Мы никогда не выигрываем. Иногда нам это кажется, но такова
маленькая любезность, которой порой удостаивают нас боги.
Джек Лондон. "Когда боги смеются"
Глава 1
Войдя с уличной духоты в сумрачную прохладу подъезда, Ольга
невольно улыбнулась. Впрочем, она всегда улыбалась именно здесь, на ступеньках,
ведущих к лифту. Потому что именно на этом месте ей в голову приходила одна и
та же мысль: как хорошо, что есть место, куда она идет с удовольствием. Как
хорошо, что на свете существует человек, с которым ей невозможно поссориться ни
при каких обстоятельствах. Человек, который не обманет ее и не предаст.
Человек, с которым, как выяснилось, она не может расстаться.
Едва распахнув дверь, Ольга крикнула:
- Ты дома?
- Всенепременно! - донесся голос Павла. - А ты почему
так рано?
Скинув босоножки на высокой шпильке, она босиком прошла в
комнату, на ходу снимая черную трикотажную блузку и узкую длинную юбку.
- Пашка, ты знаешь, что такое женское счастье?
Павел заглянул в комнату и остановился на пороге, чуть
насмешливо глядя на нее.
- Догадываюсь.
- Не догадываешься. Женское счастье - это удачно
купленное белье. А что такое женское несчастье?
- Вероятно, белье, купленное неудачно. Угадал?
- Умница.
Она швырнула одежду на кресло и взяла легкий шелковый
халатик. Павел привычно отвернулся, но из комнаты не вышел. Они не особенно
стеснялись друг друга, но определенные приличия оба все-таки соблюдали.
- Такой идиотизм! - весело продолжала Ольга, раздеваясь
догола. - Помнишь белье, которое мы с тобой вместе покупали в Барселоне? Оно
было изумительно красивым на вид, я его сегодня надела, а оказалось, что
кружево такое кусачее - ужас! Вместо того чтобы принимать эротические позы и
соблазнять своего ненаглядного, я ерзала и выбирала удобный момент, чтобы
почесаться. В результате сегодняшняя лав стори оказалась скомканной, пришлось
сказать, что у меня разболелась голова, и постыдно ретироваться с поля
сексуальной битвы. Вот черт, - она быстро оглядела себя в зеркале, - теперь на
бедре раздражение, и на груди тоже. Надо же, как не повезло. Не смогу носить
такую красоту. Вот это и есть женское несчастье.
Она запахнула халат и завязала на талии поясок.
- Все, можешь повернуться. Кстати, ты же собирался
сегодня на какую-то гулянку. Отменилось?
Павел подошел к дивану и с размаху упал на него, высоко
задрав ноги.
- А я сегодня обломался. Моя красоточка получила сигнал
о несвоевременном возвращении драгоценного супруга и сочла за благо не
рисковать понапрасну. Жизнь длинная, еще нагуляемся. Слушай, пойдем куда-нибудь
поужинаем, а? Меня гнетет нерастраченный донжуанский запал. Хоть за тобой
поухаживаю.
Ольга осторожно прикоснулась пальцами к тем местам на бедрах
и груди, где все еще чувствовала зуд, и покачала головой.
- Мне, наверное, до завтра лучше не одеваться, - с
сомнением произнесла она. - В холодильнике полно еды, зачем идти куда-то?
- Да ну тебя, - огорченно протянул Павел, - у меня
романтический порыв, а ты весь праздник испортила.
- Не канючь, это не я праздник испортила, а белье,
которое мы покупали вместе, стало быть, ответственность пополам. Насколько я
помню, в том магазинчике именно ты обратил внимание на этот гарнитур, так что
пожинай плоды. Подвинься, я прилягу.
Павел подвинулся на широком диване, освобождая ей место.
- Ладно, уговорила, остаемся дома. Лёлька, ты не забыла
о дне рождения моей маменьки? Катастрофа приближается, осталось всего пять
дней. Что дарить-то?
Да, это проблема. Мать Павла относилась к подаркам трепетно,
сама дарила их с удовольствием, долго и тщательно продумывая и выбирая, но и
требовала такого же отношения к себе самой. Каждый год эта проблема вставала в
полный рост. каждый год как-то решалась, но и точно так же с каждым годом
делалась все труднее. Повторяться было нельзя. И разумеется, ни в коем случае нельзя
было согласовывать подарок с самой именинницей. Подарок должен быть сюрпризом,
это даже не обсуждалось. Так было заведено в семье Павла испокон века.
- Давай думать, - вздохнула Ольга, вытягиваясь на
диване, - и вспоминать. Вечернее платье?
- Мы ей привозили из Бельгии.
- Ах, да, я забыла. Напольная ваза?
- Из Англии, на пятьдесят пять лет.
- Верно, теперь вспомнила. Брошь?
- Оттуда же.
- Может, сумочку и перчатки из хорошей кожи?
- Лёлька, возьми себя в руки! У тебя совсем память
отшибло? Мы же ей это дарили на прошлый день рождения.
- Извини, - пробормотала она, устраиваясь поуютнее
рядом с ним, - я так устала, меня в сон клонит, я совсем ничего не соображаю.
Павел привстал и принялся тормошить ее за плечи.
- Не спи! Сейчас только девять часов, если ты уснешь,
то опять поднимешься в пять утра и будешь колобродить по квартире. Открывай
глаза, а то холодной водой оболью. Ну Лёлька же!
Внезапно Ольга вскочила, глаза ее радостно сверкнули.
- Есть! Помнишь, когда мы были в Греции, мы видели в
книжном магазине потрясающее подарочное издание об Иерусалиме? Огромный
фолиант, текст на английском и греческом и куча иллюстраций, даже лупа
прилагается, чтобы детали рассматривать. И цена пристойная, если перевести из
драхм на понятную валюту, то получается около тридцати долларов. Такое не
стыдно подарить.
- Ты предлагаешь смотаться за подарком в Афины? -
скептически усмехнулся Павел. - Одни билеты встанут как двадцать таких
подарков, хотя, конечно, ради родной матушки...
- Балда, - засмеялась Ольга, - Лариса сейчас в Афинах,
возвращается через два дня. Если нам удастся ее отловить по телефону, то
проблему мы, считай, решили. И мы, таким образом, плавно подведем семейную
общественность к следующему дню рождения. Ну скажи, что я не гений, вот только
попробуй скажи, я тебе ухо откушу.
- Ты гений, - очень серьезно ответил Павел, целуя ей
руку. - И что бы я без тебя делал?
В этом году матери Павла исполнялось пятьдесят девять лет, а
на шестидесятилетие он задумал подарить ей поездку в Израиль, где у Елены
Федоровны было множество друзей, с которыми ей давно хотелось повидаться.
Финансовые возможности для такой поездки у матери были, но она, как часто
бывает, все время откладывала вояж, находя, что есть дела поважнее, чем
посещение друзей. Работа, муж, дети, внучка, дача, две собаки - все это
требовало ее неусыпного внимания и никак не могло обойтись без ее участия.
Насколько помнила Ольга, разговоры о поездке в Израиль велись на протяжении последних
как минимум десяти лет, Елена Федоровна регулярно созванивалась со своими
друзьями в Иерусалиме и Тель-Авиве, но поехать так и не собралась. А вот если
положить перед ней билеты и паспорт с уже оформленной визой, тогда совсем
другое дело. Елена Федоровна с уважением относилась к усилиям. затрачиваемым
ради нее другими людьми. В такой ситуации она поехала бы, даже если бы ей там
совершенно нечего было делать.
