Не обращая внимания на присутствующих, Филипп обаятельно ей улыбнулся и, бросив взгляд порочного и страстного любовника-кавалера, галантно пропустил ее вперед. Пройдя несколько шагов, он услышал из палаты-вагона дружный смех. Для коллег сцена, устроенная Филиппом, была настоящей неожиданностью.
Глава 38
За все время работы он не давал никому повода судачить о себе как о волоките. Ведь почти все были осведомлены о пропаже его любимой женщины и о том, что его отлучки связаны с ее поисками.
Ксения была смущена, растеряна и не понимала, что значило сегодняшнее происшествие и как к нему относиться. Ей очень нравился Филипп, но были некоторые причины, из-за которых она лишь наблюдала за ним, стараясь держаться подальше. А после знакомства с Коршуновым она призадумалась.
«А не лучше ли заняться им, чем безуспешно пытаться завоевать Филиппа? Ведь и так понятно, что для женщин Одинцов потерян, а даже если и нет, то сколько времени потребуется, чтобы завоевать его расположение и опять поселить в его сердце любовь? Ответа никто не знал. А вот Коршунов так беспомощен и раним. Если его приласкать, а к тому же принять деятельное участие в их с ребенком жизни, можно завоевать его сердце», — такими мыслями была заполнена голова Ксении.
А Филиппа эта встреча взволновала. Не потому, что Ксения ему вдруг понравилась. Нет, в тот момент он испытал естественное чувство возбуждения.
«Даже живя с Дианой, я такого не испытывал!» — для него это было открытием, ударом, неожиданностью. Он не мог понять, почему его так сильно тянет к Ксении, ведь с Дианой он не ощущал подобных чувств.
Да, несомненно он любил ее. Любил так, как, наверное, никого больше не сможет полюбить! Но почему так происходит? Страстным и любвеобильным человеком он, по своему разумению, никогда не был, а вот теперь стал сомневаться в этом.
Мысли путались, рисуя в воображении невероятные картины близости с Ксенией. Ему захотелось в тот же момент овладеть девушкой. Не имели значения место, время. Но он успокоился, разум все-таки победил.
— Да-а-а! — произнес он, поражаясь своему открытию.
Филипп и не заметил, как опустились сумерки и стало прохладно. По дороге домой он встретил знакомых, зазывавших его составить им компанию.
В горном институте студенты отмечали Татьянин день. Конечно, все это было тщательно завуалировано, но веселье витало в воздухе. Еще в обеденный перерыв к Филиппу подошел один из знакомых студентов, Александр Милкин, и выпросил у него четвертину спирта.
— Ты приходи, если что, — подмигнул Милкин. Но Филипп отрицательно покачал головой. Он надеялся провести этот вечер, как и все остальные — за чтением и подготовкой к следующему дню, но встреча с Коршуновым изменила его планы.
Вот уже показались окна коршуновского дома, как вдруг он заметил впереди мелькнувшую фигуру в белом. Она скрылась за деревьями, но, к удивлению Филиппа, остановилась, словно ждала его. Он даже смог разглядеть ее светлые волосы, локонами спускавшиеся по плечам, видел, как она дрожит на холодном ветру.
«Наверное, муж дома покоя не дает, или получила нагоняй от хозяев. Надо бы хоть спросить ее. Ведь простудиться сейчас ничего не стоит», — и он уверенным шагом направился к незнакомке.
Перешагнув небольшую яму, он вдруг столкнулся с ней нос к носу! Хотя расстояние между ними было приличное, и так быстро ни она не могла его преодолеть, ни он не смог бы дойти.
Он поднял глаза на нее, но не смог увидеть ее лица. Оно было закрыто густыми вьющимися волосами. Он протянул руку, чтобы убрать локоны, но девушка отпрянула в сторону и отвернулась.
— Постойте, девушка, вы… — он не договорил, так как она вдруг громко расхохоталась. Она вся содрогалась от смеха, но Филипп чувствовал, что она напряженно смотрит на него.
— Девушка? — ее булькающий голос неприятно резанул слух.
«Она очень больна. Вероятно, чахотка», — определил Филипп и двинулся к ней с намерением выяснить, кто же она.
Она явно кого-то напоминала ему. Только вот кого, вспомнить он не мог, но был уверен, что это не кто-то из пациентов, которые десятками проходят через его руки. Это был кто-то из прошлой жизни Филиппа.
— Ну же, вспоминай! — крикнула девушка. — А лучше тебе не делать этого, — она хохотнула и вдруг исчезла, словно растворилась в воздухе.
С момента, как он начал вспоминать ее, он понял, что эта девушка не человек. Это, как говорил его дед, — «нежить». Но что самое удивительное — он чувствовал к ней влечение. Как к родственной душе.
Тряхнув головой, он набрал полную горсть снега и протер лицо. Попрыгав на месте и убедившись в своем здравом рассудке, он продолжил путь.
Не прошел он и пяти шагов, как ему на голову упало что-то ужасно тяжелое и придавило к земле. Теряя сознание, он успел заметить двух мужчин, лихорадочно обыскивающих его карманы.
«Воры», — промелькнуло у него в голове, и он потерял сознание.
* * *
— Филипп, — раздался голос откуда-то сверху. Как не хотелось открывать глаза и просыпаться. Сегодня это давалось почему-то с большим трудом.
Но голос настойчиво и беспокойно звал его, а чьи-то сильные руки осторожно тормошили его.
«Опять что-то случилось! Но почему я?»
— Сейчас, сейчас, одну минуту, — пробормотал он.
— Какую минуту?! — воскликнул Дмитрий. — Ты тут уже второй день! И слава Богу, что наконец очнулся! Профессор сказал, что ты очнешься не раньше, чем через неделю.
Филипп открыл глаза, и сильнейшая боль резанула его так, что он опять закрыл их.
— Что… что произошло? — спросил он.
Дмитрий сел рядом и поведал другу, как нашел его, полуживого и замерзающего, вдали от дороги, ведущей к его дому.
— Что ты делал там? Это ведь надо было так забрести! Ты был пьян? — Дмитрий был расстроен и очень озабочен состоянием своего друга.
— Да нет, не пью я, — ответил Филипп и увидел, как вошла Ксения, неся в руках ковш с рассолом.
«А они так и не думают, наверное», — усмехнулся Филипп и потянулся к ковшу, с которого падали на пол мутные капли. Вот тут и обратил он внимание на девушку.
Боже! Он чуть не вскрикнул. Это ведь была она! Та девушка за деревьями. А может, нет? Нет, он ошибся. Та была ниже ростом, и волосы светлее. Та, привидение, ненавидела его. Это он знал точно, а в чувствах Ксении и ее отношении к себе он был уверен. Он нравился ей и пока не давал повода думать о себе плохо.
— Спасибо, — виноватым голосом поблагодарил он. Ему показалось, что она читала его мысли.
— На здоровье. Вы нас всех перепугали, Филипп Игнатьевич, — с искренней заботой и тревогой сказала она.
Наконец Филипп вспомнил.
— У тебя есть сестра? — спросил он.
