– Если нам нужно остаться незамеченными, – сказала «тарелка», – я бы предложил подняться вверх, метров на триста.
– Ладно, поднимайся. Только не упусти его.
– У меня хорошее зрение, – похвасталась «тарелка». – Не хотите ли познакомиться? – продолжила она, выполнив маневр. – Меня зовут Борис. Мне почему-то кажется, что мы с тобой подружимся.
«Тарелка» произнесла это голосом, исполненным такой эротической глубины, что Кубик отвлекся от преследования и остолбенело спросил:
– С чего ты это взял?
– Ты такой пикантный мужчина, – ответил Борис с интонацией бывалого соблазнителя.
– Тьфу ты, – в сердцах плюнул Кубик. – Ты не пробовал сменить половую ориентацию? Если тебя так тянет к мужчинам.
– Сменить пол? – удивился Борис. – Не пробовал. Для чего? Настоящая дружба бывает только между мужчинами. Неужели я тебе не нравлюсь? – капризно спросил он.
– Не нравишься, – честно сказал Кубик, который вообще инстинктивно не любил разумное железо. – Лучше следи за целью, бойфренд.
«Тарелка» обиженно замолчала.
Кубик посмотрел вниз – там уже был не город, а зеленое пространство леса, кое-где перечеркнутое нитками дорог. Кубику стало неуютно. Он никогда не бывал за пределами Города, только виртуально, в сети. Город был домом, а лес внизу рождал ощущение неведомых опасностей и неприятностей. Раньше как убежденный ирч Кубик не верил в нежить, обитающую за городом, в лесах и водоемах. Но теперь он не был убежденным ирчем, и значит, нежити, как и Божества, следовало опасаться.
Машина посланца шла низко, почти над верхушками деревьев, на малой скорости. Они находились в полете уже двадцать минут. Кубик грыз палец и строил догадки, одну невероятнее другой. Что если посланец все-таки заметил его и теперь зачем-то заманивает в глухомань? Что если он и есть нежить? Или – что делать ему, Кубику, если окажется, что Божество обитает, например, на дне какого-нибудь лесного озера?
– Цель заходит на посадку, – бесстрастно доложила «тарелка». – Прошу указаний.
– Что там? Ты видишь? – нервно спросил Кубик.
– Нужно подойти ближе.
– Давай. Только незаметно.
– В такую погоду с поверхности земли я должен казаться птичкой, – компетентно сообщил Борис.
– Угу. Свихнувшейся птичкой, принимающей душ, – мрачно сказал Кубик.
– Вижу цель.
Кубик припал к окну.
– Большая поляна, около ста метров в длину, – докладывал Борис. – Каменноблочный одноэтажный дом. Цель – на площадке перед домом. Из машины выходит человек.
– Дай крупный план на экране.
«Тут живет Божество», – сказал сам себе Кубик, глядя на экран, и удивился полнейшему отсутствию каких-либо эмоций. Неизвестность сменилась хоть какой-то определенностью, и угрюмую тревогу потеснило совершенное спокойствие. Теперь Кубик знал, что нужно делать. Прийти, увидеть, победить.
– Ты можешь сесть где-нибудь поблизости от этой поляны? – спросил он, снова прильнув к окну и изучая местность.
– Только ободрав себе бока, – уныло ответил Борис. – Мне не нравится эта идея.
– Запомни, машина, – назидательно сказал Кубик, – жертвовать собой во имя людей – наибольшее удовольствие, которое ты можешь себе позволить.
– В самом деле? – вежливо удивился Борис. – Я не знал. Хорошо, я запомню. Но у меня встречный вопрос.
– Давай, – разрешил Кубик.
– Что является наибольшим удовольствием для самих людей?
Кубик задумался.
– Жертвовать своими удовольствиями ради правды, – сказал наконец.
– В моем словаре понятие «правда» определено весьма смутно. Мне нужны разъяснения.
– Правда – это абсолютная реальность, – уверенно ответил Кубик.
– Стационар техобеспечения и ремонта, – после короткой паузы с гордостью сказал Борис.
– Что? – не понял Кубик.
– Я говорю, абсолютная реальность – это стационар техобеспе…
– Каждый понимает в меру своих мозгов, – оборвал его Кубик. – Так мы будем приземляться или продолжим болтаться в небе?
– Есть! Нашел! – обрадовался Борис. – Я нашел лысое место. Мне не придется жертвовать своими боками.
– Где?
– Я как раз прямо над ним.
Кубик прикинул расстояние от «лысого места», оказавшегося крошечной, почти не различимой прогалиной, до большой поляны с домом. Метров четыреста. По мокрому, скользкому, непролазному лесу. М-да. Жертвовать своими удовольствиями… малоприятное занятие.
– Садись, – решительно сказал Кубик.
Машина плавно, по кривой, пошла на снижение и над самыми верхушками деревьев на миг зависла. Борис рассчитывал траекторию, помня о своих боках, – прогалина шириной была всего метра три. Затем деревья стали медленно подниматься вверх, а земля приближаться. Наконец Кубик услышал шорох под днищем «тарелки».
– Высший класс, – похвалил сам себя Борис. – Неужели и после этого ты останешься ко мне равнодушен? – снова поднял он тему мужской дружбы, подбавив в голос страсти.
– Ты не в моем вкусе. – Кубик проверил оружие. – Значит, так. Будешь стоять здесь, пока я не вернусь.
– А когда ты вернешься? – спросил Борис, разочарованный отказом.
– Не знаю. В общем, жди пять дней, потом можешь возвращаться обратно.
Что будет происходить в эти пять дней, он не представлял. Отыскав Божество, он должен убить его. Или Божество убьет его. Все просто. Но никогда нельзя заранее предвидеть, как обернется дело.
– Я еще не встречал таких, как ты, – восхищенно сказал Борис.
– Каких таких? – с подозрением спросил Кубик.
– Таких героических мужчин!
Кубик открыл дверцу и спрыгнул на мокрую траву.
– Советую тебе все-таки сменить пол, – сказал он напоследок, захлопнул дверцу и, продираясь через кусты, полез в сырую пасмурность леса.
Глава 15
С направлением он сориентировался еще в воздухе, а чтобы запомнить дорогу, выбирал приметные ориентиры – кривое дерево, толстый трухлявый пень, куст, обсыпанный подозрительными красными шариками, – Кубик шарахнулся от него, как от нежити, – огромная яма, заросшая густой травой. Через пять минут он вымок насквозь и перестал обращать внимание на ветки, лившие воду за шиворот, только ежился и упорно считал шаги.
Когда счет перевалил за семьсот, впереди посветлело. Наконец деревья расступились и выпустили его на ту самую поляну. Кубик встряхнулся по-собачьи, спрятался за кустом и осмотрелся. Дом был маленьким, совсем невпечатляющим. Просто какая-то лачуга. «Божество равнодушно к роскоши», – подумал Кубик.
