Так кто же был тайный обожатель Финеллы?
– Нет, я не имею права это делать, – прошептала Шарлотта и собралась отложить письмо, но ей в глаза бросились другие его строки:
«Моя любимая малышка!
Представь, как забилось у меня сердце, когда я сегодня утром увидел твою записку. Мне показалось, словно ты проснулась рядом со мной и мы провели ночь...»
Шарлотта опустила листок, внезапно почувствовав, что, вероятно, поступает нехорошо. Но ведь она никогда бы не оказалась в комнате кузины, если бы не несчастье, постигшее в этот день Финеллу.
– Да еще и мои собственные проблемы, – тихо пробормотала Шарлотта, глядя на дверь, через которую ушел Себастьян. – Быть может, – рассудила она, очень медленно снова открывая письмо, – это урок, который нужно извлечь из ошибок Финеллы.
Конечно же, Шарлотте совсем не хотелось оказаться в таком беспомощном состоянии, поэтому она продолжила чтение... пропустив самые страстные места.
«...что же касается других вопросов твоего письма, то уверяю, ты ошибаешься. Ты слишком доверяешь сплетням о моем положении и от этого нервничаешь и выдумываешь глупости. Я очень сомневаюсь, что ты беременна, потому что мы были вместе всего один тот раз...»
Беременна? Шарлотта прижала руку к собственному плоскому животу. А сколько раз она и Себастьян были вместе? Она покраснела, подумав, как часто они с Себастьяном занимались сексом. До этого мгновения Шарлотте, наивной и неиспорченной, не приходило в голову даже мысли о том, к чему может привести их необузданная страсть.
«Нет, – покачала она головой, – такие вещи происходят только с...»
С девицами определенного сорта, с аморальными женщинами, с теми, которые решили стать... куртизанками.
На этот раз она читала более торопливо, чувствуя, что нити судьбы Финеллы переплетаются с ее собственными.
«Нет, любимая, ты должна дать мне еще две недели побыть дома в имении, чтобы убедить отца благословить наш союз. На его взгляд, ребенок сейчас недопустим, не говоря уже о том, что мы потеряем расположение твоих тети и дяди. Я переломлю сопротивление старика и на сезон вернусь в город. Обещаю тебе, любимая, всего две недели, и потом мы...»
У Шарлотты странно застучало сердце, и ее взгляд непроизвольно метнулся к дате вверху письма; «Февраль 1784 года».
В тот самый год умер ее отец, а мать осталась молодой вдовой, ожидающей ребенка.
Значит, и Финелла была во многом в таком же положении, хотя и не обзавелась до того законным мужем?
Шарлотта искала ответов и нашла один внизу листа в виде только небрежно написанного имени: «Уильям».
Она перевернула письмо и прочитала обратный адрес: «Тел-терн-Збби. Кент».
Нахмурив брови, Шарлотта продолжала читать увещевания Уильяма, которых становилось все больше в течение следующих нескольких недель, пока не дошла до одного, датированного первой половиной апреля. Очевидно, Уильям все еще не вернулся и написал объяснение.
«Дорогая Финелла, не пиши мне так часто и постарайся держать в секрете свои заботы, просто спрячь их в своем сердце. Прямо сейчас я не могу вернуться в город, но приеду, как только мне удастся сбежать. Чтобы сделать оглашение, еще есть масса времени, но, если понадобится, я увезу тебя в Гретну, где мы с тобой поженимся как положено. Ты и ребенок еще не обесчещены. Просто верь в нашу любовь и в обещание, которое я дал тебе в ту ночь, когда ты отдала мне так много своей души, своей любви».
Каждую строчку пронизывало безошибочно угадываемое пророчество, и пелена слез заволокла Шарлотте глаза.
«Ты любишь меня не больше, чем любил он». Финелла говорила не о Кимптоне... она говорила об этом Уильяме, который, как поняла Шарлотта, оставил Финни с ее ношей и с разбитым сердцем.
