Ариадна устало прислонилась к обросшей плющом и виноградной лозой стене.
– Знаешь что, Дионис, шел бы ты со своими ликами. Никакая маска не заменит главного. А если ты не отпустишь меня, лучше убей, как убил Филиппа… Его звали Филипп, а не Тесей.
Дионис помрачнел, потемнел лицом.
– Ариадна, Дионис не убивал Тесея… Но Тесей тоже попросил сделать это, как и ты. Его просьбу Дионис выполнил, а твою не станет. Ариадна нужна Дионису.
Ариадна поперхнулась изумлением.
– Что?! Он попросил? Ты спятил, трижды безумный Дионис?
– Как может спятить безумец, Ариадна? – лукавая усмешка снова взошла на лицо Диониса, словно луна в четвертой доле. – Вспомни же, тебе давали прочесть это. Дионис знает, Дионис видел, как Ариадну терзали псы закона смертных. Тесей позвал меня, на бумаге – но Дионис видит слова, а не бумагу. Он взывал к Многоликому Владыке… разве это не Дионис?… он возжелал быть увенчанным венцом… и разве он не был увенчан? Но Дионис не делает черную работу. Для этого у него есть другие. Много других.
Ариадна покачнулась и снова оперлась о зеленеющую стену. Хрипло пробормотала:
– Кто?
– Для чего Ариадне пешки?
– Кто?
Дионис нахмурился, но почти сразу засмеялся. Нагнулся к рыси. Грацильное животное гибко поднялось на лапы, Дионис потрепал его по загривку. И будто мимоходом, небрежно бросил:
– Минотавр. Ариадне было бы нетрудно догадаться самой.
– Хватит играть словами, лицедей. Я хочу знать, кто он!
Дионис равнодушно пожал плечами.
– Ариадна видела его два раза. Но не поняла, кто он. Дионису нужно объяснять?
Ариадна бешено вспоминала. Два раза. Как давно это было! Но как могла она понять, кто тот ускользающий от глаз, смутноочерченный, как пятно неясной тени, расплывающийся в зыбкость наблюдатель? Она и сейчас не понимает.
– Кто он?
Дионис нагнул голову, занавесившись прядями волос, и Ариадна увидела, как углы его губ взметнулись в тонкой усмешке демонского происхождения. Затем он вскинул на Ариадну взгляд, полный властного шутовства.
– Ариадна желает знать. Дионис не может отказать ей в этом. Он – тот, для кого рисуются миры. Для кого чертил узоры Тесей, по которым гуляла и сама Ариадна. Ариадна! Дионис знает свое дело. Дионис преображает, Дионис умножает, Дионис стирает границы и раскрывает вход в бесконечность. Оглянись, Ариадна, человечки живут в окружении зеркал, отражающихся друг в друге. Но лишь Дионис позволяет им перешагнуть черту и попасть в их собственные сказки, в рисованные ими же обители. За это они и любят Диониса. А Дионис пользуется их услугами в нарисованных мирках. Дионис указал им на Тесея – Тесей исчез с пути Диониса.
– Невозможно! – прошептала Ариадна побелевшими губами. – Это бред. Этого не бывает. Не должно быть. Сказки остаются сказками.
Дионис сделался высокомерен и чванлив.
– Ариадна! Дионис решает, что возможно, а что нет. Ты видела его два раза, моего маленького, игрушечного Минотавра и не можешь сказать про него: не бывает. Он бывает, он есть и он будет. Ему нравятся проказы Диониса, так почему бы ему в них не поучаствовать? Он пришел к Тесею через Лабиринт. Дионис дал ему такую возможность. Дионис позволил ему перейти границы миров и развязал ему руки. Ариадна и сама переступала границы, обживалась в сказках. О! Дионис щедр. Особенно к тем, кому нравится примерять маски и менять декорации. А человечку нравится. Он стремится забыть убогую истину своего мирка. Ему не нужно совершенство. Он жаждет цветов и красок маскарада. Дионис не препятствует ему забывать. Дионис – забвение и дарует забвение. Дионис наделяет его частью Диониса – разве это не есть самопожертвование, Ариадна? – с дьявольской искрой в глазу усмехнулся Дионис. – Разве это не достойно твоего восхищения? Дионис отдал ему часть себя, чтобы он смог попасть сюда. Дионис дал ему роль Минотавра в этой пьесе, и он превосходно сыграл свою роль. Дионис переиграл глупый миф. Тесей посрамлен, Минотавр торжествует. Тесей никогда больше не погубит Минотавра, запертого в лабиринте. Ариадна, у смертных это зовется новаторским прочтением. Ариадна, ты должна аплодировать Дионису.
И Дионис расхохотался, и в смехе его было надрывное яростное безумие. Ариадна, побелевшая и притихшая, стояла недвижно, настороженно и вдумчиво глядя на Диониса. Когда он перестал смеяться и сделался снова как ласковое прикосновение ангела, Ариадна спросила его, размышляя о чем-то своем:
– Ты любишь говорить о масках и личинах, Дионис. Но почему ты сам не в маске? Почему этот допотопный наряд, когда в моде совсем другие?
Дионис на миг впал в задумчивость, а затем проказливо глянул на Ариадну.
– Дионис может быть кем угодно, где угодно и в чем угодно. Дионис изменчив, как страхи и страсти смертных. Дионис покажет Ариадне свой любимый наряд из вашего времени.
Ариадна успела лишь моргнуть – Дионис предстал пред ней в ином облике. Только рысь осталась прежней и даже ухом не повела на метаморфозу хозяина. Ариадна инстинктивно отшатнулась.
– Что ж, Ариадна удивлена?
Ариадна покачала головой.
– Я предполагала нечто в этом роде.
Дионис преобразился абсолютно. Только голос был по-прежнему тих и вкрадчив. Дионис стал черным с головы до ног: черные ботинки, штаны, куртка, сквозь амбразуру черной трикотажной головной маски смотрят холодные прицельные, тоже черные глаза. На поясном ремне – миниарсенал: ручные гранаты в петлях, в держателях – запасные магазины к автомату, висящему на плече, по центру на животе – плоский пакет смертника и проводки взрывателя. К правому бедру ремнями подстегнут чехол с ножом.
Лубочная картинка из учебного пособия по борьбе с терроризмом.
Дионис был доволен эффектом.
– Так Дионис больше нравится Ариадне?
Ариадна боролась с отвращением и ступором. Черные, как дула, глаза бога-смертника, бога-камикадзе, нацеленные на нее, парализовали волю.
Дионис хвастливо показал на взрывчатку.
– Это лучше, чем менады. Этой штуке не нужно впадать в экстаз. Она рвет на куски мгновенно, по первому требованию. Жаль, у Диониса не было этого, когда он завоевывал Индию. Жаль, дурак Орфей не испробовал это не себе. Дионис любит громкое веселье. Дионис думает, Ариадна тоже полюбит его. Ариадна обещана Дионису, Ариадна – отрада Диониса. Иди же к Дионису, Ариадна. Дионис зовет тебя.
Он подошел к Ариадне и положил руки ей на плечи. Ариадна застыла. Она чувствовала, как снова начинает раскалываться на кусочки. В ней пролегли трещины, и вот-вот посыплются осколки. Ариадна снова забудет себя.
Дионис прижал ее к груди и гладил по голове. Руки Ариадны начали взбираться вверх для ответных объятий. Ариадна чувствовала, как имя ускользает от нее, утекает по реке забвения. Скоро оно исчезнет, сожранное Дионисом.
