Самозванного «бога» среди них не было, сбежал.
Ночь мы провели здесь же, выставив усиленную охрану. Руслан и Фашист, отвозившие раненых, вернулись под утро. Уходя, мы еще не знали, что часть сектантов пойдет по нашему следу, чтобы отомстить за своего оскорбленного «бога».
В этот день нам на пути попалась худая деревня из трех домов на берегу речки. Два были заколочены, в третьем жили бабушка и внучка Бабуле было под девяносто, она ходила, держась за спину, и на все ворчала. Внучка, взрослая девица в длинной юбке, сперва растерялась, увидев кучу небритых вооруженных мужиков, выходящих из леса. Но она была храбрая и не убежала с визгом прятаться. Заговорила с нами, через минуту уже улыбалась. Ее бабка встретила нас неприветливым: «Партизаны, што ль? Нешто не навоевались еще?» Фашист прыснул со смеху:
— Да мы, мать, не те, которые в Великой Отечественной. Мы другие.
— Поговори мне, балбес, — сердито одернула его бабка. — Небось, вижу, что другие. Нагляделась уж на вас.
Мы попросились на временный постой и получили неохотное согласие. При этом бабка настрого запретила нам «блазнить Варьку», а ей — «вертлявиться» перед нами.
— Непременно, бабушка. Лично за этим прослежу, — заверил ее Монах. И сам первый нарушил запрет: вовсю улыбался девушке, смущая.
— А что, бабушка, нет ли у вас тут бани? — бодро спросил Ярослав. — Попариться уж больно охота, в русской баньке да с дымком.
— Как нету, да как ж ей не быть-то, — проворчала бабусъка. — Вона, — Она махнула тряпкой на низенькую сараюху недалеко от берега. — Растопить, что ль?
— Растопить, бабушка, растопить, — обрадовался Ярослав, кандидат в мастера лени.
Но тут его оттер плечом Монах.
— Отдыхайте, бабушка, мы сами все сделаем.
— А не спалите баню-го? — прищурилась старуха.
— Если спалим, новую построим, — безответственно пообещал Ярослав из-за Монахова плеча.
Бабка покачала головой, а Монах вручил Премудрому топор.
— Иди за дровами, строитель. Но Ярослав топора не взял.
— Нет уж, за дровами пусть топает кто-нибудь другой, — сказал он с достоинством. — Моя задача важнее будет. Надо найти место, откуда воду брать, чтоб чистая была, без примесей. Тут без интеллекта не обойтись.
Под общий хохот он отправился на берег искать в реке чистую воду. Монах почесал обухом щеку и крикнул ему вслед:
— Не перетруди интеллект.
Пока готовился ужин и рубились дрова для бани, командир отправил трех человек разведывать окрестности. Василиса подружилась с Варварой и принялась с ней о чем-то шептаться, как любят девчонки. Фашист достал свою саблю и пошел упражняться. Результатом его тренировки была целая юра срубленных веток. Из них связали десятка два банных веников.
За ужином Монах продолжил обольщать девушку своей доброй и мужественной улыбкой. Бабку сморило, она захрапела в углу, и никто не мог помешать ему. Свое обещание он в точности выполнял ровно наполовину — ревностно оберегал Варвару от всех остальных. Невинные попытки завладеть ее вниманием пресекал в зародыше. В конце концов он добился своего: девушка стала улыбаться ему в ответ. Монах был на седьмом небе и по количеству шуток в этот вечер превзошел сам себя.
Потом мы парились в бане. Ярослав действительно оказался мастером этого дела. Знал, сколько и когда плеснуть на раскаленные камни воды, чтоб пошел пар нужной температуры, как распаривать веники, когда и на сколько открывать дверь, чтоб вместе с дымом не уходил жар, и еще много чего. В бане нас набилось сразу двенадцать человек, но теснота не ощущалась. Было как-то по-особенному радостно, оттого что баня, хлесткие веники, и вся усталость как рукой, и веселая беготня на реку охлаждаться, и закатное солнце на том берегу.
