Книга Кольцо странника, страница 28. Автор книги Марина Александрова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кольцо странника»

Cтраница 28

Вот из толпы один, толстопузый, с блестящим от пота лицом, выкрикнул что-то, его перебил другой. «Торгуются», – решил Всеслав, и даже усмехнулся – видно, приглянулся он византийским богачам, если так друг у друга рвут. Оглянуться не успел – купец, хитро улыбаясь, стащил его с помоста вниз, а там уже ждал новый хозяин. Похлопал по плечу, тоже в рот заглянул, аж тошно стало. Из бархатного кошеля, привешенного к поясу, стал отсчитывать монеты, да не серебро – золото! Всеслав снова усмехнулся, и хозяин приметил это – залопотал одобрительно, снова по плечу похлопал, заулыбался.

Покупка совершилась. Человек, которого Всеслав отныне должен был считать своим хозяином, поманил его рукой. У края площади остановились и тут же подскочили слуги. Волокли они с собой что-то странное – плоское ложе с шестью ручками слоновой кости по бокам, сверху навалены подушки. Всеслав и сообразить не мог, что это такое, пока хозяин не взгромоздился на эти подушки, а рабы не ухватились с боков за ручки. Подняли, понесли. Всеслав, которого хозяин продолжал держать за конец цепи, двинулся следом. Смотрел на рабов, размышлял: ведь не в оковах они! Бросили бы эту толстую скотину, и давай Бог ноги! Так ведь нет – стараются, пыхтят, тащат... Только потом сообразил, что бежать в городе некуда – везде люди, тут же отыщут, поймают, приведут обратно и тогда держись, голубчик!

Украдкой поглядывал и на хозяина. Что за диво – не поймешь, мужик ли, баба ли! С помоста-то не много разглядел, да и потом ярость застилала взор, а теперь видно – щеки у него нарумянены, как у тех девок-невольниц. Одна рука лежит на краю ложа, и видно, какая она белая, пухлая, унизана перстнями дорогими. И разит от него чем-то – приятно, сладко, да только к чему это? Ну да видно, тут так положено.

Тащиться пришлось недолго – вскоре остановились у ворот белокаменного дома. Всеслав, размышлявший доселе о своей горькой судьбинушке, отвлекся от тяжких мыслей и аж рот разинул. «Мать честная, вот богато живет!» – подумалось только. В таких палатах жить только князю впору, да и то не всякому. Хозяина утащили в дом, а к Всеславу подбежали слуги, повели в небольшое строение – вроде изба, только каменная.

Вошли. Внутри чисто, прохладно, и пахнет хорошо. Неужели здесь так рабов держат? Горница светлая, на широком ложе – цветные подушки, в уголке – киот с образами. Но слуги оглядеться не дали – снова потащили куда-то, вывели во двор. Там со Всеслава сняли оковы. Он приметил – слуги обращаются уважительно, не толкают, не пинают. Растер затекшие руки, блаженно потянулся... Хоть и непонятно все вокруг, но так уж устала душа тревожиться!

В покое не оставили – снова повели куда-то. Под навесом стояла огромная бочка, полная горячей воды. Слуги стали тыкать пальцами, указывать. Всеслав понял – надо вымыться и, не без удовольствия освободившись от своих лохмотьев, полез в бочку. Зазорно было перед слугами, что пялили глаза, но желание вымыться оказалось сильнее. Эх, куда лучше бы в русской баньке попариться с веничком, с мятным кваском! Но и так сойдет.

В горнице уже была приготовлена чистая, и, видно, новая одежда. Всеслав долго разобраться не мог, что куда одевать и как застегивать, но все ж дошел, облачился, как сумел. И платье-то тонкое, словно господское... Пока оглядывал себя, дивясь чудному наряду – без стука вошли слуги, внесли небольшой стол прямо с едой. Жареные птички, невиданные плоды, ломти мягкого, ноздреватого хлеба. Тут только пленник понял, как давно не ел по-человечески – за столом.

