Глубоко вздохнув, он вставил ключ в замок и отпер дверь, а затем несколько секунд прислушивался. В комнате все было тихо. Довольный тем, что Диана благополучно отбыла в страну грез, он направился к камину, возле которого лежал толстый, манящий коврик, сбросил на кресло сюртук, рядом поставил сапоги, которые предусмотрительно снял еще в холле. За ними последовали галстук и жилет.
Не обращая внимания на мягкий комочек, свернувшийся посреди огромной кровати, маркиз тихо, как вор, улегся на коврик.
Конечно, это не пуховая кровать в его лондонском доме и даже не пухлое кожаное сиденье кареты, но все же так лучше, чем пытаться уснуть в общей комнате гостиницы.
Он растянулся на коврике, облегченно вздохнул, закрыл глаза и стал ждать, когда его сморит сон, как пдруг поблизости раздалось шуршание отброшенного шелкового одеяла.
– Темпл, – послышался призывный шепот Дианы, – вы не думаете, что на кровати вам будет гораздо удобнее?
Глава 7
– Кажется, вы что-то сказали? – промямлил маркиз.
– А разве вы не слышали? – Голос Дианы звучал ласково, соблазняюще. – Гораздо приятнее спать на кровати, чем на полу. – Простыни зашелестели, блеснул белый муслин ночной рубашки.
– Позвольте с вами не согласиться. – Темпл мгновенно вспомнил, что с ним делают ее поцелуи. Делить с ней кровать… это сведет его прямиком в могилу. – К тому же вы будете меня презирать, если я займу кровать, а вас попрошу спать на полу. Поверьте, мне и здесь неплохо. – Он демонстративно потянулся на коврике.
– О, вы меня не так поняли. Я не имела намерения спать на полу.
Однако Темпл ее прекрасно понял. Он изо всех сил старался игнорировать шорох простыней и искусительные нотки в ее голосе. Запах ее розовой воды, который он уловил, войдя в комнату, начинал дразнить его чувства.
– Ложитесь и спите спокойно. На войне я засыпал и в худших условиях. – Повернувшись на бок, он зацепил ногой щипцы для камина и, чертыхнувшись, с грохотом отпихнул их ногой.
Со стороны кровати послышался смешок, но Темпл не обратил на него внимания и снова потянулся, стараясь найти удобную позу.
Его молчание только подстегнуло Диану.
– Идите же сюда, а то на полу ночью холодно. – Она помолчала, потом иначе повторила свое предложение: – Не могу поверить, что дубовый пол вы предпочитаете перьевому матрасу и теплому одеялу.
Зато пол не вызывает идей, которые заканчиваются дорогой к алтарю. Эти идеи не имеют ничего общего с перьевым матрасом, скорее со страстной лисицей, которая уляжется между ними.
– Диана, вы не хуже меня знаете, что для нас спать в одной кровати – самый худший вариант.
Послышалось фырканье, которое отнюдь не пристало даме.
– Хуже, чем сейчас, вряд ли может быть. А теперь хватит ребячиться, идите сюда.
– Нет.
– Но, Темпл, это же смешно. Вчера вы ясно высказали свои намерения, вернее, их отсутствие. Я не приглашаю вас в кровать с грандиозным планом вас соблазнить. Я вам не нравлюсь и принимаю это. А теперь хватит дурачиться. Мы с вами как-то уже умещались на одной кровати, и это не нанесло мне никакого ущерба.
– Верно, но тогда я был не в том состоянии, чтобы вас соблазнять.
Простыни снова зашуршали.
– О, дело тут вовсе не в вашем состоянии.
Темплу не надо было зажигать свечу, чтобы понять: она насмехается над ним.
– Да что вы знаете о способностях мужчин, дьявол вас побери!
– Только то, чему вы меня научили. – Диана снова усмехнулась. – Думаю, я должна вас поблагодарить. Мисс Эмери никогда не касалась этого вопроса на лекциях о браке. Наверное, когда мужчина и женщина женаты, у них все по-другому. Хотя не думаю, что я бы предпочла по-другому; мне нравится, когда мужчина…
– Довольно, хватит! – Темпл рывком сел. Если бы у него было одеяло, которое Диана так великодушно ему предлагала, он бы заткнул себе оба уха. – Такой разговор может завести нас слишком далеко. Разве мы не в состоянии просто поспать?
– Ну, если так… – Диана повернулась на бок. – Просто это слишком большая кровать. По-моему, нет ничего неприличного в том, чтобы разделить ее с вами: вы на одной стороне, я на другой. Вы даже не заметите, что я здесь.
Еще как заметит, в этом-то и проблема.
– Если вы не заботитесь о своей репутации, то моя мне очень дорога. Не думаю, что ваши будущие женихи обрадуются, узнав, что их невеста спала с другим. – Темпл повернулся на другой бок, чтобы не видеть кровать – огромную, мягкую, очевидно, специально рассчитанную на то, чтобы часами заниматься в ней любовью. – Вы хотите, чтобы Пен-хем вызвал меня на дуэль?
– Нет. Ни он, ни Нетлсом.
– Нетлстоун, – машинально поправил маркиз.
– Да, конечно. Не хватало еще, чтобы один из них вас убил.
Темпл поморщился и сел.
– Об этом не может быть и речи.
Диана вздохнула, словно оплакивала его молодую жизнь.
– Ну если не Нетлстоун, то лорд Гарри запросто отправит вас на тот свет.
– Мадам, поверьте, я умею обращаться с пистолетом.
– Неужели?
Маркиз скрипнул зубами.
– Я с ними в один миг справлюсь…
– Если останетесь живы.
– Буду жив, не сомневайтесь. – К этому моменту Темпл уже изрядно обозлился. – Следующим, будет ваш отец, который, я уверен, тоже потребует сатисфакции.
Диана села и обхватила руками колени.
– О, отец никогда не поверит, что мы спали в одной постели. Он считает, что вы попросту не способны…
– Хватит, черт побери! – Маркиз поднялся с пола. – Мужчине приходится преодолеть множество препятствий, перед тем как… перед тем как…
– Сдаться? – подсказала Диана и, снова откинув одеяло, подвинулась, похлопывая рукой по освободившемуся месту. – Здесь гораздо удобнее, чем на полу.
Если бы Темпл был принципиальным человеком, он бы, разумеется, отказался, но принципы спасовали перед храпящим слугой и попыткой спать на твердом полу.
К тому же кровать выглядела слишком великолепной.
Однако, сделав шаг, Темпл почувствовал, что его решимость ослабевает. Он достаточно долго сопротивлялся искушениям, исходящим от леди Дианы Фордем, сможет устоять и на этот раз. От хрустящих простыней пахло лавандой и хорошим мылом.
– Если я решусь принять ваше предложение, то только при одном условии: вы отвернетесь и будете спать, как паинька!
– О, конечно. – Диана приоткрыла рот и, зевая, похлопала ладонью по губам. – Весь день на свежем воздухе – это меня ужасно утомило.
Она может сколько угодно притворяться сонной, и все равно Темпл ясно видел соблазнительный блеск в ее глазах.
