Легкий ноутбук от Сони избежал участи винчестера. Именно на нем можно было просмотреть запись, в нем был CD-привод, а рисковать, теряя время, и просматривать ее сейчас Алекс не собирался. Поэтому ноут отправился в рюкзак.
Остались документы и деньги. Беглый сбор наличности по квартире дал неплохой результат — больше двадцати тысяч рублями и почти полторы тысячи вечнозеленых бумажек.
"Неплохо, даже если до ячейки не доберусь, на первое время хватит" — подумал Алекс, пряча рубли в карман, а доллары в рюкзак.
"Так теперь самое главное — ячейка, ну и документы".
На столе, рядом с компьютером стояла наполовину пустая большая упаковка с чипсами. Покопавшись в чипсах, Алексей достал целлофановый пакет. Это был идеальный тайник — никто не станет копаться в открытом пакете с чипсами в поисках денег или документов. В целлофановом пакете лежали ключи и фиолетовая паспортная книжка с экзотическим гербом и надписью "Latvijas Republika" в нижней части была вторая надпись "Nipelsona Pase". Это был паспорт, так называемого негражданина Латвии, на который у Алекса сейчас были все надежды. Появился он у Алекса почти случайно.
А дело было так. Как-то года два назад в пятницу подошел к нему руководитель проекта, Володя, и попросил Алекса об услуге. В субботу компания отправляла его в Подмосковье на конференцию по системам безопасности. Участие оплачено — не ехать нельзя. А тут как раз в Москву приезжает одна знакомая из Японии, с которой он познакомился в инете. Причем приезжает не одна, а с сестрой-близняшкой — оказалось, что он общался в онлайне на фривольные темы попеременно с ними обеими. В общем, снял он номер на троих и предвкушал незабываемые выходные экзотического разврата, а тут эта конференция. Он совсем о ней забыл, а на днях кадровый отдел напомнил, что регистрация подтверждена, и он должен будет потом отчет не забыть прислать.
Так Алекс стал на два дня Владимиром, участником конференции, где обсуждали методы борьбы с теми, кем он еще недавно был — хакерами. Мероприятие оказалось интересным, он даже поучаствовал в одной полемике, где его заметил один парень. Во время вечернего фуршета, а проще говоря пьянки, он подошел к Алексу-Владимиру пообщаться о дневном споре. Представился сотрудником латышского банка Ингуссом, Алекс, понятное дело, не стал говорить, что он Алексей, а не Владимир
Обычная беседа перешла к более специфическим моментам, потом Ингусс предложил Алексу плюнуть на этот фуршет для ботанов и махнуть оттянуться в Москву. Поехали в Москву, повисели немного в пабе, где говорили только о работе. Потом Ингусс предложил махнуть в представительство банка — там есть сауна да и заночевать можно, а уже утром вернуть на конференцию. Когда приехали в представительство охранник, увидев документы Ингусса их пустил, но предупредил, что сауну уже кто-то занял. Поэтому пошли пить к Ингуссу в серверную, где Алекс решил "показать класс" — внедрил специальные метки в обычные текстовые файлы. Теперь при любом копировании не файла, а самой информации можно было обнаружить ее местонахождение.
Как они все-таки попали с сауну, он помнил смутно. Проснулся в одной простыне на кожаном диване комнаты отдыха. Было холодно, голова болела и очень хотелось пить. Алекс тупо уставился на невысокий столик, где валялись две пустые бутылки из под коньяка и пластиковые стаканчика: ничего похожего на воду не было.
Ингусс, спавший в такой же простыне на соседнем диване, поднял голову — выглядел тоже не здорово.
— О-о-о…Проснулся? С добрым утром, — собутыльник еле ворочал языком. — Я уже минут десять лежу, пытаюсь встать и не могу.
Ни о какой поездке на конференцию речь уже шла — надо было срочно искать бокальчик холодного пива. И он, о чудо (в девять утра!) нашелся в соседнем с банком здании, где работал круглосуточный бар.
После первого бокала ушедшего залпом Ингусс неожиданно заговорил о достаточно специфической проблеме. Во-первых, он оказался сотрудником латвийского Бюро по Защите Конституции, тамошнем ФСБ. Во-вторых, ему нужно было найти, кто сливает информацию из базы данных их российского офиса.
Этот филиал крупнейшего латышского банка был по совместительству офисом латышской спецслужбы, поскольку сам банк был неформальным подразделением через которые многие фирмы и просто богатые люди по всему СНГ проводили свои непрозрачные операции. По сути, таким нехитрым способом латышские спецслужбы получали доступ к информации о деятельности, если российских олигархов, то многих бизнесменов средней руки, которую всегда можно было использовать в своих интересах.
Для определения того, кто сливает информацию и кому, Ингусса направили под видом системного администратора на работу в банк. Выполнить задание пока не получалось, а сверху уже давили, требуя результатов.
У него были подозрения, что это дело рук одного из сотрудников банка, но дело в том, что это был сын одного из заместителей Бюро, который устроил сына на сытное место. С подозрениями в такой ситуации не пойдешь "наверх", нужны железные доказательства. А их мог бы помочь добыть Алекс со своими метками. В качестве платы он и предложил "Владимиру" латышский паспорт.
Отказываться было глупо, ведь Ингусс не знал настоящего имени Алекса и выдав ему паспорт, никогда бы не нашел настоящего Алексея Харламова.
Алекс с помощью своих меток нашел, что утечка идет через программу, установленную на одном из компов американскими консультантами, которые ее "забыли удалить", и как следовало ожидать, информация уходила в ЦРУ, считавшееся союзником латышей в регионе, но не стеснявшихся работать такими методами даже с парнерами. А парень, который был под подозрением у Ингусса оказался чист. После операции, которую Ингусс представил как исключительно свою заслугу, он пошел на повышение, а "Владимир" получил паспорт Андрея Безухова.
Как это сделал Ингусс без того, чтобы начальство узнало о его, Харламова, роли в операции мало тогда интересовало Алекса. Больше интересовало насколько паспорт реальный. Поэтому в том же году, Алекс решил это проверить, когда летал в Базель на конференцию. На обратном пути была нелетная погода, и рейс изрядно задерживали. Аэропорт там один для французов и швейцарцев, только выходы разные — в шенгенскую зону (Франция) и в Швейцарию. Времени до вылета было много, и Алекс решился пройти по латышскому паспорту через французский сектор в шенгенскую зону — волновался, что швейцарцы могут заметить, что он проходит под разными паспортами. Все прошло нормально — выпустили и впустили через границу, не задавая вопросов — так что Ингусс не обманул.
Теперь этот паспорт был единственной надеждой на то, чтобы уйти от спецслужб. В том, что его ищет не охрана отеля, а ФСБ или кто-то подобный, у Алекса сомнений уже не было.
Алекс ухмыльнулся — сколько раз, когда занимался хакерством, он рисовал в воображении, как по поддельным документам скрывается от милиции, спецслужб. Потом бросил свое флибустьерство в Интернете, получил спокойную работу и… как говорил один знакомый: "бойтесь своих желаний — они способны материализоваться".
Из прихожей раздалась трель телефонного звонка. За время, пока он снимал квартиру, это случилось впервые. Знакомые звонили только на мобильный, даже хозяйка по поводу денег. Иногда он пользовался домашним телефоном, чтобы пиццу или такси заказать, оставляя им номер сотового. Только сейчас он понял, что слышит звонок этого аппарата впервые.