Подмел все в один миг и робко прикорнул на ложе. Все боялся – окрикнут, одернут... Но все было тихо, можно было поразмыслить, и было о чем.

С чего это хозяин здешний рабов привечает, словно гостей дорогих? Всеслав решил было, что прослышал он о таланте пленника и понял, что за драгоценность приобрел. Но, поразмыслив малость, в сем разочаровался – неоткуда было хозяину прознать про это. Слышал Всеслав еще в Киеве историю, как продали в рабство отрока, а купивший его человек так же его холил и берег. Вроде бы пленник напомнил ему всей наружностью сынишку покойного, вот и утешался, на него глядя... Может, и этому толстяку Всеслав оттого по душе пришелся? Да молод тот вроде для такого великовозрастного сыночка...

За такими думами Всеслав не заметил, как задремал. Знать, усталость взяла верх над беспокойством. Но недолго пришлось поспать – подняли, изверги!

– Просыпайся, что ли, – сказал хмурый голос.

Всеслав открыл глаза. На пороге комнаты стояла высокая и сухопарая старуха, смотрела неприветливо, исподлобья.

– Тебя как звать? – спросила она, и только тут Всеслав понял, что говорит она по-русски.

– Всеславом... – ответил он и рассмеялся, сам не зная чему.

– Чего гогочешь? – еще больше нахмурилась гостья. – Аль радость какая?

– Да вот тебя увидел, вот и радость! От родной речи уж отвык, – отвечал Всеслав, широко улыбаясь.

Хмурое лицо старухи немного прояснилось.

– Меня Марией зови. Нужно тебе чего?

– М-мне... – растерялся Всеслав. – Да нет, ничего. Да растолкуй ты мне! – вскрикнул он, видя, что старуха повернулась и, видимо, собирается уходить. – Куда это я попал, и что за чудеса делаются? Что ж ты меня, затем и разбудила, чтоб спросить, не нужно ли мне чего?

– Нет, – ответила старуха, и непонятно было, к чему это относить. – Я тебе вроде как прислуживать поставлена. Тут никто русского языка не кумекает, я одна. Потом-то и сам понимать начнешь, а пока вот через меня говори, что надо.

Всеслав озадаченно почесал в затылке.

– Да это как же, старая? Я ж сам – раб, такой же, как ты!

– Такой, да не такой, – загадочно ответила бабка. – Потом все сам узнаешь, не торопись. Отъедайся вот да отсыпайся, а надо что будет – меня покличь.

И ушла.

Заснуть Всеслав, конечно, больше не смог. Лежал, пялился в потолок без толку. «Такой, да не такой» – сказала эта старая ведьма. А какой тогда? Отчего это ему такое особое положение вышло, за какие труды и заслуги?

Так и пролежал без сна до рассвета. Новый день ничего не прояснил – только после обеда, когда Всеслав собрался от скуки вздремнуть, пришел в горницу хлипкий мужичишка, приволок под мышкой вощеную дощечку, которой Всеслав обрадовался пуще ясного солнышка. Мужичишка пояснил знаками – пришел учить Всеслава грамоте, то бишь греческому языку. Рисовал на дощечке значок, потом говорил его звуком. Всеслав слушал внимательно, понимал – на чужой стороне пропадешь, коль языка не выучишь, как надо. Сам для себя постарался – показывал на разные вещи, узнавал, как называются.

Учитель приходил каждый день. Всеслав уже толково понимал греческий, мог сам кое-что сказать, да что толку? Говорить-то не с кем. Только и ходили, что заморыш этот, из которого лишнего слова не вытянешь, и старая Мария, тоже неразговорчивая. Кормили от пуза, никакой работы не давали. Одно мучило – скука и тревога невнятная. Что дальше будет?

А дальше было такое, о чем Всеслав и помыслить не мог.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация