Она дошла по коридору до того места, что казалось тупиком. Деревянная обшивка изгибалась вверх, словно достигла носа, но корабль был специально построен с фальшивой стеной, чтобы создать такую видимость. Она постучала вдоль стены, пока не нашла задвижку, спрятанную в брусе. Открыв маленькую дверь, Джорджи проскользнула внутрь.
Потайной трюм был очень узким, на крючке в потолке висел маленький фонарь.
— Рейф? Рейф, вы здесь? — Она подняла вверх свою оловянную лампу.
— Здесь, — отозвался молодой человек, поднимаясь из-за двух небольших бочонков. Он заглянул ей за плечо: — Кит с вами?
Джорджи про себя улыбнулась.
— Нет, она присматривает за Хлоей. Он пожал плечами.
— Она собиралась нарисовать мой портрет, чтобы я смог послать его матушке.
Джорджи протянула руку и взлохматила его волосы.
— Она обязательно выполнит свое обещание. Как только мы вернем «Сибарис». А теперь — за дело.
Они принялись раскупоривать один за другим бочонки с вином и добавлять в каждый порцию зелья Пимма. Затем Рейф втыкал обратно пробки и запечатывал их воском.
Когда они покончили с последним бочонком, Рейф пошутил:
— Вызывает жажду, а? Не желаете опрокинуть стаканчик?
— Ни за что на свете! — ответила Джорджи.
Затем они услышали шум шагов приближавшихся к тайнику людей.
Джорджи кивнула Рейфу, и тот нырнул в дальний угол помещения, втиснув свое гибкое тело меж балок.
— Так, что здесь происходит? — раздался голос капитана Бертрана. — А ну, вылезай отсюда, мошенник. Я не допущу воровства у себя на корабле.
Джорджи глубоко вздохнула и высунула голову из-за двери.
— О Боже, капитан, вы поймали меня.
— Мадам Сент-Антуан? — воскликнул тот. — Что вы здесь делаете? Один из моих людей услышал голоса, доносящиеся отсюда, и доложил об этом. Я подумал, что в трюм опять проникли воры.
Джорджи заметила это слово — «опять». Она не сомневалась, что глуповатого и тщеславного капитана Бертрана по-черному грабил его продажный экипаж. Он напомнил ей тетю Верену.
Выходя из двери, она поманила его пальцем.
— Посмотрите, что я обнаружила.
Джорджи захлопнула дверь, и он только раскрыл глаза от удивления, что она так безупречно и искусно вписывается в стену, практически не оставляя заметным никакого шва.
— Я знала, что вы что-то ищете, и, когда мигрень перестала мучить меня сегодня днем, я вспомнила разговор двух матросов с «Сибариса», который услышала, когда впервые попала на его борт. Они обсуждали потайной склад и то, что там хранилось отличное бренди. — Она открыла задвижку и вновь распахнула дверь. — Я спустилась сюда, чтобы посмотреть, не найду ли я здесь то, что вы ищете. Но увы, внутри только эти бочки с коньяком.
— Коньяк? — спросил Бертран, заглядывая в трюм. — Пресвятая Мария! Это же марочное вино из частной коллекции маркиза де Вильера. Оно было изготовлено до… до… — он оглянулся и понизил голос, — до революции.
— Это хорошее вино? — поинтересовалась Джорджи, прекрасно зная, что эта редкая жидкость стоила состояние.
Капитан Тафт всегда перевозил контрабандой только самое лучшее.
— Оно не просто хорошее, милочка, оно превосходно.
Он шагнул глубже в помещение, прищелкивая языком, пока изучал различные этикетки.
— Когда я обнаружила эти бочонки, я решила подарить их вам и вашему экипажу в знак благодарности за мое спасение. Надеюсь, я смогу поднять тост на этом корабле и на «Галлии». — Она снова улыбнулась.
Бертран насупил брови:
— Тратить такой превосходный коньяк на простых моряков? Это уж слишком.
Джорджи сжала зубы, чтобы не высказать жадному старому козлу, что если бы он немного щедрей делился со своим экипажем, возможно, они перестали бы в наглую красть у него.
И потом, что же это случилось с революционным лозунгом — «Свобода. Равенство. Братство»?
— Но может быть, на этот раз вы сделаете исключение? — предложила она. — К сожалению, некоторые бочонки не были запечатаны, так что, боюсь, их содержимое подкисло. Вы могли бы предложить их вашим людям?
На это он кивнул в знак согласия:
— Прекрасное решение. Сомневаюсь, что кто-то из них поймет разницу.
При этих словах Джорджи рассмеялась и похлопала его по руке.
— Тогда прикажите кому-то из ваших выкатить бочонки на палубу, и мы немедленно начнем наше празднество.
Бертран кивнул одному из моряков, стоявших за ним, и тот тут же пошел звать приятелей на помощь. Когда слух о находке распространился по кораблю, похоже, каждый матрос захотел помочь извлечь найденное сокровище.
По настоянию Джорджи пара бочонков была отправлена на «Галлию». Она прекрасно понимала, что как только офицеры выдуют содержимое своего бочонка и отключатся, будет только делом времени, когда второй бочонок разойдется среди экипажа.
Ей необходимо было лишить «Галлию» сильных рук, чтобы когда она освободит Колина и его экипаж, они могли избежать более крупного военного сражения.
Бертран взобрался на шканцы, французский экипаж собрался вокруг внизу.
Матросы подходили один за другим со стаканами в руках, и Джорджи охотно наполняла их, стараясь не пролить ни капли на платье.
Когда каждый получил свою порцию, Бертран поднял кружку:
— Как ваш капитан, я хотел бы поднять тост за вашу храбрость и отвагу, проявленные при захвате известного пирата Данверса. И в знак благодарности я предлагаю вам этот бочонок, мои преданные друзья.
Джорджи отметила, что он, по-видимому, забыл, что это она отыскала коньяк и что именно по ее настоянию экипаж получил драгоценное вино.
Но это не важно, решила она. На следующий день он воздаст ей должное и помянет недобрым словом, когда, проснувшись, узнает, что «Сибарис» больше не находится под его контролем.
Матросы начали выпивать, кто-то заиграл на дудочке. Вскоре они танцевали, и празднество было в разгаре.
Но Джорджи помнила, что ситуация могла выйти из-под контроля, поэтому велела Кит вместе с Хлоей и Рейфом запереться в каюте. Кит даже сумела стащить пистолет, который Джорджи дала Рейфу, и зарядить его.
Она не потрудилась сообщить старшей сестре, как совершила свой последний подвиг.
— Вы умеете им пользоваться? — спросила Джорджи юношу.
— Конечно, мадам, — ответил тот, забирая пистолет и засовывая его за пояс, как настоящий пират. — Я не позволю ничему случиться ни с Кит, ни с моей племянницей.
Значит, он знал все и про Хлою. Может быть, это даже к лучшему.
Кит вздохнула и с откровенным интересом посмотрела на своего возлюбленного защитника. Джорджи только подумала: сможет ли Рейф защитить себя от более опасного врага — ее четырнадцатилетней влюбленной сестры, когда она закроет дверь за тремя близкими ей существами?
