— У меня может, как вы понимаете, быть две версии, — перебил Бурковский, — Но я хотел бы изложить их, когда вы приедете в офис. Машина заедет за вами через двадцать минут.
* * *
Московский поезд плавно притормаживал. На перроне его ждали две бригады пограничников и таможенников. Возле той, которая находилась в голове поезда, на поводке весело помахивая хвостом, вертелся спаниель.
Вдруг из здания, пограничного пункта, на ходу одевая пальто, выскочил дежурный офицер СБУ.
— О, кого-то встречать будем, — послышалось из бригады со спаниелем. — Странно, что русские не встретили.
— Видишь, как бежит, наверное, прямо перед приходом сообщили, вот в России и не сняли, — буднично заметил другой голос.
С прохождением украинской границы особых проблем не возникло. Перебравшись в пустое купе Никитича в соседнем вагоне, Алекс все верно рассчитал — проводник не сопровождает погранцов и таможенников, поэтому никто не узнает, что на полке, где должен спать бравый военный лет шестидесяти, путешествует молодой парень у которого латышский паспорт и миграционная карта в порядке.
На Хуторе-Михайловском он себя похвалил за сообразительность, когда через окно купе увидел суету возле соседнего вагона. Сначала небольшая бригада пограничников и таможенников с мужиком в штатском прямиком направилась к этому вагону, потом мужик в штатском стоял перед вагоном и что-то докладывал по рации.
"Мда… и тут у них все схвачено, надо быстрее выбираться. Как бы не начали по приметам весь состав шерстить"
Выйти решил на следующей станции, она была через полчаса после Хутора-Михайловского. Чтобы не привлекать внимание проводника, дождался, пока тот во время короткой стоянки сойдет на перрон, и тихо выбрался через тамбур для курения на противоположную сторону. Возгласы редких торговцев пирожками, варениками и пивом раздавались с противоположной стороны состава.
В начале марта светает все еще поздно, поэтому никто на станции не обратил внимания на торопливо перебегающую через пути человека.
"Так, теперь вопрос только в том, как быстро вычислят паспорт латышский, пока адвокат… потом списки клиентов в банке, а он сегодня не работает… да нет… для этих и банк откроют, за полчаса успели погранцов украинских на уши поднять" — от досады он сплюнул.
На перроне стояла крупная тетка с клетчатой сумкой, наверное, одна из "пирожочниц", Алекс решил подойти к ней.
— Доброе утро, — он постарался выглядеть как можно более сонным и охмелевшим.
— Доброе. Пирожки с мясом, с картошкой, пиво.
— Нет, спасибо. Хотя пиво… Дайте бутылочку, а то что-то после вчерашнего… А у меня рубли только.
— Давай рублями, пятьдесят рублей — она ловко вытащила из сумки бутылочку "Оболони" и протянула "страждущему".
— Вы это… не скажете, — протягивая деньги, все так же приторможено начал расспрашивать Алекс. — Это ж не Конотоп?
— Ты хлопец, хорошо видать вечером посидел, какой же это тебе Конотоп! Ты с московского? Так Конотоп следующая.
— Да вижу я, что какая-то Терещенсковская. Блин… совсем торможу. Были пограничники, потом просыпаюсь — стоим где-то… Я у мужика в купе спрашиваю мол, "че за станция". Он мне: "Конотоп". Вот придурок… Ну я все хватаю выскакиваю, уже проводник в тамбур поднялся, поезд тронулся… но я успел выпрыгнуть… дурак, успел… А там же в Конотопе меня встретить должны были.
— Да не переживай ты, парень, до Конотопа рядом. И электричка сейчас будет на Киев комфортная. Правда, билетов на нее не возьмешь, там билеты с местами продаются. Сегодня суббота — все на Киев раскуплены должны быть.
— Ну, у меня и денег на билеты нет. Поменяете, хотя бы на билет?
— Не я деньги не меняю, у нас тут Рыжий этим заправляет. Курс у него нормальный, но что-то сегодня его не видела, может, приболел. Только я ж говорю, билет все равно не возьмешь, ты лучше к проводнику — они и рубли, и гривны, и даже доллары возьмут. Если сегодня моя знакомая, Люська, на рейсе, так я помогу, а если не она, то и сам договоришься. Эх, непутевые вы, молодежь. У самой такой оболтус в Киеве. Работы толковой нет, мыкается каким-то менеджером, но домой не хочет. А может и правда, шо тут у нас делать? Был раньше колхоз, пару цехов овощных, база даже, а щас шо? А тебя как звать?
Было видно, что тетка решила убить время до следующего поезда, болтая с Алексеем, причем его ответы особо не интересовали. Алекс не возражал. Купил еще пирожок с картошкой — оказались очень вкусными. А так как после слабительно жрать хотелось зверски еще и варениками с сыром заправился под второе пиво.
Как хороший покупатель за время разговора он узнал, что до Киева на этой электричке можно добраться всего на час позже ушедшего поезда, потому что экспресс с минимумом остановок. А главное, что в Киеве она раньше вокзала делает остановки, поэтому "непутевый сын" снимает квартиру на Дарнице, чтобы домой удобнее кататься. Это было то, что надо — на вокзал соваться не хотелось.
В поезде все прошло гладко. На вопрос проводницы "ты ж до Конотопа собирался, че-то темнишь, парень" вполне убедительным ответом оказался "ребята позвонили и сказали, что раз он опоздал, то едут на объект без него, а он пусть сразу в Киев едет". Хотя, может, не ответ был убедительным, а пятьдесят гривен, которые он добавил к уже заплаченной десятке. Гривны удалось таки достать у Рыжего, который появился прямо перед приходом электрички. Алекс решил поменять сразу пятьсот долларов, чтобы потом не искать обменники.
В поезде Алекс уговорил парня с ноутом и мобильным Интернетом дать ему тот на полчаса в аренду, мол, потерялся москвич в Украине, а телефон разрядился. Теперь, знакомым не позвонить, а координаты гостиницы в почтовом ящике лежат. Парень оказался дружелюбным и ноут дал, и денег не взял, только попросил надолго не занимать комп.
Интернет был откровенно медленным, но, тем не менее, Алекс нашел, что единственный международный аэропорт в Киеве — это Борисполь, а Дарница (о чудо!) в двадцати минутах езды от него. Он выписал на бумажку телефоны касс и бегло просмотрел расписание. До вечера по Европе были рейсы на Вену, Москву (туда точно не надо), Мюнхен, Париж и даже Прагу, оставалось надеяться, что в день отправления будут билеты.
"В общем, в аэропорту разберемся" — подумал он, и, вернув ноут, попробовал вздремнуть оставшиеся до Дарницы два часа.
* * *
Главным удобством Киева является аэродром Жуляны, который находился в черте города. Решение срочно вылетать Бурковский принял сразу после того, как поступила информация от оперативника СБУ на пограничном переходе, что в купе, где должны были ехать Харламов и Пирогов, обнаружены следы крови. При этом обе проводницы утверждали, что никого в этом купе не помнят и в доказательство показывали свой пустой блокнот без билетов из этого купе.
Бурковский приказал перерыть весь поезд, а сам решил вылетать в Киев — что-то подсказывало: Харламов пересек как-то границу, и искать его следует уже в Украине. Поскольку из Киева не успевали добраться сотрудники Организации, то в Конотопе в поезд должна была подсесть бригада оперативников СБУ с факсимильной копией портрета Харламова. Они должны были тщательно обследовать купе и прошерстить весь поезд.
