Только этого и ждавшие мелкие воришки, от которых и без того страдали и продавцы, и покупатели, хватали что попадется под руку, и за то время, пока пострадавшие поднимались и приходили в себя, от покупок почти ничего не оставалось.
Другие, более удачливые, привыкшие к тем неприятностям, которые запросто могут приключиться в этой огромной непредсказуемой толпе, избегающие карманных воришек, ничего никогда не разбивающие и не разливающие, отчаянно и упорно торговались, пытаясь сберечь хоть одну лишнюю монетку.
Много шума создавали также те, кто, едва приобретя товар, не отходя от торгаша, успевали обнаружить в покупке скрытый изъян. Вот тогда-то и начиналась самая страшная перебранка!
Ярослав поначалу прямо-таки захлебнулся во всем этом шумяще-бурлящем море — покупать ему здесь было нечего, и то единственное дело, которое завело их сюда, Гришка взял на себя. Оторопело смотрел Ярослав на весь этот шум, гам и толкотню, с трудом понимая, какая же нелегкая его сюда занесла…
— Слезай, Ярыш, — привел своего друга в чувство Гришка — пока Ярослав праздно глазел по сторонам, Отрепьев успел найти то место на площади, где продают лошадей.
Несмотря на то что Евсеев и Отрепьев уже давно обвыклись на чужбине и вовсе не были похожи на прежних казаков-разбойников, даже с большой натяжкой их нельзя было признать за коренных жителей этого города. Оттого торг был долгим: думая, что эти два человека срочно нуждаются в деньгах, брагинцы пытались приобрести хороших коней подешевке.
Однако природная Гришкина жадность все-таки восторжествовала. Точно зная, на сколько потянут их гнедые, Отрепьев не соглашался отдать их почти даром и, в конце концов, продал — хотя и со скидкой, но все же за хорошую цену.
— Э-э-э-х, — вздохнул Григорий, пряча за пазуху вырученные деньги, — вот теперь не мешало бы и пообедать.
Ярослав про себя согласился, что Гришка в очередной раз прав — только теперь, когда ответственное дело оказалось позади, он наконец понял, как же все-таки проголодался. Оба друга отправились на поиски корчмы.
Глава 14
Искать корчму Ярославу и Григорию долго не пришлось — близ торговой площади было полно таких заведений, и друзья зашли в первое попавшееся.
— Погоди, Ярыш, не спеши, — остановил Отрепьев друга, попытавшегося войти в просторный зал, — наше место нынче не с панами. Пошли со мной, — и Григорий повернул в смрадное помещение, из которого доносились полупьяные крики.
Друзья заняли свободный стол в углу, и Григорий взял самое незатейливое кушанье, хотя они вполне могли бы позволить себе кое-что получше.
Ярослав попытался было что-то сказать, но Гришка шепотом ему ответил:
— Ярыш, положись на меня, потом все объясню. И, главное, что бы я ни сказал, во всем со мной соглашайся.
Ярослав кивнул в знак согласия: в конце концов, ведь Гришка тоже в нужное время не перечил ему. А, впрочем, Ярослав так давно не ел, что, по большому счету, ему было все равно.
Проголодавшись с дороги, словно звери, Ярослав и Григорий ни на что не обращали внимание, пока не утолили голод, и только потом толком рассмотрели, кто же еще, кроме них, был в корчме.
Нельзя сказать, что людей здесь было много, но, похоже, все они давно знали друг друга. К такой мысли Ярослав пришел, потому что несколько сидящих здесь кружков, каждый примерно из пяти-шести человек, не обращали друг на друга никакого внимания, в то время как на Ярослава и Григория нет-нет да попадали их любопытные взгляды.
Гришка тоже это заметил и, хотя вовсе не собирался пить, заказал себе и Ярышу по кружечке. Ярослав поморщился, но, поймав на себе строгий взгляд Отрепьева, понял, что уйти трезвым ему не суждено.
Как только на столе Ярослава и Григория появились кружки, за соседним столом сразу оживились. Скорее всего, они сидели здесь уже давно, и, судя по тому, что едва притрагивались к почти полным кружкам, эти люди собрались здесь не только ради выпивки. Эта догадка совсем не обрадовала Ярослава — кто знает, что на уме у этих странных людей, смотревших на них почти в упор немигающими взорами.
Зато у Гришки не было никаких сомнений на счет соседей — он прекрасно знал этот жадный немигающий взгляд. Простое любопытство, без тени враждебности, светило в глазах этих людей, которым, кажется, до смерти надоело проводить воскресные дни в одной и той же корчме, за одним и тем же столом, с теми же неизменными соседями, точно так же скучавшими.
Поразмыслив, Отрепьев решил, что для начала в чужом городе не помешало бы иметь знакомых, тем более таких, которые не прочь поболтать. В тот момент, когда один из четверых, светловолосый и голубоглазый, скорее всего, одногодок Ярыша, в очередной раз внимательно посмотрел на обоих друзей, Гришка лукаво ему подмигнул, и все сомнения незнакомца как рукой сняло.
— Не в тягость буду? — подсаживаясь за столик Ярослава и Гришки вместе со своей кружкой, обратился к ним голубоглазый.
— Хороший человек никогда не в тягость, — приветливо ответил ему Отрепьев, а Ярослав только удивлялся, как же у Григория легко получается ладить с людьми.
— Что-то я вас здесь раньше не видел, — вновь к Гришке обратился незнакомец.
— Да мы здесь раньше и не бывали, — заметил Отрепьев.
— Чем же вам тогда «Золотая Бочка» приглянулась?
— Тем, что вовремя на пути оказалась, — рассмеялся Григорий. — А вы здесь частые гости, угадал?
— Угадал, — теперь улыбнулся голубоглазый. — А вы никуда не торопитесь?
— Уже — нет, — догадался Гришка, к чему клонит собеседник.
— Тогда как насчет того, чтобы вместе с моими друзьями, — голубоглазый кивнул в сторону остальных молодых людей, оставшихся сидеть за соседним столом, — выпить кружечку-другую?
— Да запросто! — настолько дружелюбно и без малейшего намека на какое-то бахвальство прозвучали слова Григория, что товарищи голубоглазого, слышавшие его нарочито громкий разговор с Отрепьевым, тут же пересели за столик двух друзей.
Несмотря на то что за все это время Евсеев не проронил ни слова, голубоглазый, все время обращаясь к Гришке, то и дело внимательно посматривал на Ярослава, и от этого взгляда Ярышу становилось даже холодно внутри.
В тот вечер Ярослав так и не мог понять, что же его отталкивало в новом знакомом, хотя он был далеко не уродом. То ли ему не нравился пронзительный взгляд голубых глаз, пронизывающий чуть ли не насквозь, то ли торчавшие дыбом волосы, то ли какое-то сходство нового знакомого с женщиной…
Однако, вопреки первому впечатлению, голубоглазый оказался приятным собеседником, и мало-помалу неприязнь Ярослава ослабевала. Разговор завязался легко и быстро, а впрочем, с Гришкиными способностями иначе быть и не могло. Выпив по кружечке, потом по другой, третьей, четвертой, все вскоре захмелели, и беседовать как-то сразу стало легче.
Ярослав, поначалу боявшийся неосторожным словом испортить какой-то замысел Отрепьева, перестал отмалчиваться, и мало-помалу собеседники разоткровенничались.
