— Что за чертовщина?
Пауза, а затем:
— Джек, ты уверен, что никто нас не слышит?
— Да. Я один в комнате.
— Все же, на всякий случай, включи звукоизоляцию.
— Хорошо.
В комнате командора что-то негромко щелкнуло, а потом наступила тишина.
Клов прижал ухо к самой двери, но не слышал ничего. Впрочем, даже если бы дверь была открыта, он все равно бы ничего не услышал. Звукоизолирующее поле накрывало тех, кто входил в «зону доверия», для прочих, наблюдающих со стороны, их разговор казался бы пантомимой с беззвучно открываемыми ртами.
Еще немного постояв, Клов понял, что больше информации он таким образом не получит, а потому перестал напрягать слух и зашагал к себе в каюту.
Глава 3
ОБЛАСТЬ НЕЗАВЕРШЕННОГО
1
Ощущение было непередаваемое. Планета Земля в иллюминаторе челнока, спускающегося к ее поверхности, выглядела серой, бугристой и затянутой серовато-голубым туманом. Кое-где на этом безрадостном фоне открывались участки удивительной голубизны и зелени.
— Это Оазисы? — спросил робот Панч, приникнув к иллюминатору.
— Да, — ответил Клов. — Наверное.
— Красиво.
Капитан усмехнулся:
— Не думал, что бездушные машины разбираются в красоте.
— Я могу оценить соразмерности и пропорции, могу зафиксировать и проанализировать яркость и чистоту цветов, могу…
— Все это не делает тебя доктором искусствоведения, — оборвал робота Клов. — Поэтому заткнись и лети молча.
— Как скажете, босс.
Панч послушно сомкнул губы.
Капитан Клов смотрел на приближающуюся Землю и чувствовал приятное волнение. Как ни странно, его почти не пугала предстоящая миссия. Вероятно, причина была в глубокой утренней медитации, которая освободила его от беспокойства. Когда Клов смотрел в иллюминатор, на проплывающие мимо материки, моря и реки планеты, которую его предки покинули четыреста лет назад, у него вдруг возникло предчувствие, что полет его будет полетом в один конец и что он никогда не вернется на Соло-Рекс. Но даже это капитана не слишком встревожило. Он жаждал посадки, жаждал увидеть Землю такой, какой она стала. Жаждал увидеть воссозданные улицы, дома и скверы и сравнить их с улицами, домами и скверами Соло-Рекса.
Похож ли был новый мир, созданный людьми, на тот, который они оставили в далеком прошлом?
Клов жаждал получить ответ на этот вопрос.
Рация, вмонтированная в его шлем, ожила, и звонкий женский голос проговорил:
— Я Птичка Тори! Клов, ты слышишь меня?
— Да, Тори! Я тебя слышу!
— Через пять минут ты будешь на Земле! Приготовься — может немного тряхнуть!
— Хорошо, Тори!
— Я подберу вас прямо у челнока! Удачного приземления, ребята!
Рация замолчала.
Прошла еще минута. Земля стала стремительно надвигаться на челнок, и вот уже Клов смог разглядеть круговые полосы улиц и нагромождения жилых районов — кое-где серых и бесцветных, кое-где — ярких, насыщенных живыми красками.
Сердце капитана учащенно забилось.
— Панч, закрепи ремень! — приказал он.
Робот быстро закрепил ремень. Еще несколько секунд — и челнок сильно дрогнул от прикосновения с землей.
Рация снова ожила.
— С приездом, ребята! — весело проговорил женский голос. — Выбирайтесь из челнока, я вас уже жду!
Тори протянула Клову руку и помогла спуститься по ступенькам челнока. Затем протянула руку Панчу, но тот проигнорировал ее жест доброй воли и неуклюже спустился сам.
Клов снял шлем и бросил его в челнок. Затем взглянул на Тори. Это была молодая женщина лет двадцати пяти, довольно красивая, с насмешливым взглядом и нежными губами. Одета она была в такую же куртку, как у Клова.
— Рад познакомиться! — сказал капитан.
— Я тоже.
Они пожали друг другу руки. Девушка взглянула на Панча.
— А этот угрюмый увалень — ваш слуга?
— Он только выглядит увальнем, — честно сказал Клов. — На самом деле, он ловок и услужлив.
— И хитер — судя по лукавым глазам и этой ускользающей полуухмылке.
Тут Панч стянул с головы шлем, сделал неуклюжий реверанс и проговорил, чуть утрируя:
— Панч Патиссон к вашим услугам, госпожа Такер!
— Не зови меня госпожой, Панч. И уж тем более не зови «госпожой Такер». Для тебя я просто Тори.
— Приятно это слышать, Тори, — проворковал Панч.
И так лукаво и панибратски улыбнулся девушке, что Клов нахмурился и едва не влепил наглому роботу подзатыльник.
— Как поживает старушка Гея-Регина? — спросила Тори.
— Вертится, — ответил Клов.
— Как все мы, — сказала Тори. Потом вздохнула и добавила: — Ну, ничего. Доведем Землю до ума и вернем людей на родную планету. И пускай они поселятся в тех домах, в которых жили их предки.
Клов оглядел улицу. На мгновение у него захватило дух от увиденного, но он тут же напомнил себе, что все здесь — ненастоящее. Эти дома, магазины, кофейни и деревья — всего лишь имитация того, что серая мантия проглотила и переварила четыреста лет назад, а теперь вдруг решила «воспроизвести по памяти».
Капитан снова взглянул на Тори.
— Серая мантия воспроизводит облик Земли таким, каким он был в момент катастрофы? — спросил Клов.
— Она воспроизводит его таким, каким видела и запомнила, — ответила девушка. — Телеоники сами ничего не выдумывают, они лишь стимулируют ее память.
— Ты говоришь о серой мантии, словно о разумном существе.
Тори улыбнулась:
— Знаю. У нас, «землян», так принято. Пожил бы ты здесь месяцок, стал бы таким же.
— Земляне… — повторил Клов и усмехнулся. — Звучит как-то архаично.
— Только для тех, кто не покидал пределов Геи-Регины. Но когда люди вернутся сюда, древние слова обретут свой прежний смысл, и Земля снова станет нашим общим домом.
— Сколько времени, по-твоему, на это уйдет? — уточнил Клов.
— Лет пять-шесть, — без колебаний ответила Тори.
Клов понял, что она много раз обдумывала это и, вероятно, с радостью представляла себе момент, когда люди начнут возвращаться на родную планету. Представляла удивление на их лицах, недоверие, переходящее в восторг…
— Сейчас солнце выйдет из-за тучи! — сказала Тори.
Клов зажмурился — не столько от яркого солнечного света, сколько от изумительного великолепия окружающего мира, омытого солнечными лучами.
