* * *
После звонка Зарубину Настя связалась с Коротковым. Было уже
почти одиннадцать вечера, но Юра все еще торчал на службе. "Вот что значит
привычка, - мелькнуло у нее в голове. - Тещи уже нет, дома стало намного
спокойнее, а Юрка по-прежнему работает до упора. Небось и в выходные придет в
контору".
- Как ты есть наш общий начальник, - привычно начала
она, и Коротков тут же откликнулся не менее привычной репликой:
- Убью и раскаиваться не стану.
- Станешь. Как не с кем будет кофе выпить, так сразу и
раскаешься.
Этими фразами они обменивались почти ежедневно с того самого
момента, как Юрия назначили заместителем начальника отдела. Коротков страшно
сердился, когда кто-то из ребят, с которыми он долгие годы был на равных,
подчеркивал его нынешнее начальственное положение. Все отнеслись к этому с
пониманием, и только новички называли теперь его Юрием Викторовичем. Со стороны
новичков, раньше с Коротковым не работавших, это не звучало издевкой и Юру не
раздражало. Однако Настя продолжала над ним подшучивать, и ей по старой дружбе
это позволялось.
- Юрась, нам по группе "Би-Би-Си" нужно
опросить девушку-свидетельницу. Ту, которая похожа на певицу. Есть возможность
сделать это в воскресенье.
- Так в чем проблема?
- Доценко в воскресенье на сутках.
- А ты?
- Ну Юра, - заныла Настя.
- Ладно, понял. Тогда встречайтесь с ней в понедельник.
- В понедельник поздно, Юрик, в понедельник вечером
группа выступает в очередном клубе, к тому времени нам бы надо иметь портрет
этого парня. Если предварительно поговорить с ней в воскресенье, помочь ей все
подробно припомнить, то в понедельник с утра можно уже вызывать ее на Петровку
и вести в лабораторию. Тогда мы успеваем. А если с разговорами начать только в
понедельник, то мы до следующего дня провозимся.
- Я не понял, ты что от меня-то хочешь? Чтобы я снял
Доценко с дежурства и выставил ему замену?
- Я хочу, чтобы ты как начальник распорядился, кто
поедет вместе с Сережей Зарубиным в воскресенье к Жене Рубцовой.
Коротков ненадолго задумался.
- Какой информацией по делу необходимо располагать,
чтобы с ней разговаривать? - спросил он наконец.
- Да никакой. Нужно просто поработать с ней в части
описания молодого человека, которого она видела два месяца назад. Обычный
словесный портрет.
- Тогда поедет Лесников.
- Лесников? - удивилась Настя. - Почему Лесников? Ты же
сам слышал. Колобок сказал, что Лесникову ничего нельзя поручать, он сейчас
полностью выбит из колеи.
- Не передергивай, Настасья, - усмехнулся Юрий. -
Колобок сказал, что Лесникову нельзя поручать ничего сложного, и он отправляет
его только на самые простые задания. Вот и я отправляю его на простое задание.
Если речь действительно идет об описании примет внешности, то там ничего нельзя
испортить, даже если постараться. Значит, Игорек вместе с Зарубиным поедет к
Рубцовым, а мы с тобой, дорогая подруга, отправимся выполнять поручение
вышестоящего начальника.
- Какое? - испуганно спросила Настя.
- Встретимся с женой Лесникова. И не вздумай увиливать,
не одному Игорю по воскресеньям работать.
- Ладно, - обреченно вздохнула она. - Как скажешь, шеф.
Настя повесила трубку и услышала, как в прихожей Чистяков
прощается с очередным учеником. Слава богу, на сегодня, кажется, все. Понимая,
что муж вот-вот войдет в комнату, она быстро окинула взглядом полководца
плацдарм. Диван в порядке, пол, кажется, тоже... Черт возьми, так и есть, пока
она разговаривала по телефону, щенок по кличке Парень ухитрился завладеть
несколькими страничками из Лешкиной рукописи, лежащей на письменном столе рядом
с принтером. Запрыгивать на стол прямо с пола Парень еще не умел, росточком не
вышел, но если рядом стоял стул, то он легко использовался в качестве
промежуточного этапа при путешествии к вожделенным бумажкам. Парень, как
выяснилось, был неравнодушен к белой бумаге, особенно будоражил его щенячье
воображение принтер, из которого при печати эта самая беленькая бумажка
вылезала со странными звуками. Если поставить компьютер на печать и выйти из
комнаты, забыв отодвинуть стул подальше, Парень немедленно подбирался к
принтеру и начинал зубами вытаскивать из него бумагу.
Настя бросилась к щенку в надежде спасти рукопись. На полу
валялось по меньшей мере страниц десять, и только на трех не было следов,
оставленных зубами лохматого разбойника.
- Ты паршивый маленький бандит, - злобно зашипела
Настя, ползая на коленях рядом с письменным столом и собирая бумаги. - Это же
Лешкин доклад. Никакого уважения к чужому труду! Сейчас нам с тобой попадет и
правильно. Господи, когда же тебя наконец заберут!
Она метнулась к компьютеру. Из прихожей все еще доносились
голоса, и Настя подумала, что, быть может, она успеет быстренько найти файл с
докладом и распечатать заново эти несчастные страницы. Ничего страшного, в
общем-то, не произошло, тем и хорош компьютер, в отличие от пишущей машинки,
что поврежденные страницы не нужно перепечатывать, достаточно просто нажать
кнопку - и принтер все сделает сам. Леша - разумный человек, он не станет
сердиться из-за такой ерунды, но... Он и так злился, когда Настя принесла в дом
щенка, и ей не хотелось, чтобы Парень давал дополнительные поводы убеждаться в
правоте мужа и в ее собственной неосмотрительности.
Настя судорожно защелкала "мышкой", водя стрелку
по экрану компьютера. Вот и файл с докладом. Загрузив его, она стала торопливо
просматривать текст в поисках нужного фрагмента, то и дело поглядывая то на
дверь, то на обгрызенные страницы. Ничего похожего на распечатанный текст на
экране компьютера не было. Она вернулась в начало доклада и стала читать
медленнее. Результат оказался тем же. Настя схватила лежащую на столе стопку
листов и перевернула, чтобы прочесть первую страницу. Подтверждались самые
худшие предположения, которые копошились на задворках сознания, но которые она
усиленно гнала от себя. На столе лежал вовсе не доклад Чистякова, а глава
докторской диссертации какого-то Разумовского А.С., которую Леша должен был
прочесть и дать свои замечания.
- Чем занимаешься? - раздался у нее за спиной веселый
голос мужа.
Она вздрогнула, быстро положила испорченные листы на стол и
тут же сообразила, что скрывать правду бессмысленно.
- Уничтожаю улики, - призналась она. - Наш уродец
совершил преступление, и я пытаюсь спасти его от справедливого наказания.
Настя старалась хоть как-то исправить положение, переведя
все в шутку, хотя повода шутить, в общем-то, не было. Но ей так не хотелось,
чтобы Леша сердился...
Лицо Чистякова мгновенно стало серьезным. Он в два шага
пролетел расстояние от двери до письменного стола и впился глазами в
разложенные бумаги.
