— Что означают эти линии и узоры? — спросил капитан.
— Насколько мы знаем, эти линии представляют собой подвижные цепочки нейронов, подкрашенные меланином, — ответил хирург. — Думаем, они как-то связаны с ментальными способностями потомков второго эшелона.
— Вы говорите о телеониках?
— Да.
Хирург, с любопытством разглядывая лицо Клова, спросил:
— Вы знаете, что человек использует лишь девяносто процентов возможностей своего мозга?
— Да, я об этом слышал.
— У георегинцев то же самое. Потенциал есть у всех, но телеониками становятся единицы.
Капитан обернулся и посмотрел хирургу в глаза.
— А что насчет меня?
— В вашем случае все эти линии — не более, чем декор, — с улыбкой пояснил доктор Гольдман.
— Жаль. Мне бы не помешали какие-нибудь сверхспособности.
— Сверхспособности есть у каждого из нас. Я, например, могу за один присест съесть яичницу из пятнадцати яиц, запив ее двумя галлонами саке. Согласитесь, не каждому это под силу.
Капитан усмехнулся:
— С этим не поспоришь.
— Можете одеться, — разрешил доктор Гольдман. — Нет-нет, не в свой мундир. Новая одежда висит в шкафу, слева от вас. Да-да, здесь.
Клов остановился перед шкафом, оглянулся и еще раз посмотрел в зеркало, чтобы получше запомнить свое новое лицо, а затем распахнул дверцы шкафа и стал одеваться. Новая одежда, сшитая из темной, блестящей ткани, была мягкой и шелковистой.
— Ваши движения стали изящнее, — заметил хирург. — Словно у настоящего жителя Геи-Регины.
Клов принялся одеваться.
— Откуда вы так много знаете об этих ребятах? — спросил он, натягивая форменную куртку с замысловатой эмблемой на рукаве.
— Мы довольно подробно их изучили.
— Каким образом?
Хирург усмехнулся:
— С помощью скальпеля и микроскопа, разумеется.
Клов на мгновение замер, после чего уточнил:
— Вы препарировали их тела?
— Да, — ответил Гольдман. — Несколько недель назад наши десантники сумели захватить их челнок вместе с экипажем. Благодаря этому, мы узнали о наших собратьях с Геи-Регины очень много.
— Ясно. И где они теперь?
— Они умерли. Части их тел разложены по банкам со спиртовым раствором.
По худощавому, испещренному татуировками лицу Клова пробежала тень.
— Это не похоже на похороны на Эдингтонском военном кладбище, — сказал он.
— Да уж, — усмехнулся Гольдман. — Ни телерепортеров, ни военных почестей…
Клов застегнул молнию.
— Значит, этих парней пытали, а затем убили и разрезали на куски?
— Что-то в этом роде, — спокойно ответил хирург. Прищурился и уточнил: — Вам это кажется бесчеловечным?
— Я солдат, а не моралист.
— Я тоже солдат, капитан. Хоть и не ношу военную форму. И, так же, как вы, я не обсуждаю приказы.
Капитан надел потрупею и с глухим щелчком застегнул скрепы. Немного поколебавшись, он запустил руку в карман форменных штанов и переложил таблетку Накамуры в карман нового одеяния. Он действовал не столько осознанно, сколько интуитивно.
— Когда вы вылетаете? — уточнил хирург, пристукивая папиросой об крышку старинного портсигара.
— Через час, — ответил капитан Клов.
— Надеюсь, ваша миссия будет удачной.
— Я тоже на это надеюсь.
Клов козырнул рукой, развернулся и быстро покинул медицинский кабинет.
10
«Отсек перемещения», вопреки ожиданиям капитана Клова, оказался совсем небольшим. Не больше буферного отсека в стандартном космолете. Посреди зала стояла белоснежная кабина без окон, высотой метра четыре. Абрис двери едва различался на фоне белизны.
Техник, невысокий толстячок в синей робе и синей кепке, приветливо улыбнулся в ответ на приветствие Клова. Техник был штатским, и капитанское звание Клова ничего для него не значило.
— Хорошо выглядите, — шутливо заметил техник, оглядывая худощавую фигуру Клова и его татуированное лицо.
— Да, в последнее время я немного похудел, — в тон ему отозвался Клов. — Но здоровый цвет лица, как вы, вероятно, заметили, не приобрел.
— Смотря что считать здоровьем, капитан. Моя жена была бы рада заполучить такого красавца.
— Ей нравятся субтильные брюнеты?
Техник ухмыльнулся.
— Нет. Но она не равнодушна к парням с татуировками. Они кажутся ей безумно крутыми.
— Я пошлю ей свою голографию — пусть повесит над вашим брачным ложем.
Техник засмеялся.
В этот момент в дверь отсека постучали. Техник, все еще посмеиваясь, открыл дверь и впустил в отсек робота Панча. Низкорослый увалень (внешность для робота подбирал сам Клов) проковылял к своему хозяину и молча встал рядом.
— Что с вашим роботом, капитан? — весело поинтересовался техник. — Обычно эти модели болтливы, как моя теща.
— Ваша теща робот?
— Она утверждает, что нет, хотя у меня на этот счет имеются большие сомнения. Хотите — поменяемся?
Клов улыбнулся:
— У меня уже есть теща. Хвала Иисусу, она живет на другой стороне Соло-Рекса.
— Мне бы ваше везение, капитан. Прошу вас и вашего робота в челнок!
Клов вошел в белую будку. Панч с важным и суровым видом последовал за ним. Будка оказалась тесной, и двое мужчин поместились в ней с трудом.
— Только не вздумай ко мне прижиматься, — сурово сказал Клов роботу.
— Но здесь довольно тесновато, — возразил тот.
— А ты превратись во что-нибудь плоское.
— В такое же плоское, как ваши шутки? — невозмутимо уточнил робот. Тело Панча завибрировало и плавно сжалось в толщину, одновременно увеличившись в росте. — Так годится?
— Вполне.
Дверь челнока задвинулась.
— Вы когда-нибудь путешествовали сквозь пространственный туннель, ребята? — осведомился техник, глядя на Клова в иллюминатор и проверяя герметичность двери.
Капитан качнул головой:
— Нет.
— Ощущения будут странными. Покалывание, зуд, онемение. Возможно, в какой-то момент вам даже покажется, что ваше тело распалось на составные элементы и рассеялось по всей Вселенной. Не пугайтесь, через это проходят все.
— Распадаются на составные элементы? — уточнил Клов.
Техник покачал головой:
