— Да, Томми похвастался всем в школе, а Лили не расстаётся со своим. Она говорит, что в нём живёт фея.
— Возникла небольшая проблема. Мне нужны эти тотемы…
Мне стыдно было говорить об этом, я ведь подарил их детям.
— Что-то случилось, Энди?
— Понимаешь, я ведь ничего не помнил, а тут выяснилось, что они не мои. Я обнаружил их среди своих вещей и решил, что привёз их твоим детям. Но нашёлся хозяин и требует их обратно.
— Понятно, — глухо произнёс Пабло, — я что-нибудь придумаю.
— Я буду у вас сегодня или завтра утром. Извини.
— Тебе не за что извиняться, ты ведь не помнил, откуда они у тебя.
— Спасибо, брат, я найду им замену, чтобы отвлечь детей.
— Хорошо.
Наш разговор был холодным и сухим как никогда. И я чувствовал вину.
Я позвонил Бивню.
— Энди, чёрт подери, куда ты пропал?
— Был в гостях у Бэдрола.
— И ты выбрался?
— Он отпустил меня. И мне нужна твоя помощь. Ты ведь говорил, что на острове я был готов спасать твою задницу… Ты мог бы ответить мне тем же?
— Да, Энди. Что от меня требуется?
— Во-первых, остальные не должны ничего знать. И если вам всем удалось хорошенько спрятаться, пусть они не высовываются. А, во-вторых, первым же рейсом мы вылетаем в Денвер. Встретимся в аэропорту.
— Обязательно. Это всё?
Я задумался.
— Передай Марселе, что с Терри всё в порядке. И… как Эва?
— Расстроена, что ты исчез.
— А ей передай, что со мной тоже всё хорошо.
— Непременно, — готов поспорить, он скривился.
— До встречи, Бивень.
— Чао, Энди.
Мы летели молча. Мозг усиленно работал, пытаясь понять, что я упустил в деле Бивня. Бэдрол говорил о нём, как о малоприятном для него человеке. И, согласно моим воспоминаниям, так оно и было. При этом он некогда восхищался его отцом. Об их родстве он узнал, как я предполагал, от фальшивого агента ФБР. Значит, когда мы были на острове, он и представления об этом не имел. Вообще, мало кто знал о том, что у Кита Ричардса и Аманды Хук некогда был роман и что потом у них родился сын. Стоп! А не хочет ли Эдди привлечь своего старинного приятеля, помешавшего ему найти сокровища, с помощью его непутёвого сына?
— Твой отец в курсе, куда ты вляпался? — неожиданно спросил я Бивня.
Его глаза забегали, он сосредоточился, а после расплылся в улыбке.
— Если моя мама сообщила ему.
— А она могла бы?
— Учитывая, как она переживает за меня, за Эву и за тебя, между прочим… да, она могла бы.
— Вы с отцом близки?
— Нет, я же говорил, что мы виделись всего несколько раз.
— Когда был последний?
— Год или полтора назад. Я был в Европе и навещал его.
— Вы говорили об острове?
— Нет, он рассказывал мне об этом сказки, когда я был маленьким.
— А песня про птичку… Что она означает?
— Это просто детская песенка, которую пел мне Кит.
— Но в ней говорится о бетонном гнезде, улавливаешь?
— То есть хочешь сказать, что это не просто песенка, спетая отцом перед сном своему сыну?
— Возможно, он ничего не имел в виду. Не пытался донести тебе. Просто пел о том, о чём думал.
— Нет, Кит Ричардс ничего не делает просто так. Думаешь, он хотел, чтобы я запомнил? Чтобы тоже отправился на остров?
— Эдди сказал, что в шестьдесят седьмом тотемы выбрали твоего отца.
Надо было видеть лицо Бивня. В нём боролось множество чувств: гордость за Кита, за то, что он является его сыном, и в то же время ему было обидно, что спустя много лет не он стал последователем отца, а другой человек — я.
Но я предполагал, что это не так. Я помнил, что произошло, когда тотемы якобы выбрали не меня. Кортик-то я достал, но только по одной причине: на мне была тельняшка Бивня в тот момент. Как она на мне оказалась, укрылось в моём подсознании, но я был уверен, что скоро вспомню и это.
А пока меня устраивало, что он думает иначе. И что Эдвард Бэдрол считает так же.
Я завёз Бивня в гостиницу недалеко от своего дома и направился в участок. Шеф Мэдисон завалил меня вопросами, но я ответил лишь на один: я нашёл Эву Пристон, она в безопасности. О большем я попросил меня не расспрашивать.
Из участка я направился к столяру и сделал небольшой заказ, за который обещал хорошо заплатить, если он управится за полдня.
После я поехал к себе домой, взял из сейфа свой миллион (без пачки банкнот, которую я почти полностью потратил во время поездки) и направился в банк. Когда я показал жетон управляющему и сказал, что это выигрыш в реалити-шоу, а также пообещал мгновенную комиссию, мои вклады оформили за полчаса: я открыл личный счёт и ещё два по двести тысяч долларов на имя моих племянников. Они смогут воспользоваться деньгами, достигнув совершеннолетия. К тому же за это время сумма увеличится. После я направился в одно уютное кафе, где провёл несколько часов в раздумьях.
Ближе к вечеру, заехав к столяру и забрав свой заказ, я отправился в Инглвуд. Пабло был дома один. Он отправил Мадлен с детьми в развлекательный центр, чтобы мы могли спокойно поговорить. Я не хотел пугать брата невероятными историями, но и скрывать проблемы от него больше не мог. Мне понадобилось почти два часа, чтобы изложить ему свою историю в деталях. Я не стал говорить, что обеспечил старт его детям, пусть это станет для всех сюрпризом в будущем.
— Энди, я с большим трудом убедил детей оставить тотемы дома, они ведь таскают их везде за собой. Я принесу тебе их.
— Спасибо. Вот, я привёз замену, как и обещал.
Я достал из пакета две деревянные фигурки. Это были слон и тигр.
— У них и имена есть — я ничего лучше не мог придумать, чем Бивень и Клык.
— Думаю, им понравится.
— Послушай, мне стыдно, что приходится забирать их подарки.
— Эти тоже сгодятся…Что думаешь делать дальше, Энди?
— Расправлюсь с этим делом и вернусь домой. Уволюсь из полиции и… — я не закончил, потому что сам ещё не придумал, чем буду заниматься.
— Уйдёшь после повышения? — удивился Пабло.
— Оно меня больше не радует, честно говоря. И я подумал… помнишь Бэтси? Славная такая, мы встречались… Помнишь её сына? Он примерно одного возраста с Лили… Кевин. Она всегда говорила, что он мой сын.
— Решил покинуть ряды холостяков?
— Почему нет? Думаю, я справлюсь.
— Это будет здорово, — брат искренне порадовался моему решению, — вы бы уже давно могли сделать это, если бы ты не изменял ей, — добавил он. — Но что, если у тебя ничего не выйдет с поиском сокровищ?
