— Да, что-то вроде этого.
У него было такое чувство, что она говорит исходя из собственного опыта. То немногое, что он знал об Эдварде Стерлинге, не делало чести покойному супругу Элинор.
— А вы много знали о своем муже, когда выходили за него?
— Нет. Но поскольку этот брак был устроен без моего участия, и я не имела права голоса, возможно, это было к лучшему.
— У каждого есть что сказать, — заявил он.
Ведь у Ванессы был выбор. Джеймс никогда не хотел задуматься над тем, что ее уговорами и угрозами заставили вступить в союз с ним.
— Так говорят мужчины. А дочерей выдают замуж по самым разнообразным причинам, и они не могут высказаться о своем будущем. Какой у них выбор? Остаться в старых девах? Оказаться выброшенной на улицу? Наблюдать погибель семьи? — Она отвела взгляд, словно вдруг осознала, что говорит с горечью. — Нет, брак — это чаще компетенция мужчин.
— Возможно, герцогу так же трудно найти жену.
— Трудно? — весьма неделикатно фыркнула Элинор. — Герцогу трудно найти невесту?
Джеймс был непреклонен.
— Думаю, его титул стоит на пути к счастью.
— Какая нелепость, — покачала головой Элинор. — Да у него обширный выбор.
Помолчав, Джеймс собрался с силами и продолжил:
— Да, но как он может быть уверен, что выбранная им леди действительно питает к нему чувство?
— Вступая в брак, не обязательно питать чувства.
— А вы не думаете, что так должно быть?
Леди Стэндон скрестила на груди руки.
— Вы хотите сказать, что считаете мои поиски корыстными?
— А разве нет? — Не успела она ответить, как Джеймс торопливо продолжил: — Хотите, верьте, хотите, нет, но я считаю, ваше счастье зависит от того, чтобы найти правильного герцога.
— Вот именно. — Ее напряжение немного ослабло. — Я не желаю выйти не за того… — Джеймс заметил, что она не добавила «снова». — Вот почему я хочу, чтобы вы узнали их интересы и склонности.
Он мог сию минуту сказать ей об интересах Лонгфорда, но опасался, что она не поверит.
— Вы хотите выйти замуж?
— Мое желание не имеет значения, это вопрос необходимости. — Замолчав, Элинор разглядывала пейзаж. — Хотя было бы приятно, если…
У Джеймса сердце сжалось. Если… Именно это слово удерживало его от повторного брака. Как узнать, что женщина действительно любит его? Что ее сердце принадлежит ему, ему одному? Считалось, что для человека его положения все это несущественно.
Но для него это важнее всего.
Тишина затянулась, распростерлась, словно голубое небо у них над головами.
— Если у вас будет что-то общее? — сказал Джеймс, придя Элинор на помощь.
— Да, — кивнула она.
— Тогда мне придется потрудиться. Если предстоит найти вам вашего прекрасного герцога, то я должен больше знать о вас, о том, что вы любите и чего не любите.
— Не знаю, с чего начать, — покачала головой леди Стэндон. — Иногда непросто понять человека.
Тоскливые нотки в ее голосе ужалили Джеймса.
— Правда? Когда-то я согласился бы с вами. Сказал бы, что нет способа узнать, что у другого на сердце.
— А теперь?
— Моя невестка утверждает, что человек тотчас понимает, что встретил свою вторую половину, — ответил он, взявшись за поводья, поскольку лошади, казалось, действовали по собственному разумению.
— Как понимает, что встретил человека, умеющего править лошадьми, — поддразнила Элинор.
— Я умею, — заверил Джеймс. Не слишком хорошо, но он умел. — Хотя, если это один из ваших критериев, полагаю, вам придется расширить поиски, поскольку я не уверен, что Лонгфорд или Эйвенбери достойные возницы.
— Им это совсем не нужно. Для этого у них есть кучеры.
— Но разве вам не захочется иногда отправиться на пикник, как сейчас?
— Это восхитительно, — вздохнув, призналась она. — Но сомневаюсь, что в будущем у меня будут такие спонтанные вылазки.
— Тогда вам стоит добавить в ваш список еще несколько имен.
— Вы еще с этими не закончили, — заметила она.
— Как насчет Паркертона? — с деланной беспечностью спросил Джеймс.
— Герцог Паркертон? — фыркнула Элинор. — Он слишком старый.
— Старый?! Мадам, мне из авторитетных источников известно, что он одного возраста со мной.
Оглядев его, Элинор покачала головой:
— Не может быть, ему сорок с хвостиком.
— Как и мне.
— О Господи! Не может быть, что вы такой старый!
— Не нужно делать из меня Мафусаила.
Элинор рассмеялась:
— Просто на вид вам чуть больше тридцати.
— Сочту это за комплимент. Но мне сорок с хвостиком.
— Правда? — Леди Стэндон снова вгляделась в него, на этот раз в поисках признаков надвигающейся дряхлости. — Не могу поверить, что вам столько лет.
— Я и не чувствую себя старым, по крайней мере не чувствовал несколько минут назад.
— Простите, что обидела вас, — рассмеялась она.
— А вы, мадам? Сколько вам лет?
— Не понимаю, какое это имеет… — ершисто начала леди Стэндон.
— Конечно, имеет. Я же должен рассказать вашим избранникам о вас. Что, если они думают о вас то же самое?
— Что я слишком старая?
— Именно.
— Ну и ну! — Она скрестила на груди руки. — Мне двадцать девять.
Взглянув на нее, Джеймс поднял бровь, будто не поверил. Он и не поверил, поскольку заглянул в справочник Дебретта.
Леди Стэндон застонала:
— Мне тридцать. Недавно исполнилось.
Джеймс кашлянул.
— Тридцать один, — обиженно уточнила она. — Да, мне за тридцать. Я старуха. Вышла в тираж. Вы довольны?
Кивнув, он подмигнул ей, они оба рассмеялись и в этот момент поняли, что значит иметь что-то общее. Иметь такой миг единения, который связывает людей вместе.
Джеймс чувствовал это, и что бы ни произошло с ним после удара Клифтона, у него появился шанс, который ускользал от него всю жизнь.
И хотя он знал, что, возможно, от всего этого откажется, сейчас он намеревался наслаждаться каждым мгновением в обществе Элинор.
Не леди Стэндон.
Элинор! Его Элинор!
Поскольку когда она рядом, мир расстилается перед ним, готовый к исследованию, готовый к единению.
Они подъезжали к деревне, Джеймс повернулся что— то сказать Элинор и краем глаза заметил на дороге яму.
