– И такое может быть, – согласился Бек. – А с другой стороны, что мы теряем?
– Если мы ошибемся с именем из списка… эти ребята поймут, что их ищут, и залягут на дно.
– Ну, план, может, и не гениальный… – протянул Рагоза. – То есть… – спохватился он, поглядев на Бека, – план, конечно, гениальный…
– Поздно Миран, – сурово сказал Бек. – Считай, ты разжалован.
– Так я и так тертианер, – пожал плечами Рагоза. – Ниже уже некуда, только патрульные. О чем это я… А, да, короче, какой бы ни был этот план, других идей у нас все равно нет. Так что стоит попробовать. Или у тебя есть что предложить? – обратился он к Лагачу.
– Да… я же первый день только… – забормотал Лагач.
– Тогда надо плясать то, что есть. Кстати, можно сделать наоборот – написать, что тот, кого мы задержали, был обнаружен около склада, где нашли Наволода. Пусть те, кто его ищут, почешут головы, что он там искал.
– Это мы все еще обдумаем, – сказал Бек. – Раз все согласны и принципиальных возражений нет, остается выбрать, кто будет нашим живцом. – Бек постучал пальцем по экрану, куда вывел копию списка с листа. Ну чего, кого будем на крючок насаживать?
– Интересно, сколько у нас шансов попасть в нужного? – Рагоза раздумчиво оглядел список. – Нет, я пас. Мне в азартные игры никогда не фартило. Януш, выбирай.
– Хм… – Бек замялся. – Нет уж, давайте вы. Говорят, новичкам везет.
– Тогда пусть Роман выбирает, – согласился Рагоза.
– Тоже мне, ветеран! – Роман фыркнул. – И потом, я тут уже не самый новый.
Рагоза с Романом посмотрели на Лагача.
– Блестит? – спросил Рагоза.
– Как монетка с завода, – кивнул головой Роман.
– Ну нет, это без меня! – открестился руками Лагач. – Я, между прочим, в школе с математическим уклоном учился, на олимпиады ездил.
– И чего? – удивленно вскинул Брови Рагоза.
– А то, что я привык все рассчитывать и опираться на факты. А вы тут какую-то… – Лагач замялся, пытаясь найти нужное слово, – метафизику учинили. Сами придумали, сами и выбирайте. Ты вон, Рагоза больше всех ратовал. Так что давай.
– Ладно, неучи! – сказал Рагоза. – Живете в век высоких технологий, а пользоваться техникой не умеете. Учитесь, пока я жив.
Он отстранил Романа, сел за компьютер, где на экране отображался список фамилий и, зажмурив глаза, начал вслепую двигать курсор мышки по экрану круговыми движениями.
– «Спрошу у Юноны совета. Подскажет Юнона-Монета», – пробормотал он старинную присловицу и, не открывая глаз, нажал на кнопку мыши.
Курсор выделил случайную фамилию из списка. Рагоза открыл глаза. Все посмотрели на экран.
– Тадеуш Пшимановский, – сказал Лагач. – Ну и фамилия… Из поляков, что ли?
– Да какая разница? – пожал плечами Рагоза. – Хоть папуас.
Бек поднялся.
– Вот и определились. Я побегу к начальству за разрешением, а вы пока узнайте побольше о кандидате и составьте примерный текст объявления.
Рагоза посмотрел, как за Беком закрылась дверь, и демонстративно положил руки на клавиатуру.
– Ну что, я готов печатать. А кто будет диктовать?
Роман и Лагач одновременно показали друг на друга пальцами:
– Вот он!
10 сентября
Это случилось на следующий день, после того как они отправили объявление. Было начало смены, ранее утро. Лагач пытался допрашивать вервольфа, которого доставил ночной патруль. Роман наблюдал за ним, в тайной надежде поднатореть в технике допроса. Бек, сидя за своим столом, зевал.
– Дурачина, ты хоть понимаешь, что натворил? – Лагач наклонился к вервольфу, но тут же отпрянул. – Тьфу, боже мой, вонища какая… Эй, не спать! Не спать, говорю. Почему ты не явился в свой иммобилизационный центр за день до полнолуния?
Вервольф огляделся по сторонам, и вяло дернул левой рукой, которая была прикована к батарее наручниками.
– Куда явиться?.. пробормотал он, тупо уставившись на Лагача. Процесс обратной трансформации в человека еще не завершился, но говорил он уже вполне членораздельно.
– Куда ты дел соседскую болонку? – продолжал допытываться Лагач.
– Б-болонку?..
– Да, болонку, – терпеливо подтвердил Лагач. – Маленькую собаку. Твоя соседка вчера видела, как ты залез к ней во двор и утащил животное.
– Не помню, не знаю, – забормотал вервольф. – Ничего не помню… У меня провалы в памяти, когда превращаюсь… Это в справке написано…
– А пора бы уже помнить, – сказал Лагач. – Ты вервольф с шестилетним стажем. Значит, провалов в памяти при превращении уже быть не должно. Или, может, ты нам здесь дурочку валяешь?
– Не помню, не знаю. Не помню… – забормотал вервольф и, обхватив голову когтистыми руками, закачался на стуле.
– Ну-ка прекрати истерику, – пристрожил Лагач. – А то щас в камеру с блохами посажу.
При слове «блохи» вервольф так дернулся от Лагача, что хрустнула батарея, к которой он был прикован. Он сгорбился, глядя на Лагача с неприкрытым испугом, и рефлекторно почесал левой ногой за волосатым остроконечным ухом.
– Не надо блох, – попросил Вервольф.
– Ara, сразу в голове прояснилось! – обрадовался Лагач. – А теперь признавайся, куда дел болонку?
Вервольф вздохнул.
– Я правда не помню, начальник… – Он приложил руку к заросшей шерстью груди и проникновенно посмотрел Лагачу в глаза. – Очнулся только на пустыре, даже не сразу сообразил, что это было. Чувствую только, перед тем как память потерял, голодный был. А очнулся – сыт.
– Съел, значит? – уточнил Лагач.
– Не хотел я. Правда, только на пустыре очухался…
– Что ж ты, паразит, получается, родственника своего сожрал?
– Я ж тебе говорю, начальник, в беспамятстве я был… И потом, какая мне собака родственник? Ты же свинину жрешь – и ничего, не давишься? А она к тебе генетически…
– Слышь, – Лагач хлопнул по столу ладонью, – ты мне тут не умничай!
Роман повернулся к Беку.
– А что ему теперь будет? – тихонько спросил он.
– Это зависит от того, был он в беспамятстве, когда собачину скушал, или нет. – Бек протяжно зевнул. – Все теперь от экспертизы зависеть будет. Чего определит, то и впаяют.
– А…
Дверь с шумом отворилась, и в проеме возник взъерошенный, запыхавшийся Рагоза. Он пытался что-то сказать, но дыхания не хватало, поэтому он только пучил глаза и вздыхал.
– Опаздываешь, – с укоризной сказал Бек.
– Они!.. Уф… Они здесь! – наконец Рагоза смог разгрузить сослуживцам переполнявшую его информацию.
