* * *
Рано вставать Настя Каменская не любила. Правда, это вовсе
не означайте, что она могла себе позволять поспать подольше. Вся ее
сознательная жизнь прошла под знаком жесткой необходимости просыпаться по
будильнику: детский сад, школа, университет, служба в милиции - все это
требовало раннего подъема и явки к указанному часу без опозданий. Из тридцати
девяти прожитых лет в этом режиме она просуществовала тридцать шесть, но так и
не привыкла. Однако нынешняя жара, перекрывшая, по утверждениям синоптиков, все
показатели за сто восемнадцать лет наблюдений, заставила Настю
приспосабливаться. Она теперь вставала еще раньше, чем обычно. чтобы успеть
выйти из дома и добраться до работы, пока на градуснике еще плюс двадцать
шесть-двадцать семь, ибо в тридцать, да в метро, да в час пик, да с
пересадками... Такое ей уже не потянуть.
Стараясь ступать на цыпочках, чтобы не разбудить Лешу, она
выскользнула из комнаты и нырнула в ванну. "Странная все-таки у меня
логика, - подумала Настя, залезая под холодный душ, чтобы смыть с себя сонную
одурь. - Ведь звенел будильник. Громко звенел. И долго. Лешка так и так должен
был проснуться, он же не глухой. А если не проснулся, значит, спит так крепко,
что можно топать у него над ухом коваными сапогами, его это не потревожит. Ведь
очевидная же вещь, и все равно изо дня в день я изо всех сил стараюсь не шуметь
после того, как истерически прозвенит будильник. И подозреваю, что не я одна
такая".
Выйдя из ванной, она неожиданно решила проверить свою
догадку.
- Леша, ты спишь? - шепотом спросила она, заглянув в
комнату.
- Естественно, нет, - в полный голос ответил Чистяков,
не открывая глаз.
- А зачем придуриваешься, что спишь?
- Чтобы не мешать тебе вкушать утренний кофий.
- И вчера не спал?
- Не спал, - подтвердил он.
- И позавчера?
- Ася, после твоего громогласного будильника трудно
уснуть, у меня от него начинается тахикардия. Ты хочешь, чтобы я встал?
- Нет-нет, лежи, пожалуйста. Я просто так...
Чистяков откинул простыню, которую по причине жары
использовал вместо одеяла, и медленно спустил ноги на пол.
- Знаю я твое "просто так", - произнес он,
сладко зевая, - небось хочешь, чтобы я тебе завтрак приготовил.
- Ага, знаю я твое благородство, - шутливо передразнила
его Настя, небось сам есть хочешь и не можешь дождаться, когда же я наконец
уйду и предоставлю тебе возможность бесконтрольно набивать желудок. Ты только
прикидываешься бескорыстным, а на самом деле ты еще более корыстный, чем я.
Натянув шорты, Алексей отправился умываться, потом вышел на
кухню и огляделся.
- Что тебе сделать? Хочешь, овсянку сварю?
- Овсянку?! - Настя в ужасе вытаращила глаза. - Ни за
что! Как тебе в голову такое пришло? Я ее терпеть не могу! Гадость!
- Ну и зря, - миролюбиво заметил муж. - Полезно для
здоровья. А чего ты хочешь?
- Лешенька, я же, кроме кофе и сока, ничего по утрам не
могу в себя запихнуть, я тебе тысячу раз говорила, а ты так и не запомнил.
Стыдно, профессор.
Чистяков усмехнулся и полез в холодильник за овощами.
- Я на память не жалуюсь, но каждый раз лелею надежду,
что ты наконец изменишься и начнешь по-человечески завтракать. Вот и сегодня
понадеялся, да, видно, зря.
- А с чего это мне меняться? - подозрительно спросила
она. - Я тебя перестала устраивать?
- Пока нет, но нужно стремиться к совершенству. Салат
будешь?
- Лешка, прекрати издеваться, я ничего не буду, я уже
кофе себе наливаю.
Настя насыпала в большую чашку растворимый кофе, подумала
пару секунд и добавила еще ложку. Очень спать хочется, пусть кофе будет
покрепче. Алексей быстро и ловко нарезал овощи и зелень и уселся за стол с
солидной порцией салата, когда Настя едва-едва успела выпить полчашки.
- Ася, сколько отсюда добираться до Мосфильмовской
улицы, не знаешь случайно?
Настя подняла на мужа удивленные глаза.
- Случайно знаю, там пару лет назад один киллер
скрывался, а мы его вылавливали. Добираться долго и неудобно. А тебе туда нужно
по делам?
- Еще не знаю.
- Как это?
- Не решил пока. Понимаешь, мне предложили позаниматься
с отпрыском какого-то навороченного бизнесмена, подготовить его к вступительным
экзаменам, но с условием, что я буду приезжать к нему домой, а не он ко мне.
Вот я и размышляю, браться или нет.
- Этот отпрыск - инвалид и не выходит из дома? -
спросила она.
- Да нет, вполне здоров.
- Тогда не браться, - отрезала Настя, не раздумывая ни
секунды.
- А деньги, между прочим, предлагают хорошие, - заметил
невозмутимо Алексей, методично пережевывая овощи. - Ты не забывай, что я
занялся репетиторством не из любви к преподавательскому искусству, а
исключительно ради денег.
- Все равно не браться. Если ученик требует, чтобы
учитель ездил к нему домой, то такой ученик учителя ни в грош не ставит и ни на
копейку не уважает. С тобой там будут обращаться как с холопом, которому
сделали одолжение и позволили заработать, так уж и быть, немножко денежек. Оно
тебе надо?
- А денежки? - прищурился Чистяков. - Они же нужны, ты
с этим спорить не можешь.
- Леш, чувство собственного достоинства нужно еще
больше, с этим тоже спорить нельзя.
- А я и не спорю. Я помогаю тебе проснуться, доверчивая
ты моя.
- Почему это я доверчивая? - не поняла Настя.
- Потому что ты искренне поверила, будто я размышляю
над этим предложением. Смотри, как ты возбудилась, даже глазки заблестели! Чего
и требовалось добиться. А то сидела как мороженый судак.
- Так!
Настя со стуком опустила на стол чашку с недопитым кофе и
потянулась за сигаретами.
- Значит, никакого предложения не было?
- Ну почему? Предложение было.
- И что ты ответил?
- Асенька, мы с тобой знакомы двадцать четыре года без
нескольких месяцев. Неужели тебе нужны мои объяснения на этот счет?
- Ну слава богу, - облегченно вздохнула Настя. - Но ты
все-таки мерзавец, Чистяков. Меня, подполковника милиции, и так задешево
прикупить!
- Так это не я мерзавец, - засмеялся он, -а ты дурочка.
- Вообще-то верно...
Настя посмотрела на часы и вскочила.
- Лешик, я пойду, пока народ не выполз на оперативные
просторы. В семь утра в метро еще можно ездить, а в восемь - лучше сразу
удавиться. Целую страстно, приду поздно.
