– Нет. Но найдем. Экипаж твоего фрегата наиболее подготовлен для выполнения автономных заданий. Мне необходимы твой опыт, твоя решимость. Мы начинаем очень рискованный поиск, и для разведки наиболее опасных точек маршрута фрегат, по моему убеждению, – оптимальная боевая единица.
– Согласен, – кивнул Дымов.
– Я не исключаю, что в любой точке маршрута твой корабль, двигаясь впереди эскадры, может столкнуться с вражеским флотом, и потому готов выслушать любые предложения или требования. Ты уже достаточно освоился и лучше меня представляешь, что именно поможет «Артемиде» при возникновении критической ситуации.
Глеб на минуту задумался, затем спросил:
– Сколько у меня времени на подготовку?
– Пять часов.
– Достаточно. Задача фрегата?
– Поиск эскадры Рокотова. Не исключено, что в процессе поиска ты обнаружишь и планету базирования колониальных искусственных интеллектов. Основная задача фрегата – не дать им уйти или передислоцировать Кассианскую эскадру до подхода основных сил.
Колючий взгляд Глеба потемнел. Адмирал, глядя на него, как будто смотрел в зеркало. Когда-то на одной из планет скопления Ширана он так же принимал вызов судьбы, понимая, что пойдет до конца, потому и не сомневался в кандидатуре Дымова.
– Вероятно, «Артемиде» придется вступить в бой со штурмовыми крейсерами класса «Шквал», – произнес Глеб. – По любым раскладам неравенство сил огромное. Фрегат нужно доукомплектовать.
– Продолжай.
– К пилонам «Артемиды» необходимо пристыковать две тяжелые артиллерийские платформы. К модулям транспортировки – три технических носителя с заряженными гиперприводами. Все тяжелые пусковые комплексы оснастить двойным боекомплектом ракет класса «Пиранья», с функцией самостоятельного поиска целей каждой боеголовкой после разделения кассет, также необходимы дополнительные фантом-генераторы, способные имитировать сигнатуры тяжелых кораблей класса «Крейсер».
Шайгалов согласно кивнул.
– Решено. Что еще?
– Вероятно, «Артемида» выдержит пять, максимум десять минут схватки. Далее – либо экстренный прыжок, либо гибель фрегата. – Дымов смотрел правде в глаза. – К резервным стыковочным узлам прошу подключить сотовые пусковые модули с индивидуальными спасательными капсулами для экипажа. Это все. При получении критических повреждений я прикажу личному составу покинуть корабль, отстрелю артиллерийские платформы и с помощью гипердвигателей технических носителей инициирую прыжок. Как минимум один из «Шквалов» последует за «Артемидой» и будет уничтожен в точке всплытия подрывом силовой установки фрегата.
Шайгалов несколько секунд смотрел на него, затем с усилием кивнул:
– Разумно. Десяти минут будет достаточно, чтобы основные силы эскадры совершили прыжок и вступили в бой. Мы подберем вас, не сомневайся.
– Бой покажет. Я могу идти?
– Глеб, есть еще один момент, о котором тебе необходимо знать.
Дымов вопросительно вскинул взгляд:
– Ника исчезла.
Глеб побледнел.
– Когда и как?
– Мы не знаем. Не более суток назад. Айла ничего не может объяснить. Ядро системы на месте, но нейромодули пусты. У меня только один вопрос. Айла сказала, что Ника тяжело переживала возвращение к кибернетической форме существования…
– Она не могла покончить с собой. – Глеб был настолько ошеломлен, что позволил себе перебить адмирала. – Попытку суицида я исключаю.
– Уверен?
– Да. Я знаю Нику и предполагаю только один вариант – искусственные интеллекты добрались до нее.
– Зачем им она?
– Дейвид думает, что Нике известны координаты баз Внешнего Кольца и боевые коды расконсервации.
– Это так?
– Нет. Она действительно нашла станцию связи, но уничтожила базы данных, не копируя их. Такова была ситуация. Теперь я могу идти? – Лицо Глеба выглядело окаменевшим.
– Иди. Готовься.
Глава 7
Тех, кто прошел Галактическую войну или сумел выжить в условиях послевоенной Периферии, неспособна сломить даже сила неодолимых обстоятельств.
Из личных заметок адмирала Вербицкого.
Планета Фобос. «Райский остров»…
Волны лениво набегали на пляж, шуршали мелкими ракушками, перекатывая их в пенных полосах, касались ног, бессильно отступали и снова накатывались в бесконечном шуме прибоя.
Райский остров…
Два слова звучали в мыслях, поворачиваясь то одной, то другой стороной проблемы, меняли эмоциональную окраску и смысл.
Ольга Полвина взглянула на мужа. Адмирал Рокотов сидел хмурый, напряженный, о чем-то размышлял, изредка бросая обкатанные морем камушки в набегающую волну.
Ласково светило солнце. Не обжигало, как в полдень, а приятно грело, словно обнимало лучами, легкий ветерок нес тревожащие запахи бескрайних просторов.
За узкой полоской пляжа вздымались выветренные скалы. Невысокие грибовидные растения цеплялись корнями за трещины, птицы с ярким оперением проносились над самой водой, охотясь за мошками.
Рай, потерянный в напряжении будней, о котором уже и не мечталось.
«А душа-то выдохлась», – подумала Ольга, прислушиваясь к полузабытым звенящим чувствам.
Затем, вспомнив, как здесь очутилась, вновь помрачнела. Наконец, не выдержав, она подошла к мужу, присела на плоский отшлифованный прибоем камень, некоторое время молчала, затем спросила:
– Игорь, а может, они правы?
Рокотов сидел, будто окаменев, только желваки играли на напряженном лице.
– Кто? – спросил он.
– Андроиды.
– Оль, не узнаю тебя. Какая по большому счету разница, они или адмирал Надыров?
[27]
Зачем мы воевали? Не ты ли вела моего «Беркута» к основному модулю «Кассиопеи»? Оккупанты ведь тоже сулили райскую жизнь под пятой Джона Хаммера!
– Не злись.
– Да я не на тебя злюсь! На себя! Надо же, как ловко этот Дейвид всех обманул! Он изначально просчитал реакцию Степа, знал, что тот ни за что не согласится сотрудничать, дал ему возможность проинформировать меня, выманить за город с минимальной охраной! Я все недоумевал, почему он так глупо действует, раскрывая все карты. А он, видишь, придумал многоходовую операцию. Использовал Степа, зная, что я ему поверю! И ведь все получилось!
– Не злись, – повторила Ольга.
– Извини. – Он обнял ее, прижал к себе. – Надо думать, как выбраться из этого райского уголка! Представляешь, что сейчас происходит? Чем занята моя копия? Даже думать страшно!
