицу, стирая остатки сна, и тупо уставился на чудовищное средство коммуникации. Подпрыгивая, как молодой жеребенок, телефон уже подбирался к краю тумбочки. Роман машинально подхватил его и наконец снял трубку.
– Алло.
– Роман?
– Да, я… Кто говорит?
– Это Бек, – бодро прогудела эбонитовая трубка. – Я тебя не разбудил?
Роман подумал, как получше соврать, и тут сообразил, что даже примерно не представляет, сколько сейчас времени. Он потянулся за лежащим на тумбочке браслетом. На экране значилось 6:30 утра. Дневная смена в участке начиналась в восемь.
– Тьфу ты, рань какая! – изумился Роман. – Ясное дело, разбудил! – уже на законных основаниях пробубнил он в телефонную трубку.
– Привыкай, – засмеялся Бек. – Слышал такую поговорку: «кто рано встает – тому бог подает»?
– А-а-а-а… – Роман хотел подтвердить, что поговорку он знает, но вместо этого получился зевок. – И чего он нам сегодня подаст?
– Уже подал. У нас труп.
– Чей? – спросонья брякнул Роман.
– Это нам предстоит выяснить. За сим и телефонирую. Собирайся. Рыдван свой не бери, добеги пешочком до площади Триумфа… Знаешь, где это?
– Памятник «неваляшке»? – спросил Роман.
– Ага, вот там тебя Рагоза подберет.
– Ух… буду через двадцать минут, – пообещал Роман, мысленно поминая подлого покойника – что ему еще пару часов не найтись было! – и тем не менее чувствуя, как внутри поднимается охотничий азарт.
– Отбой, – согласился Бек, и трубка запикала в ухо гудками.
Роман выбрался из постели и составил план действий. Сперва на кухню. Чайник, два яйца в ковшик – и на огонь. Пусть варятся. А сам в ванну, на утренний моцион.
Из мутноватого зеркала над обтрескавшейся раковиной на него глянул опухший тип с бардаком на голове и воловьим взглядом. Роман плеснул в лицо холодной водой и намочил волосы, но опухший тип в зеркале нисколько не приободрился, а только стал мокрым.
«Ну, ведь и в лучшем виде не Ален Делон…» – успокоил себя Роман. Зазеркальный двойник кисло согласился и тоже сунул в рот зубную щетку.
Потом выбрался из ванной и пошел на кухню, мастерить нехитрый завтрак. Методично сжевал бутерброд. Аппетита с утра, как всегда, не было, пища казалось безвкусной и как-то по-резиновому проскальзывала в желудок. Заправка на первую половину дня – ничего больше. К этому добавлялось какое-то неявное чувство дискомфорта и тоски. Он прислушался к себе и понял, что дело в самой обстановке. В квартире.
Это была не его квартира. Вернее, она стала его всего два дня назад, поэтому он еще не успел обжиться и привести ее в порядок. И главное, не возникло еще у него с этим местом тех невидимых связей, которые делают место домом человека. Он и это место еще не притерлись друг к другу. Он не привык, не обуютился, вот и все. Но от осознания этого при взгляде на пустые стены лучше не становилось. Роман отложил вилку, и она неестественно громко звякнула. Каждый звук здесь становился вторжением в тишину, и после него тишина еще более властно заявляла о себе. Тогда Роман поднял со стола пульт и нажал на кнопку, ткнув им в маленький телевизор на холодильнике, который, как и почти все здесь, остался от прежних хозяев.
– …Эта металлическая сетка на окне надежно защитит вас от любых ночных гостей! – жизнерадостно провозгласил появившийся на экране лысоватый живчик. – Посмотрите! Два ассистента не могут разорвать ее, как ни стараются! И кроме того, знаешь что, Мира?
– Что, Модест? – с готовностью поинтересовалась стоявшая рядом с живчиком симпатичная девушка. Она тоже улыбалась, потому что знала, что Модест сейчас объявит что-то очень приятное.
– Если вы сейчас позвоните в наш телемагазин и закажете металлическую защитную сетку «стил-вэб», то в придачу вы совершенно бесплатно получите замечательную многофункциональную овощечистку!
– Это же изумительно! – восхитилась Мира.
– Более выгодное предложение невозможно представить! – лучезарно улыбаясь, подтвердил Модест. – Ита-ак, торопитесь! – обратился он, обернувшись к Роману. – Наше специальное предложение действует всего три дня! Количество комплектов ограничено. Позвоните сейчас в наш телемагазин, и вы получите защитную сетку «стил-вэб», которая надежно защитит ваш дом от вервольфов, упырей, гарпий и прочей нечисти, да и просто от обычных воров! Плюс к этому совершенно бесплатно вы получите уникальную овощечистку с комплектом сменных насадок! Всего за девяносто девять…
Роман щелкнул пультом, и вместо предприимчивого Модеста в телевизоре возник какой-то патлатый гитарист. Хорошенькая ведущая выпытывала для телезрителей подробности творческого пути волосатого героя. В ответ гитарист начал пространно разглагольствовать о субкультуре и, ерзая в кресле, выбирал лучшую тактическую позицию, чтобы заглянуть в глубокий вырез блузки собеседницы. Роману это все уже стало надоедать, но тут ведущая уговорила гитариста исполнить «что-нибудь для тех, кто смотрит их в такой ранний час». Музыкант еще немного покочевряжился, а потом слился с гитарой, тронул струны и спел удивительную, грустную, красивую песню о том, как все тянутся к свету и любви.
Музыкант давно закончил петь, а Роман все сидел, слушая мелодию, которая эхом бродила в голове. Очнулся он только от резанувшей по ушам рекламы. Тряхнул головой и посмотрел на часы. «Надо бежать». Он направил пульт на телевизор и «убил» девушку, которая вертелась по экрану в белом и обтягивающем.
