– Должен заметить, очень напоминает битву при Гастингсе, – пробормотал Рокхест.
– Да. – Отведя назад плечи, Шарлотта нашла достойное применение своему платью. – Я почти слышу, как мисс Берк делает первый выстрел.
– Могу поспорить, мы в конечном счете их одолеем. Наклонившись, он прошептал ей в самое ухо: – Голубой – это ваш цвет, мисс Уилмонт.
Что бы ни говорил Рокхест такого, от чего мисс Уилмонт так очаровательно зарумянилась, Себастьяну это не нравилось – буквально выводило его из равновесия.
– О Боже, – вздохнула мисс Берк. – Здесь эта вульгарная мисс Уилмонт с Рокхестом. Но, думаю, нам придется поздороваться с ними, потому что там ваша сестра.
Себастьян не имел ни малейшего представления, почему так расстроена мисс Берк, но ее чувства совпадали с его собственными: у него не было никакого желания находиться рядом с мисс Уилмонт.
Этот вечер превратился для Себастьяна в настоящий кошмар. С первого же мгновения, когда он вошел в ложу Берков, он был не способен отвести взгляд от невзрачной старой девы, теперь превратившейся в изумительную красавицу.
Как платье могло сотворить такое? Но дело было не только в голубом бархате: казалось, леди ярко светится изнутри. И к еще пущему раздражению Себастьяна, остальное светское общество это тоже заметило.
Но как он не видел этого прежде?
– Мисс Уилмонт, какое изумительное платье, – заговорила мисс Берк, после того как все обменялись приветствиями.
– Благодарю вас, – ответила Шарлотта.
Лавиния уже открыла рот, собираясь продолжить комментарии, но неожиданно в толпе вокруг них началась паника, и все устремились к своим ложам.
– Черт бы его побрал! – выругался Рокхест, мгновенно оценив обстановку. – Сюда направляется Баттерсби.
Все застонали, за исключением, как отметил Себастьян, мисс Уилмонт. Заметив у нее в глазах расчетливый блеск, он не мог не почувствовать легкого беспокойства, предвещавшего несчастье.
– Лавиния, Трент, пойдемте, – скомандовал лорд Берк. – Быстро. Чтобы он на весь остальной вечер не загнал нас в угол.
– Это действительно лорд Баттерсби? – Шарлотта повернулась и поднялась на цыпочки. – У него еще есть акции для продажи?
– Есть, есть, – ответил Рокхест, стараясь поскорее увести ее и Гермиону. – Он со своими треклятыми акциями испортил весь сезон.
Ко всеобщему ужасу, Шарлотта освободилась от Рокхеста и повернулась в сторону Баттерсби.
– Лорд Баттерсби! Можно вас на минуту, сэр?
– Нет, Шарлотта! – Гермиона схватила подругу за локоть. – Все знают, что он в отчаянии.
– И я тоже, – бросила Шарлотта и пересекла пустое пространство, прежде чем кому-либо удалось ее остановить. – Лорд Баттерсби, прошу вас, уделите мне немного времени.
Себастьян, Рокхест и лорд Берк использовали различные словосочетания, но все трое смачно выругались.
– Я должен ее остановить, – сказал затем Себастьян.
– Думаю, для этого понадобимся мы оба, – поддержал его Рокхест, и они вдвоем бросились вслед за Шарлоттой.
– Лорд Баттерсби, – между тем продолжала Шарлотта, – мне нужно поговорить с вами.
Высокий худой мужчина обернулся, у него на лице было написано изумление, потому что, вероятно, в первый раз за весь сезон кто-то искал его общества.
– Извините мою бесцеремонность, но у вас еще остались акции «Агаты Скай»?
– Акции? Мои акции? – Лорд Баттерсби снял очки, быстро протер их, торопливо снова надел и, моргнув совиными глазами, уставился на мисс Уилмонт. – Ваш отец интересуется ими, мисс... мисс?..
– Уилмонт, – подсказала она. – Нет, милорд, я сама.
Баттерсби нахмурился, заметив приближающихся графа и Себастьяна.
– Очень смешно, Рокхест. Подослать ко мне эту несчастную девушку, чтобы пробудить во мне надежды. – Он взглянул на виконта. – Я был о вас лучшего мнения, Трент, и всегда считал вас порядочным человеком.
– Это не их проделка, милорд, – успокоила его мисс Уилмонт. – Я хочу купить ваши акции.
Себастьян застонал. Сначала она продала свои бриллианты Рокхесту, а теперь устраивает настоящий спектакль, уговаривая Баттерсби продать ей его ничего не стоящие акции, и делает это прямо в антракте, собрав гораздо больше зрителей, чем это удается актерам.
– Да это просто шутка, – сказал Рокхест, пытаясь увести Шарлотту. – Славно повеселились, а, Баттерсби?
– Вовсе нет, – ответил мужчина, расправляя плохо сшитый сюртук.
– Я не шучу, – не сдавалась Шарлотта, снова вырвавшись от графа и став прямо перед Баттерсби. – Я хочу купить ваши акции.
– Что ж... – Бедняга Баттерсби поморгал и прищурился, так как, вероятно, еще никогда не видел так близко такое количество женских принадлежностей. – Это, так сказать...
– Мисс Уилмонт, вы устраиваете сцену, – склонившись к ее плечу, шепнул ей Себастьян. – Эти акции ничего не стоят.
– Только не для меня, – шепнула она в ответ. – У меня есть тысяча четыреста фунтов. – Она на мгновение замолчала. – О, увы, только тысяча триста. Я должна оставить сто фунтов герру Тромлеру.
Себастьян не нашел ничего лучше, чем переспросить:
– Герру Тромлеру?
– Да, скрипачу для званого вечера леди Ратледж. Я догадываюсь, ему понадобятся деньги на одежду.
Себастьян и Рокхест застонали в один голос.
– Тысяча триста фунтов? – Баттерсби оторвал взгляд от платья Шарлотты и покачал головой. – О нет, мисс, на эти деньги можно купить лишь третью часть их, а я могу продать их только целиком.
– Но это все, что у меня есть, – грустно вздохнула Шарлотта.
– Сожалею, мисс, – ответил мужчина.
– Жаль, конечно, – сказал ей Себастьян, – но, уверяю вас, вы найдете лучшее применение своим деньгам, чем покупка этих акций.
Она взглянула через плечо на удаляющегося Баттерсби, а потом снова на Себастьяна. Ее голубые глаза были полны таким безрассудством и отчаянием, что у него сжалось сердце.
– Я должна купить эти акции. Пожалуйста, помогите мне убедить Баттерсби продать их мне.
– Но они ничего не стоят, – возразил Себастьян. – Верить, что корабль вернется в порт после стольких месяцев задержки, – значит, принимать желаемое за действительное.
– Иногда желания – это все, что мы имеем. – Некоторое время Шарлотта молча смотрела на него, а потом коснулась рукой его рукава. – Прошу вас, помогите мне осуществить это.
Себастьян так никогда и не мог понять, что именно в тот момент перевернуло его абсолютно нормальный мир с ног на голову – печаль и отчаяние у нее в глазах или прикосновение ее руки, от которого у него по спине пробежала необъяснимая дрожь.