Шарлотта быстро перебрала письма и обнаружила, что прочитала их все. Но должно было быть еще по крайней мере одно письмо. Ведь Уильям, безусловно, приехал вовремя, прежде чем позор Финеллы стал очевиден?
Шарлотта еще раз обошла комнату и даже встала на четвереньки в поисках письма, которое раскроет то, что – она прекрасно понимала – Финелла никогда ей не расскажет.
И затем, к своей радости – и страху, – она заметила еще одно послание, спрятавшееся под старой заношенной шляпой. Перья на ней были поломаны, а письмо скомкано и запятнано. Шарлотта, позабыв стыд, схватила его и развернула.
На этот раз приветствие не содержало теплоты и беспечности Уильяма.
«Мисс Аппингтон-Хиггинс...»
Даже Шарлотта два с половиной десятилетия спустя почувствовала предвестие беды, пропитывавшее все это послание.
«Мисс Аппингтон-Хиггинс!
Незамедлительно возвращаю вам ваши письма и требую, чтобы по такому делу вы больше не писали мне ни по этому, ни по какому-либо другому адресу. Несмотря на ваше очевидно стесненное положение и насущные проблемы, должен сообщить вам, что вскоре после того, как вы получите это письмо, в «Таймс» появится объявление о моей предстоящей помолвке с леди Порцией Солкотт».
Он женится на другой? И это когда Финелла носит его ребенка?
– Мерзкий ублюдок, – воспользовалась Шарлотта одним из красочных выражений кузины, издав совсем неподобающий леди горловой звук.
Как он мог? Она стала читать дальше, чтобы узнать все до конца, но там было мало что по существу, а все больше настоятельные советы не обременять его снова своими проблемами.
Шарлотта в гневе сжала челюсти, так что у нее вздулись желваки, но потом заметила вложенный в конверт небольшой листок – дополнительное письмо к первому, совершенно ледяному.
«Моя любимая...»
– Фу, – проворчала Шарлотта. – То «мисс Аппингтон-Хиггинс», то в следующую секунду «моя любимая». Вы отвратительный человек. Как вы смеете даже пытаться снова завоевать ее расположение?
Но любопытство Шарлотты взяло верх, и она продолжила читать.
«...Я очень надеюсь, что это письмо придет вместе с тем, которое отец заставил меня написать под диктовку, так что я не мог рассказать тебе, что у меня на душе. Мне горько за тебя и за нас, но я не могу спастись от своей судьбы. Мой отец привил всей нашей семье непоколебимое чувство долга, и я обязан жениться на леди Порции ради ее двенадцати тысяч годовых. Если я не женюсь, моя семья погибнет. Мои отец и мать ясно дали мне понять, каков мой долг в этой ситуации. Ради своих сестер и всего, что нам дорого, я должен это сделать».
– А как же Финелла, трус? А как же твой ребенок?
Но Уильям, как оказалось, подумал о них. «Я понимаю, что ты остаешься в отчаянном положении, но во вчерашней «Пост» мое внимание привлекло одно сообщение, и оно может послужить средством спасения, которого я не могу тебе обеспечить.
Сэр Нестор Уилмонт, как я знаю, был женат на твоей кузине Авроре. С его смертью его титул и имущество перейдет к кому-то из дальних родственников, если у него нет законного наследника. Я думаю, что не состояние здоровья твоей кузины, а смерть сэра Нестора может пойти нам на пользу. Поезжай к своей кузине, Финелла. Признайся ей во всем. Если она не носит ребенка, то тогда, возможно, наше дитя могло бы оказаться ей очень кстати, если ты будешь держать все в секрете и делать вид, что это ребенок сэра Нестора. В этом случае он будет для всего мира законнорожденным. Таким образом, твоя кузина могла бы сохранить дом и доход, а ты через некоторое время вернуться в общество без всяких подозрений».
