— Убит? — ахнула миссис Харрингтон, а леди Керквуд энергично замахала веером.
Рейф даже не посмотрел в сторону Ребекки. Он не любил говорить о смерти Орландо — это было и, как он подозревал, навсегда останется его открытой душевной раной. Однако ее проницательный взгляд и острый ум способны за маской его сдержанности и спокойствия увидеть нечто большее. Чувство вины, которое тяготит его.
Ему следовало быть на месте Орландо. Он не должен был позволять брату-близнецу становиться шпионом, что являлось их семейной профессией. Ибо Орландо был слишком доверчив. Этот урок Рейф принял близко к своему наглухо закрытому для других сердцу.
Тем временем Китлинг, похоже, был очень доволен тем, что вызвал всеобщий интерес. Положив руку на каминную полку, он оперся о тяжелую дубовую дверную притолоку. Его вечерний наряд напоминал времена его пребывания на Востоке, когда он разыгрывал роль местного поэта: на нем был тюрбан, а вместо жилета — кашемировая лента, повязанная через плечо.
— Помнится, я читал об этом в газетах, когда был в Калькутте. Его убили на балу у лорда Чэмбли. Не так ли?
Стиснув зубы, Рейф кивнул. Недаром леди Финч сказала, что Китлинг — самодовольный негодяй. Если окажется, что Китлинг — автор романов, Рейф постарается забыть слова, сказанные Кокрейну, что они в Брамли-Холлоу вовсе не для того, чтобы ломать кому-то руки и ноги.
В разговор вступила леди Финч:
— Да, славный и отважный Орландо Данверс. Работал в то время на министерство иностранных дел. Отдал жизнь за короля и нашу любимую отчизну.
Миссис Харрингтон, судя по всему, не слишком впечатлили эти подробности.
— Убит, — произнесла она, содрогнувшись и глядя на леди Керквуд.
Засуетились и закудахтали сестры Гедбери.
— Я бы почувствовала себя сиротой без моей любимой сестры, — заявила мисс Гонора.
— Как и я без тебя, — сказала Алминта, погладив сестру по колену.
— А я бы чувствовал себя потерянным без вас обеих, мои очаровательные леди, — сказал Китлинг, пересек комнату и уселся между сестрами. Он поднял глаза на Рейфа. — Очень хорошо, что среди нас появится новый человек. Боюсь, что я уже утомил всех до смерти своими душераздирающими рассказами об Индии.
— Я люблю рассказы об этой стране, — сказал Рейф, преследуя свою цель.
— Теперь пустопорожняя болтовня на целую ночь гарантирована, попомните мои слова, — пробормотал майор Харрингтон.
Китлинг проигнорировал слова майора, впрочем, как и все остальные.
Леди Финч приклеила улыбку к лицу и подвела Рейфа к двум леди, которые сидели в углу.
— Мистер Данверс, это мисс Шарлотта Харрингтон и леди Виктория Мэнвелл.
— Рад познакомиться, — произнес Рейф с поклоном. Шарлотта вопросительно посмотрела на мать, а леди Виктория окинула Рейфа оценивающим взглядом, прикидывая точную стоимость его костюма и возможный доход, после чего одарила его ослепительной улыбкой, словно хотела сказать: «О, вы вполне подходите!». У Рейфа волосы зашевелилась на затылке от ужаса, еще сильнее, чем когда он напоролся на французских кавалеристов близ португальской границы.
Теперь он понял, почему Джемми сторонился этой леди. В ней таилась искра, способная принести беду значительно большую, нежели спичка, поднесенная к пороху.
Если кого-то и можно было назвать живым воплощением мисс Дарби, то это, бесспорно, леди Викторию. Она держала себя с неописуемой уверенностью, в ней ощущалась некая женственная таинственность, что наверняка привлекло бы лондонских мужчин, как привлекает мотыльков пламя.
Однако Рейф, не раздумывая, вычеркнул ее из списка подозреваемых почти сразу. Этой девушке не хватало двух качеств, которыми должны обладать мисс Дарби и ее автор, — неодолимой страсти и ума.
Она носила свой шарм, словно набор цветных ленточек всем напоказ.
И Рейф то и дело устремлял взгляд в сторону старой девы в вышедшем из моды муслиновом платье.
— Очень приятно с вами познакомиться, мистер Данверс, — промурлыкала леди Виктория, снова окинув его взглядом. — Признайтесь, что привело вас в наш тихий уголок — в Брамли-Холлоу? Вряд ли вам по душе наша деревенская жизнь, уж слишком она монотонная, однообразная.
Из угла донеслось покашливание мисс Тейт.
От Рейфа не ускользнуло, что мисс Тейт не входила в дружескую компанию Шарлотты Харрингтон и леди Виктории. Они были слишком разные.
Ребекка все еще кашляла, и леди Финч велела Эддисону принести ей какого-нибудь питья, после чего продолжила представлять друг другу гостей:
— Перед вами полковник Постхилл, кузен лорда Финча, а это его любимая племянница мисс Ребекка Тейт. Вчера мисс Тейт проявила любезность и помогла мистеру Данверсу найти в деревне человека, которого он разыскивал.
— Весьма приятно познакомиться с вами снова, мисс Тейт.
Ребекка высвободила руки, которые он взял в свои и, видимо, задержал дольше, чем положено.
— Не ожидала увидеть вас здесь. Насколько мне известно, вы собирались в Лондон. — Она бросила на него многозначительный взгляд.
— Мисс Тейт! — воскликнула леди Виктория, поднявшись со своего места. — Зачем мистеру Данверсу уезжать, ведь он только что приехал?
Рейф оказался меж двух огней.
— Не понимаю, почему мисс Тейт хочет, чтобы вы, сэр, уехали? — спросила леди Виктория, беря Рейфа под локоть.
Он попытался стряхнуть руку, но понял, что попал в ловушку, из которой не так-то легко выбраться.
— Я просто удивилась, мистер Данверс вчера собирался в Лондон, а оказалось, что он на какое-то время поселился в Финч-Мэноре, — сказала Ребекка. — Ничего, кроме любопытства. Вы ведь тоже полюбопытствовали, зачем он приехал в нашу деревню. — Она повернулась к Рейфу. — Не думаю, что вы расскажете об этом Виктории…
— Леди Виктории, с вашего позволения, — ледяным тоном произнесла молодая женщина.
Ребекка кивнула:
— Непростительная забывчивость с моей стороны, леди Виктория. Боюсь, вы навсегда останетесь для меня всего лишь Викторией Мэнвэлл.
Все притихли. Атмосфера стала накаляться.
— Что верно, то верно, — вмешался Китлинг. — Вы обе вышли в свет в Калькутте. Кажется, там был небольшой скандальчик из-за какого-то лейтенанта?
Ребекка порозовела, щеки Виктории полыхнули огнем.
— Скандальчик? Не могу представить, чтобы моя дочь когда-нибудь… — начала было леди Керквуд.
— Мама! — зашипела леди Виктория. — Прошу тебя! Ее мать мгновенно взяла себя в руки, надев маску холодного презрения, и вернула разговор в прежнее русло:
— Неужели так важно, что мистер Данверс здесь? Достаточно того, что он гость леди Финч.
С этими словами она села на свое место, а ее дочь вернулась к Шарлотте.
