Откуда все это? Откуда я это знаю?!
Вопрос безответно бился в сознании…
Человек лежал на холодном, мокром бетонном полу и вслушивался в монотонный шелест дождя…
Темнота плотным саваном обволакивала покосившийся заброшенный грузовой терминал на окраине космопорта. Провисший вовнутрь пластиковый скат крыши служил хорошим водосточным желобом, и послушная вода охотно текла по нему, низвергаясь на холодный бетонный пол, в полном соответствии с законом всемирного тяготения…
Он лежал, бессмысленно глядя во тьму, и пытался вспомнить хоть что-нибудь…
Мысли — непонятные, тягучие, грустные… Не его мысли… Они текли так спокойно, умиротворенно, в унисон шелесту дождя, и оттого сумеречный мир вокруг превращался в абстракцию… и ленивый танец наполняющих его теней баюкал раненое сознание.
«Разве может существовать столь всеобъемлющий покой?.. — пришла недоуменная мысль. — Разве мир — это не холод вакуума и тревожные, злобные вспышки стационарного лазера?.. Разве капли сконденсированной в небесах влаги могут нести в своем падении что-то еще, кроме известных траекторий, которые можно описать сухим языком чисел двоичного кода?»
Дождь отвечал — да.
Он нес щемящую сердце грусть…
Он нес понятие «дежа вю».
Это был сбой…
О, гад… как больно!..
Тело на бетонном полу выгнулось в яростном припадке эпилепсии.
Потом больное сознание потянулось в холод… Он был отрезвляющим и еще более болезненным, чем дождь.
Страх…
Доминанта будней. Чувство, которое долгое время таилось под огромным количеством мнемонических запретов…
У него, оказывается, огромный беззубый рот и пепельно-серые, неживые губы. Вода… Мутная вода, наполненная хлорофиллом, низвергающаяся на него… замерзающая на лету…
Визг покореженного сознания, сливающийся с гулким лаем автоматических пушек и тонким высокочастотным свистом измотанного движка.
Триплекс кабины космического истребителя, наискось перечеркнутый частой строчкой дырочек, обтянутых паутиной трещин…
Это было на подступах к Кьюигу? Его сбили, и он падал в фиолетовую синь стратосферы, пока удар катапульты не освободил кресло, швырнув его прочь от объятой пламенем машины?
Бред… Или все же куски реальности?..
Широкий мрачный тоннель, что ведет в никуда, в какие-то недра… Недра чего?..
Сыпучий, похожий на каплевидный шлак реголит, в котором тонут ноги… Какие-то голоса… треск помех несущей частоты, и приказ, хлесткий, как удар… Ищи! Вспоминай! Тут должен быть вход…
Ненависть… Боль… Что-то неимоверно древнее, страшное и чуждое… Оно живет под черепной коробкой, ворочается там, пробегает семенящими паучьими лапками по подкорке… Злое… Чуждое…
Спазм… И опять где-то сбоку, на фоне равнодушных звезд отрывистое, частое, злобное помаргивание лазерной турели…
Перехватчики… Побег… Стратосфера…
А ведь когда-то был дождь…
Он вздрогнул, роняя наваждение.
Сознание стало пустым, как чисто подметенный плац.
Кто-то приближался к заброшенному терминалу.
Луч фонаря метался по мокрому скату осевшей крыши. Тяжелое дыхание шло мимо. Запах пота, усталости, мокрых вещей, слипшейся шерсти на впалых боках…
Он ощущал все это… Различал запахи и звуки. Стена дождя, секунду назад полонившая сознание, вдруг отодвинулась, превратившись в нудный шумовой фон.
Тело само знало, что ему делать…
Лежа на влажном и холодном полу старого пакгауза, оказалось легко передвинуться в тень, слиться с фоном стен, стать частицей плотного сумрака… Но запах мокрой шерсти приближался, и от него не могла укрыть тьма.
Потом показался пес.
Статный, холеный, капельки влаги блестят на иссиня-черной шерсти, верхняя губа злобно вздернута, обнажая здоровые белые клыки. Он все видит, но молчит, только утробное рычание уже подкатывает к его горлу…
Из уголка пасти срывается, растягиваясь, тягучая капля слюны… В глазах — жажда крови…
— Рекс! — Голос прозвучал совсем рядом, в пяти или шести метрах. — Куда ты подевался?
В глазах пса проступает осмысленное выражение.
Он смотрит на полуживого человека, лежащего на бетонном полу, и шерсть на загривке дыбится… но пес не решается напасть. Просто смотрит в глаза человека и медленно пятится, едва слышно поскуливая, словно в усталом, изможденном взгляде жертвы присутствует такое, что мозг пса не в состоянии осмыслить… потом он поворачивает голову, неожиданно чихает и встряхивается всем телом в тщетной попытке высушить шерсть.
Говорят, что животные, особенно собаки, обладают не только исключительным чутьем, но и интуицией.
— Чертова погода… — выругался рядом невидимый охранник.
Скорчившийся на бетонном полу пакгауза человек прикрыл глаза… Странно, но он видел охранника. Это походило на цветной сон, в котором преобладали зеленые и красные тона. Тот стоял у покосившихся ворот и напряженно вглядывался в дождливый сумрак. Фонарь в его руке походил на маленькое зеленое солнышко. Пес шнырял по окрестным кустам, то и дело выскакивая из темноты прямо в круг света, и его шерсть роняла на землю капли красноватой ауры. Охранник поднял руку, поправил дужку коммуникатора, и тотчас раздался его хриплый, простуженный голос:
— Центральная, я шестой. Нахожусь у старого терминала на северо-востоке… Все чисто. Продолжаю поиск…
Голос не мог принадлежать сну или бреду беспамятства. Это была явь. Значит, он действительно видел все это, лежа с закрытыми глазами, словно обладал компьютерным видением…
Голос незнакомого человека удалялся, становился тише и глуше, и четкая картинка тускнела, теряя краски…
Проваливаясь в черную мглу собственного сознания, он успел подумать, что собаки стали совсем уж похожи на людей… Они, как и мы, порой оценивают ситуацию и отступают вполне осмысленно. Иногда нужно проявить чуть-чуть невнимательности, и тогда смерть пройдет мимо…
Почему-то человек был уверен: сделай собака еще хоть шаг или подай голос — он бы убил ее. И пес, видимо, тоже понял это. Потому и отступил.
— Кого мы ищем? — Голос прозвучал совсем близко.
— Хрен его знает, Майкл. Думаешь, начальство со мной делится?
Тишина… Шум дождя…
— Хм… Случаем, не того придурка, что сбежал на космическом истребителе? Ну, помнишь, сутки назад пришла ориентировка по Интерстару?
— Не знаю… — Ответ сопровождало шипение, словно в лужу воды упал окурок. — Конечно, все может быть… Там написано, что он наш земляк… — нерешительно изрек невидимый охранник космопорта.
Он лежал, вслушиваясь в голоса, и мучительно пытался вспомнить, не о нем ли речь?..
