Командор ухмыльнулся:
— Можешь на меня положиться.
Клов схватился за растопыренную пятерню Джека и помог ему подняться на ноги.
— Я провожу тебя до твоей комнаты, командор.
— В этом нет необходимости. Впрочем… почему бы нет?
Джек взгромоздил капитану на шею свою медвежью лапищу, и они двинулись по коридору по направлению к комнате командора.
Спустя пару минут Клов, к удивлению своему, выяснил, что апартаменты Джека далеки от роскоши. Комната была такая же маленькая, как у самого Клова, но обставлена чуть уютнее. Большая кровать с ортопедическим матрасом, уютный диванчик, кресло, стол и стул. Но самое главное — здесь был проигрыватель и около двух дюжин пластинок на полке. Пластинки были древние, виниловые.
Усадив командора на диван, Клов подошел к полкам и провел пальцем по корешкам конвертов. Лучано Паваротти, Мария Каллас, Дмитрий Хворостовский, Эмма Чаплин…
— У тебя отличная коллекция, командор, — с восхищением проговорил Клов.
— Что?.. А, коллекция… Да… — Командор улыбнулся. — У меня лучшая коллекция на Восточном побережье! — Джек икнул, поморщился и добавил: — Моя мать любила хороший вокал. Особенно одно место из «Аиды» Джузеппе Верди… Как же там… — Командор наморщил лоб, припоминая, а затем пропел басом: — Vincitor del padre mio… Я знаю все арии из «Аиды» наизусть. Хотя больше люблю «Тоску» Пуччини. Там есть одна ария, от которой у меня мурашки по коже. Когда Каварадосси страдает в застенках…
— В чьем исполнении? — с живым интересом спросил Клов.
— Пласидо Доминго.
Клов напряг память, но не смог припомнить этого имени, хотя его мать преподавала древнюю земную музыку в Колледже имени Чайковского. Вероятно, электронные носители с песнями этого исполнителя не уцелели во время эвакуации. Клов читал в учебнике истории, что один из архивных челноков попал под метеоритный дождь и сгинул. До сих пор ученые и культурологи сожалели по поводу огромного количества информации, которая погибла вместе с тем челноком.
Что ж, вероятно, георегинцам повезло больше.
Интересно, информация, которую вывезли с Земли предки георегинцев, была дубликатом того массива знаний, который доставили его собственные предки на Соло-Рекс? Или эти татуированные ребята обладают принципиально иными, новыми знаниями о древней жизни на Земле?
Нужно будет расспросить об этом полковника Рохлина после возвращения.
— Подай-ка мне фляжечку, мозгоправ. Она лежит на столе.
— Может, тебе хватит?
— Сейчас ночь… Могу делать, что захочу.
Клов пожал ему фляжку. Подождал, пока верзила-командор промочит горло, и сказал:
— Джек, я хочу спуститься на Землю.
— Уф-ф… — Командор вытер мокрый рот тыльной стороной ладони. — Не думаю, что это хорошая мысль, дружище. Вашей братии туда нельзя. Если, конечно, ты не скрытый телеоник, посланный с секретной миссией.
Джек ухмыльнулся и снова приник к фляжке.
— Я получил разрешение из Космоцентра, — сказал Клов.
Командор опустил фляжку и внимательно посмотрел на Клова.
— Ты получил разрешение? Интересно, как это тебе удалось?
— Скажем так, у меня есть некоторые «рычаги воздействия» на членов Космоцентра.
— О! Да ты у нас крутая «шишка»!
Клов улыбнулся:
— А ты думаешь, зря за мной повсюду таскается слуга?
Джек хотел сделать еще один глоток, но передумал и сказал, хмуря красивые, густые брови:
— Слушай, дружище, я не хочу тебя останавливать. Но подумай, нужно ли тебе это? Земля — как зараза. Попадешь на нее раз, и уже не сможешь выбросить из головы. Будешь стремиться вернуться — снова и снова.
— Я хочу побывать на Земле, — повторил Клов. — У меня сохранились древние фотографии, которые я перевел в голографический режим. На них есть дом, где жили мои далекие предки. А еще там есть московские «высотки», скверы, фонтаны, Кремлевская стена… Я влюбился в этот город, хоть и видел его лишь на снимках, Джек.
— Сентиментальщина… — поморщился командор. — Там, внизу, все совсем не так, как на древних фотографиях.
— Я знаю. Это всего лишь имитация.
Джек приподнял черную бровь:
— Имитация?
— А разве нет?
На лбу Джека проступила жила, мнемолинии на скулах обозначились резче.
— Ты задаешь сложный вопрос, Клов, — сказал он. — Лучшие умы Геи-Регины бьются над ним уже четыре года. Можно ли считать имитацией предельно детализированное, тщательно проработанное воспроизведение образца, которое, по сути своей, гораздо вывереннее и совершеннее, чем сам образец?
— На мой взгляд — да.
— Но что, если тебе дать в руки два предмета, один из которых — оригинал, а другой — копия. И что, если ты, даже после тщательного анализа, не сможешь определить, какой из предметов — подлинник, а какой — умелое воспроизведение?
— Подлинник остается подлинником, Джек. А копия — копией.
— Но основной постулат квантовой теории гласит, что мир не может существовать без наблюдателя. А значит, подлинность предмета зависит лишь от твоего мнения о нем.
Взгляд Клова стал сухим и колючим.
— По-моему, все это софистика, Джек.
— Может быть, — добродушно улыбнулся командор. — Я не силен в философии. Но я не так категоричен, как ты.
Клов посмотрел командору в глаза и произнес твердым голосом:
— Я хочу спуститься на Землю, Джек.
— Что ж… Я уже говорил, что не стану тебя удерживать. Даже если ты врешь мне и никакого разрешения от Космоцентра у тебя нет.
Клов сощурил темные глаза.
— И чем объясняется твоя лояльность?
Командор Джек ответил ему таким же взглядом.
— Правила и законы остались на Гее-Регине, друг. Здесь, на Земле, каждый волен поступать, как хочет.
— Космоцентр не согласился бы с тобой, — заметил Клов.
— Космоцентр далеко. А Земля — вон она… — Джек кивнул на круглое стекло иллюминатора. — Прямо под нами.
— Ты спустишься со мной?
Командор покачал головой:
— Нет, Клов. Это твое путешествие.
— Ясно. Что ж, тогда придется положиться на свои силы и на свои знания.
Командор Джек усмехнулся и покачал взлохмаченной головой:
— У тебя нет никаких знаний о Земле, друг. Не ошибайся на этот счет.
— И что же ты предлагаешь?
Несколько секунд Джек молчал, а потом проговорил, как бы нехотя и с усилием:
— Там, на Земле, есть одна девушка…
