— Ну, — сказала мама, отряхивая передник, — вот и последний ушел, Том. Теперь остались только мы с тобой и холодные вечера, пока братья не вернутся, похваляясь новыми историями.
— И подарки мне принесут, — напомнил Том.
— Да, об этом не стоит забывать, Том. Ах, как время-то летит! — вздохнула мама, взъерошив ему буйную шевелюру.
Глава 6
Восточные Леса, 14 ноября
Канун двенадцатого дня рождения Тома Верное Сердце. Девять часов вечера.
Тому казалось, что несколько недель, оставшиеся до дня рождения, тянулись мучительно медленно. Без братьев в доме было очень тихо и скучно; впрочем, нет худа без добра — по крайней мере, Тома никто не дразнил день-деньской и можно было вволю помечтать и поиграть в приключения во дворе, вооружившись игрушечным мечом и щитом. Ведь Том хотел стать самым лучшим сказочным героем во всей семье, а значит, надо было тренироваться. Игры и мечты — замечательная тренировка для сказочного героя.
Наконец в лесу воцарилась зима. Ранним утром мороз покрывал инеем ветки сосен и елей и присыпал снежком оголившиеся скелеты остальных деревьев. В ветвях сипло гомонили сороки. С дубов свисали клубки омелы, а все малюсенькие птички слетелись к Тому в сад, выискивая последние ягодки и лакомясь хлебными корочками и ветчинными шкурками, которые мама высыпала для них на снег каждое утро.
По вечерам, помыв и убрав после ужина миски и кастрюли, Том с мамой садились рядышком у веселого потрескивающего огонька. Они представляли себе, что сейчас поделывает каждый из братьев, а особенно — как Джексон привыкает к новой, лягушачьей жизни.
Однажды вечером мама вздохнула, глядя в огонь, и вдруг завыл ветер, и тогда она поднялась, отодвинула занавеску и выглянула в окно. За стеклом не на что было смотреть, кроме темного морозного леса.
— Честно говоря, Том, я волнуюсь, я очень волнуюсь. Я хорошо это скрываю, но мать всегда чувствует, когда ее дети попадают в беду. Твои братья никогда так надолго не уходили. Ни на одну сказку не уходит столько времени, а они прекрасно знают, какая у тебя важная дата, и давно должны были вернуться. Я уверена — с ними произошло что-то ужасное.
— Мам, не тревожься, все будет хорошо. С ними ничего не может случиться, они же такие храбрые и сильные. И скоро вернутся, — сказал Том, стараясь говорить уверенно. Но на самом деле он тоже волновался.
Они еще немного посидели рядышком и смотрели на поленья, пока те не прогорели. Огонь затухал, и угольки мерцали и обваливались в золу. Том думал о бесстрашных старших братьях, которые скитаются по свету холодной ночью, и о том, как они заблудились или попали в беду. От этих мыслей его отвлекла мама.
— Пора спать, малыш Том. Пора тебе наверх. Завтра у тебя большой день — твой день рождения.
Она поднялась вместе с ним, взяв свечку. Тень Тома падала на стену и тянулась до самого потолка, словно Том, пока они шли, внезапно сильно вырос.
Том остановился и бодро сказал:
— Я все понял! Наверное, они сговорились между собой и решили вместе вернуться завтра утром — и сделать мне сюрприз на день рождения!
— Может быть, — проговорила мама, поправляя ему теплое одеяло на мягкой кровати. — Может быть, — повторила она, — но особенно рассчитывать на это не стоит.
Глава 7
Бюро Историй
Тем же вечером в десять часов.
Поздно вечером, незадолго до судьбоносного двенадцатого дня рождения Тома, магистра в его личных покоях в Бюро Историй разбудил отчаянный стук в дверь.
Личные покои магистра представляли собой теплую, заставленную книгами комнату на самой вершине башни, шатко пристроившейся сбоку от главного здания. Магистр заставил себя выбраться из уютной постели. Грохот был такой, что стало ясно: произошла настоящая катастрофа. Магистр отворил дверь, и она опасливо скрипнула, словно тоже побаивалась впускать того, кто в нее стучал.
На пороге, отряхивая с башмаков мокрые листья, стоял в своей обычной травянисто-зеленой тунике и маскировочном плаще из листьев, веточек и комочков лесного мха старый, мудрый и кроткий лесной эльф по имени господин Цицерон Браунфилд.
— Извините, магистр, — сказал Цицерон. — Я бы не стал вас беспокоить, но дело не терпит отлагательств.
— Прошу вас, входите, — сказал магистр. — Только, Цицерон, закройте, пожалуйста, дверь поплотнее, а не то мы оба подхватим простуду.
Эльф вошел, а магистр поворошил мирно тлевшие поленья в очаге. Затем он уселся в удобное кресло у камина.
— Даже страшно себе представить, что вы мне сейчас расскажете, — проговорил он.
— Правильно боитесь, магистр, — кивнул старик Цицерон.
— Отлично, так рассказывайте. — И магистр сцепил пальцы перед лицом. — С самого начала, ясно и четко.
— За последнее время мы доставили братьям Верное Сердце условленные шесть писем. Шесть зачинов длинных новых сказок. Каждый из братьев получил письмо в свой черед, — сказал Цицерон, — и все они отправились на поиски новых приключений. Как положено: одно письмо — одно приключение.
— Разумеется, — сказал магистр.
— Я люблю сам за всем следить, магистр, — сказал Цицерон, — и, признаться, в последнее время очень тревожусь. — Он умолк и взглянул магистру прямо в глаза. — Ни один из них еще не довел свою сказку до конца, ни один из шести достойных молодых людей не вернулся домой.
Магистр выпрямился и посмотрел прямо на эльфа.
— Ни один?
— Ни один, магистр, — повторил Цицерон и склонил лохматую голову.
— Но к этому времени они уже должны были довести сказки до конца!
— Братья Верное Сердце отсутствуют уже недопустимо долго, — продолжил Цицерон. — Вероятно, с ними случилась беда.
— Не может быть, — произнес магистр. — Так просто не бывает.
— Боюсь, бывает, — печально возразил Цицерон. — Именно это и случилось. В конце концов, приключения — дело опасное. Вспомните их отца — он пропал двенадцать лет назад, и до сих пор о нем ничего не слышно. Мало того. Мне еще кое-что известно. О сказках, которые далеко зашли в развитии сюжета, но закончены не были. О персонажах, которые находятся в безвыходном положении, ожидая героя-спасителя. Из южного дворца до меня дошли вести о том, что наш принц куда-то исчез — видимо, был похищен — прямо во время дорогостоящей сцены бала. Такого, конечно, следует ожидать, иногда сказка приостанавливается по какой-то несущественной причине, но ведь это бывает не шесть раз подряд, а крайне редко! Это катастрофа! — И эльф покачал головой.
— Что ж, Цицерон, разбираться с катастрофами — моя обязанность, на то я и существую, — сказал магистр. — Хорошо, что вы пришли ко мне. Как же нам быть? Верное Сердце — последняя из семей великих сказочных героев. Если, как вы говорите, все они пропали, застряли посреди своих сказок, и нам нужно отправить кого-то им на помощь, — на это я могу ответить лишь одно: посылать нам больше некого. Древние законы Страны Сказок не допускают на этот счет двойного толкования. — И он снова посмотрел прямо на эльфа. — Даже если бы у нас было кого посылать, тем самым мы нарушили бы золотое правило невмешательства.
