— Конечно. Ведь это мой сюртук!
— Ну, она этого не знала.
Джек с нарастающим неудовольствием разглядывал свой сюртук.
— Ты мог бы сообразить и сказать ей.
— Ты же знаешь, что я не мог этого сделать, — защищался Джеймс.
Джек встал перед ним с упрямой решимостью, которая веками держала Тремонтов на плаву.
— Почему?
Это был хороший, даже, можно сказать, разумный вопрос.
Переминаясь с нош на ногу, Джеймс смотрел поверх плеча Джека. Что он мог сказать? Уж конечно, он не мог сказать правду.
«Джек, я не могу сказать леди Стэндон правду, потому что тогда она, возможно, не позволит мне снова поцеловать ее».
— Джеймс, что она сделала с моим сюртуком?
И снова сказать правду означало сообщить Джеку, что он снял сюртук в ее присутствии, а это скользкая тема.
— Я дам тебе новый, — предложил он. — Дюжину новых сюртуков, только отцепись, Джек.
— Нет!
— Господи! Джек, это всего лишь сюртук. И нечего причитать, как тетя Джозефина.
— Не хочу я новый сюртук. Даже целую гардеробную сюртуков. Мне нравится этот, — упрямо твердил его брат. — Такой, каким он был.
Если бы Джеймс мог объяснить, что жертва того стоила.
Но у него не хватало смелости. Он сам себя не понимал. Сначала он ввязался в эту шутку с поисками мужа для леди Стэндон, а потом поцеловал ее.
Буквально поглощая ее… словно вычеркивая губами мужчин из ее списка, пока не останется только одно имя.
Подняв глаза, он увидел, что Джек уставился на него, словно догадался о правде.
Конечно, он это сделал.
— И пока мой сюртук погибал, что ты делал без него, Джеймс? Без сюртука?
Черт побери! Тяжело иметь брата, который в свое время был отъявленным повесой.
К счастью для Джеймса, эта инквизиторская пытка прекратилась с появлением Миранды.
Никогда в жизни он не был так рад видеть свою неугомонную невестку.
— Паркертон, вы вернулись. Целый и невредимый, — сказала Миранда, спускаясь с лестницы. — Джек вел себя так, будто вы сбежали с цыганским табором. — Подойдя к мужу, она окинула обоих мужчин взглядом, после чего обратилась к Джеймсу: — Расскажите, чтобы узнали о леди Стэндон сегодня. — Она оглядела пустой холл. — Боже милостивый! Где слуги? И что вы тут делаете? Пойдемте в гостиную и велим подать чай. Думаю, вы проголодались.
— На мой взгляд, он сыт, — пробормотал себе под нос Джек, когда Миранда направилась в гостиную.
— Джек! — предупредил брата Джеймс.
Снова Миранда взглянула на них, и Джеймс изо всех сил старался не переминаться с ноги на ногу и не отводить глаз. Жена Безумного Джека столь же проницательна, каким был ее отец, и видит суть сквозь любые отговорки.
— О чем вы тут оба бормочете? Мне любопытно, что Паркертон узнал о леди Стэндон сегодня.
— Да, Джеймс, — поддержал жену Джек, — расскажи. Все! — Ухмыльнувшись, он многозначительно указал взглядом на сюртук.
Не обращая на них внимания, Миранда дернула колокольчик, потом села, сложив руки на коленях, в позе учительницы, ожидающей ответа ученика.
— Ей нравятся красные платья, — сказал Джеймс.
— Любит щеголять в них или без них? — тихо бросил Джек, проходя мимо брата, и сел рядом с женой.
— Красные платья, говорите? — протянула Миранда. — Я бы о леди Стэндон такого не подумала. Но должна сказать, пурпурный цвет восхитительно ей пойдет.
Вряд ли бы Джеймс использовал слово «восхитительно». Скорее «соблазнительно».
— Что-нибудь еще? — торопила Миранда.
«Элинор идет по полному гостей бальному залу вэтом платье. Ведет меня в какое-то уединенное убежище. Платье падает на пол…»
— Паркертон? — снова окликнула его Миранда.
— Папа, ты наконец дома, — послышалось от двери. Арабелла. На вид до кончиков ногтей царственная особа.
Он улыбнулся ей, что делал нечасто. Дочь действительно была его гордостью и радостью. Но он не хотел, чтобы она об этом знала. Иначе она станет вертеть им, как хочет.
Сев в кресло рядом с ним, Арабелла улыбнулась в ответ:
— Судя по рассказам дяди Джека, ты сошел с ума и скорее всего, закончишь в канаве в Челси.
— Вряд ли… — У него не было времени возразить, поскольку дочь продолжила:
— Ты действительно ездил на Петтикоут-лейн? Должна сказать, дядя Джек все это выдумал.
— Ездил.
Арабелла разинула рот. Она смотрела на отца так, будто у него вторая голова выросла.
— Что ты там делал?
— Сопровождал леди Стэндон, пока она делала покупки.
— Она покупает там? — Потрясение на лице Арабеллы сменилось ужасом.
— Многие это делают, — сообщил дочери Джеймс, — но в светском обществе об этом не принято говорить.
— Это правда? — спросила она Миранду, которую считала главным экспертом во всем, что было за пределами света.
— Да, — кивнула Миранда, — люди из всех слоев общества бывают на воскресных рынках. Поскольку там можно купить все: платья, кружева, ленты, чулки, и очень дешево.
— Сюртуки? — Настойчивость Джека раздражала.
Никто не понял шутки. Миранда ответила, словно вопрос был задан всерьез.
— Да. Часто горничные и камердинеры продают вещи, чтобы выручить деньги для своих хозяев, от которых отвернулась фортуна, но большая часть товаров просто украдена. Так что нужно быть осторожным.
— Какой ужас, — передернула плечами Арабелла. — Надеюсь, я всегда буду делать покупки на Бонд-стрит.
— Совет, которому ты можешь последовать, Паркертон, — сказал Джек, когда Кантли вошел в комнату.
— Пожалуйста, чай, Кантли. — Миранда перечислила, что она хотела бы к чаю, и, когда дворецкий вышел, огляделась. — На чем мы остановились?
— На экспедиции Паркертона за покупками, — напомнил ей Джек.
— Ах да. — Миранда повернулась к Джеймсу. — Вы рассказывали нам о Петтикоут-лейн, это замечательно, но я хотела бы больше услышать о леди Стэндон.
— Да, расскажи нам о леди Стэндон. — Арабелла откинулась в кресле и сложила руки на груди. — Похоже, она в последнее время занимает все твое внимание.
Взглянув на дочь, он заметил в ее глазах те же инквизиторские огоньки, которые видел раньше у Джека.
Что его дочь знает обо всем этом?
Он про себя отметил, что позже нужно будет поговорить на эту тему с Мирандой. Ведь он вызвал Джека и его жену в Лондон, чтобы помочь ему присматривать за Арабеллой.
