Джек посмотрел Клову в глаза, немного поразмыслил и убрал руку с плеча капитана. Тот двинулся к будке. Шел медленно, выверяя каждый шаг, готовый в любой момент отреагировать на возможную опасность.
Наконец он оказался возле таксофона, протянул руку, осторожно снял трубку с рычага и поднес ее к уху.
— Слушаю.
Несколько секунд не было слышно ничего, кроме далеких разрядов и помех, а затем Клову показалось, что сквозь шорохи и хрипы он слышит далекий смех. Смех стал звучать все громче, сливаясь с помехами и разрядами, и у Клова возникло ощущение, будто смеется сам эфир, пронизанный неизвестными враждебными полями. Спина капитана похолодела, на лбу выступили крупные капли пота. Он положил трубку на рычаг, постоял несколько секунд, ожидая, что будет дальше, но, поскольку ничего не произошло, двинулся в обратный путь.
Спустя минуту Клов снова стоял рядом с товарищами.
— Кто это был? — спросил Джек.
— Не знаю, — ответил Клов. — Я ничего не слышал.
— Совсем ничего?
— Только помехи.
Уманский поправил пальцем очки и веско проговорил:
— Возможно, мы имели дело со слуховой галлюцинацией.
— Но мы все слышали этот звонок, — возразил командор. — Разве галлюцинация может быть коллективной?
— Такое случалось и в прежние времени. Клов, вы психолог, скажите, прав ли я?
— Да, — ответил Клов. — Вы правы. Коллективные галлюцинации случаются.
— В таком случае, не стоит заострять на них внимание и подвергать их анализу. Командор, до захода солнца осталось четыре часа. Нам нужно двигаться дальше.
— Да. Пожалуй.
Джек молча поднял руку и сверился с показаниями навигатора.
6
И они двинулись дальше. Город завораживал Клова тишиной и видимой безмятежностью. Однако безмятежность эта сильно напоминала затишье природы перед грозой.
— Клов! — позвал Джек, не оборачиваясь.
Капитан посмотрел на его грузную, широкоплечую фигуру и отозвался:
— Что, командор?
— Когда вернемся на станцию и ты засядешь за рапорт — обсуди со мной все, о чем собираешься доложить.
— Хорошо, Джек.
— Я забочусь не только о нашей безопасности, но и о твоей.
— Я понимаю, командор. Не волнуйтесь на этот счет.
Джек замолчал, и последующие пять минут никто не произносил ни слова. Тори, бледная и хмурая, опасливо поглядывала по сторонам, сжимая рукоять автомата так сильно, что у нее побелели костяшки пальцев. Техник Уманский, почти не глядя по сторонам, фиксировал какие-то показатели на очередном портативном приборе. Командор Джек, чья взъерошенная белобрысая голова виднелась впереди, сверял каждый шаг с показаниями навигатора.
Вдруг тишину улицы нарушил резкий шипящий звук включившейся видеорации. Командор остановился и быстро снял видеорацию с пояса. Глянул на экранчик монитора, насупился и быстро поднес микрофон ко рту:
— Командор Джек Поло на связи! Прием!
Ответа не последовало. Лишь шорохи помех и далекие разряды. И вдруг громкий, ясный голос четко произнес:
— На связи наблюдатель Шульц. Прием!
Тори побледнела еще больше, Уманский нервно дернул головой, Клов прищурился, а командор быстро проговорил в микрофон:
— Шульц? Где ты, приятель?
Ответа не последовало.
— Шульц, мать твою, отзовись! — рявкнул командор в микрофон.
Несколько секунд рация молчала, выдавая лишь слабые шорохи, а затем тот же голос произнес:
— Возвращайтесь назад, командор. Здесь вам не место.
Красивое лицо командора побагровело.
— Мы найдем тебя! — прорычал он в микрофон. — Тебя и телеоников.
— Найдете меня?
Раздался неясный звук, а затем Шульц засмеялся. Это был смех того неприятного и пугающего рода, про который говорят, что от него кровь стынет в жилах. Через несколько секунд смех резко оборвался, уступив место далеким раскатам грома и шуршащему шуму пустоты. Джек, поняв, что диалог закончен, опустил рацию, а Тори тихо спросила, обращаясь к Уманскому:
— Что скажешь, Ян? По-твоему, это тоже галлюцинация?
Техник не ответил.
— Продвигаемся дальше, — приказал Джек и, глянув на дисплей навигатора, зашагал вперед с еще большей решимостью, чем прежде.
Тори покосилась на Клова и негромко проговорила:
— Кажется, ты был прав насчет Шульца.
— Неуверен, — так же тихо обронил в ответ капитан.
Дальше шли почти быстро. Глядя на побагровевший от ярости загривок Джека, Клов забеспокоился, не потерял ли командор осторожность. Впрочем, глаза командора по-прежнему пристально и цепко оглядывали окрестности, а дуло автомата четко следовало за его взглядом.
Клов вдруг подумал о том, что телеоник, который создал эту Клоаку, обладал не слишком богатой фантазией. Складывалось ощущение, что он просто воссоздал обычную городскую улицу, но придал ей слегка зловещие черты — даже не черты, а едва ощутимые оттенки.
Однако капитан был далек от того, чтобы считать этот район безопасным. Опыт говорил ему, что даже мелкие неприятности, не учтенные вовремя, могут привести к большим и страшным последствиям. Следуя этой максиме, он держал ухо востро и не терял бдительности ни на секунду.
Наконец они покинули цепь тенистых двориков и снова вышли на прямую, широкую улицу. Клов узнал магазин «Техномаркет», который до этого видел издалека. Теперь они проходили мимо его широких, стеклянных витрин, в которых были выставлены телевизоры и видеотехника. Темные экраны телевизоров отражали их движущиеся фигуры, и Клову от этого почему-то стало неприятно. Словно эти мертвые телевизоры были паразитами, высасывающими из них энергию посредством отражений.
Они дошли до конца витрины, когда Клов остановился, услышав легкий звук и почувствовав на своем затылке чей-то недобрый взгляд. Клов резко обернулся, направив черное дуло автомата на стеклянную витрину.
Телевизоры, все до одного, были включены. Они изображали большую белую комнату, в дальнем конце которой темнела стройная женская фигура. Женщина двинулась с места и стала быстро приближаться, стремительно увеличиваясь в размерах. Наконец она подошла так близко к снимающей ее видеокамере, что ее лицо заполнило собой все экраны телевизоров. Клов смотрел на женщину, окаменев от ужаса и потеряв дар речи. Это была его жена Анна.
Анны на экранах телевизоров улыбнулись и проговорили хором:
— Здравствуй, Клов!
Десять пар глаз пристально смотрели на него с экранов телевизоров.
— Что… — Голос капитана сорвался. — Что тебе нужно?
