Проходя мимо маленького алькова, она заметила парочку, слившуюся, в страстном поцелуе. Мужчина запустил руку в корсаж дамы… и тут Элинор увидела остальное. Пока он целовал одну даму, другая, встав перед ним на колени, припала губами к… его…
Элинор вихрем повернулась, зажав рот рукой! Силы небесные! Во что она впуталась? Оглядевшись, она поняла, что теперь оказалась в самом сердце вечеринки.
Люди спаривались вокруг нее, а мужчины и женщины, оставшиеся в одиночестве, бродили, выискивая пару, как ночные хищники жертву.
Бедный герцог! Его приватная вечеринка превратилась в настоящую вакханалию. Вряд ли это дружеская встреча, которую он описывал.
Что он тогда сказал?
«Избранное собрание единомышленников».
И она вообразила себе интеллектуальное чтение или художественную выставку.
Элинор быстро проскользнула мимо подвыпившего мужчины и тут же налетела на другого.
— Пойдем, моя прелесть. — Он фамильярно приобнял ее.
— Отпустите меня! — стала вырываться Элинор.
— О, тебе нравится сопротивляться? — крепче сжал ее мужчина.
Элинор запаниковала бы, если бы не уроки, преподанные Люси. Практичной и далекой от светских условностей Люси.
— Сейчас увидим, — пробормотала она и изо всех сил наступила каблуком мужчине на ногу.
Как и предсказывала Люси, прием сработал, и мужчина мгновенно отпустил Элинор.
К счастью, ей не пришлось применить удар коленом в пах, который Люси советовала для более развязных типов.
— Прекрати! Я сегодня не в настроении возиться с грубыми потаскушками Лонгфорда. — Махнув рукой, мужчина похромал прочь.
С грубыми потаскушками Лонгфорда?! Герцог держит таких женщин? Этого не может быть.
И тут она услышала…
— Развлекаетесь? — произнес за ее спиной Лонгфорд, обращаясь к одному из гостей.
— Все прекрасно, ваша светлость. Вы собрали нам очередной цветник красоток для развлечения. Новеньких, как вы и обещали. У вас всегда под рукой прекрасные цветы. Чудесные розы, а шипы лишь добавляют интереса.
— Да-да, — усмехнулся Лонгфорд, — я люблю разнообразие в саду.
Оба рассмеялись.
— Я слышал, — наклонился ближе к герцогу собеседник, — вы ухватили одну из вдовушек Стэндон, и она сегодня будет здесь.
— Да, я ее усердно обрабатывал, — кивнул Лонгфорд. — Она была замужем за Эдвардом Стерлингом. Воображаю, каким гадким штучкам он ее научил.
Элинор бросило в жар. Этот человек не спасет ее, это не рыцарь в сверкающих латах, который бросится ей на помощь и решит все ее проблемы.
— Да уж! — потер руки собеседник герцога.
— Сам не знаю, почему раньше о ней не подумал, — признался Лонгфорд. — А теперь, если не возражаете, пойду пощипать мою новую розочку.
— Удачи, ваша светлость.
Она-то настроилась выйти замуж только за герцога и вдруг увидела всю ошибочность своего решения. Она думала, что титул одаряет человека благородством и чувством чести, делает его лучше обыкновенных людей.
Но оказалось, дело не в этом.
Это сердце, душа, ум делают человека лучше. Любознательность. Находчивость. Стремление помочь другим.
Эти качества делают человека благородным.
Она узнала это от Сент-Мора.
Ох, ну почему она позволила словам лорда Льюиса отравить ее сердце? Она такая же мелочная, как Лонгфорд, если оставила человека, которого полюбила, только из-за того, что у него нет титула.
— Джеймс, — прошептала она, — о чем я думала?
— Что ты предпочла бы вернуться домой со мной?
Хоть Джеймс и чурался светских развлечений, это не означало, что он не знает о происходящем в свете, а приватные вечеринки Лонгфорда всегда давали пищу для сплетен.
И в отсутствие дам добродушное подшучивание сменялось похотливым хвастовством.
Дом Лонгфорда на Литтл-Куин-стрит давно был предметом обсуждения у тех, кого приглашали на эти непристойные сборища, и поводом для домыслов тех, кто туда не попал.
Поэтому Джеймс решил вытащить оттуда Элинор.
Но он быстро выяснил, что попасть на вечеринку Лонгфорда весьма непросто, как и говорила Элинор.
— Проваливай! — рявкнул привратник. — Сюда без приглашения хода нет. — Крупный мужчина скрестил руки на груди и глянул на Джеймса сверху вниз.
План сорвался, и Джеймс отошел, обдумывая, что делать.
— Черт побери, что сделал бы Джек? — бормотал он себе под нос. И тут увидел около конюшен повозку, несколько парней таскали ящики по черной лестнице на кухню.
Вино, сообразил Джеймс. Для гостей.
— На вид тяжелый. — Он кивнул примеривавшемуся к ящику парню.
— Чертовски. А хозяин беснуется, из-за того что мы опоздали.
Джеймс пошел к конюшне, стараясь не попадаться на глаза привратнику, отгонявшему очередных желающих попасть в дом.
— Не возражаете, если я помогу? — предложил Джеймс, потянувшись к ящику.
— Возражаю. — Самый крупный из парней оттолкнул руки Джеймса от ящика. — Хозяин очень разборчивый в отношении тех, кто имеет дело с его вином. — Все трое повернулись к Джеймсу спиной.
Он сжал челюсти. Потом вспомнил один трюк Джека и вытащил кошелек, тряхнув его так, что соверены внутри громко звякнули.
Троица дружно повернулась.
Джеймс вытащил три золотые монеты. Вероятно, это больше, чем парни имели за квартал.
— Позвольте мне облегчить вашу ношу.
Трое парней переглянулись. «Почему бы и нет?» — говорила их взгляды.
— Как говаривал мой отец, чем больше ослов, тем ноша легче, — расхохотался вожак, пряча деньги. — Но не вздумай уронить ящик.
— Или удрать с ним, — добавил второй.
— Хозяин — опасный тип, — заключил третий.
Джеймс кивнул. К несчастью, он уже знал это.
Таща наверх ящик, Джеймс тяжело дышал. Черт побери, какой же он тяжелый, но это его пропуск в дом.
Джеймс последовал за парнями на кухню. Там слуги в спешке заканчивали последние приготовления к позднему ужину и, откупорив бутылки, несли наверх.
В этой суете легко было поставить ящик и, пристроившись к веренице слуг с подносами, подниматься вслед за ними, по узкой лестнице. Коридор вел в темный узкий холл, но темнота никого не смущала, этот проход позволял слугам появляться и уходить незаметно.
После того как последний слуга с подносом скрылся за дверью в конце холла, Джеймс досчитал до пяти, потом вошел в большой сумрачный зал.
И сразу же потерялся в сутолоке. Найти и увести Элинор, пожалуй, труднее, чем пробраться в дом.