И вдруг все это исчезло. Ярослав толкал дверь, а она не открывалась. Ему помог Малыш всем своим немаленьким телом, но снаружи дверь что-то крепко держало. И сама она была не хлипкой, несмотря на дряхлость бани.
— Я не понял, мужики, — сказал Варяг, вставая с полки.
— Васька пошутила, — неубедительно предположил Монах.
Дым начинал есть глаза, а залить огонь водой было невозможно — от пара мы бы сварились. Паша кулаком вышиб стекло маленького окошка и попытался выглянуть. Но снаружи тоже был дым.
— Горим, кажется, — нервно сказал Руслан.
— Спокойно, — взялся за дело командир. Он оглянулся. Глаза остановились сначала на мне, потом на Кире — Пролезешь?
В отряде Кир хоть и отъелся, все равно оставался тощим и костлявым, округлились только щеки. Но пролезть в этот квадратик и ему было бы трудно. Паша с Монахом быстро вытащили из окна остатки стекла, раскровянив руки, стряхнули осколки. Подсадили Кира. Извиваясь, он протиснулся до пояса, застрял, выдохнул и рывком выдернул себя наружу. Паша тут же воткнул голову в окно, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь дым Никто ничего не говорил, все ждали, но тревога нарастала: кто это сделал, что там происходит, сумеет ли Кир открыть дверь? С улицы доносились странные звуки, похожие на вопли. От дыма и жары я почти терял сознание.
Тут раздался грохот, и дверь распахнулась. Мы выскакивали из бани, хватали одежду, натягивали на ходу, кто что успел. Баня горела алым пламенем, возле двери лежало толстое бревно, которым нас заперли.
— Дом горит! — закричал Леха и бросился туда.
На фоне темного леса в сумерках прыгали странные светлые пятна Все наше оружие осталось во дворе дома Там же Василиса с Богословом в придачу на дозоре сидели. Где они?! Босиком, в одном исподнем десять человек бежали за Лехой, а светлые пятна продолжали скакать, и было уже ясно, что дикие вопли идут от них. Дверь дома тоже была подперта бревном, и изнутри кто-то колотился. В окна заползал огонь. Леха метнулся к бочке с водой в огороде, вылил ведро на крыльцо, сшиб бревно. Из двери на него выпала кашляющая Василиса, распущенные волосы тут же вспыхнули. Леха руками сбивал пламя и оттаскивал ее от дома Внутрь, напялив башмаки, пошли Горец и Ярослав.
Раздались выстрелы. Белые скачущие привидения были похожи на бред. Но под пулями они падали, а некоторые вприпрыжку побежали к лесу, значит, бредовыми были их действия, а не они сами. В какой-то момент я увидел всю эту жуткую фантастическую картину целиком: полыхающий дом, сумасшедшие привидения в простынях от Карлсона, люди в одном нижнем белье и с автоматами. От невообразимости зрелища у меня ослабели руки, я не мог удержать ствол, изнутри рвался истерический смех. Пальба быстро стихала Привидений стало меньше, и все они валялись на земле. Рядом со мной кто-то тихо засмеялся. Я увидел Февраля, севшего прямо на землю и хохочущего. Я тоже повалился рядом и выпустил смех наружу. Ничего не мог с собой поделать. Потом к нам присоединились Паша с Варягом, тыча друг в друга пальцами.
Но вдруг я наткнулся глазами на Руслана, который стоял на коленях перед какой-то грудой. Кажется, он делал этой груде искусственное дыхание. Смех сразу отрезало. И тут же раздался крик: за домом нашли Богослова. Из-под ребер у него торчал в спине нож. А еще через минуту будто опоздавшим эхом прозвучала автоматная очередь. Со стороны леса вышел из темноты Монах, на руках он нес безжизненное тело девушки. Он прижимал ее к себе, и на груди у него, на тельняшке, расплывалось черное пятно. Потом он осторожно положил ее на землю. Я никак не мог рассмотреть, что у нее на животе. Почему-то казалось, что там сидит огромный черный мохнатый паук и шевелит лапами. Я отвернулся и стал глубоко дышать, чтобы не стошнило.
