— Гы-гы-гы! — с жаром отозвался тот. — Дмитрий Алексеевич, сколько лет, сколько зим! Какими судьбами в наши Палестины?
— Работать, милейший, исключительно работать!
— А у нас тут все только и работают, не до отдыха, гы-гы-гы!
Я не удостоил его ответом и направился прямиком к стойке бара в дальнем конце зала, призывно расцвеченной мигающими елочными гирляндами. Толстопузый бармен Мишка Фукс по кличке Сильвер бдительно торчал посреди своих необъятных запасов горячительных, прохладительных и прочих напитков в неизменной штопаной тельняшке и с огромной кривой трубкой в зубах. При моем приближении он приветственно взмахнул волосатой татуированной ручищей и буквально из воздуха сотворил передо мной запотевший стакан с янтарным «Крюгером».
— Брэн лэхтык,
[3]
кэп! — Я уселся на высокий крутящийся табурет перед ним и вытащил сигареты. — Все толстеешь?
— Хай! — отозвался Мишка и сотворил еще один стакан с пивом для себя. — Запомни, сынок: живот не от пива, а для пива! — он вынул трубку и поднял стакан. — Лэхайм!
[4]
— Будь здоров! — поддержал я и отпил половину пенной, терпкой жидкости. — Хорошо! Небось прямо с завода?
— А то! — Мишка тоже приложился к напитку. — Туфту не держим-с!
— Маловато сегодня клиентов? — я оглядел полупустой зал. — Или смена уже в разгаре?
— Какое там! — он шумно утерся и снова хлебнул из стакана. — Второй день недобор! Как прослышали про этого банкира, как его?.. Вайнштруделя?..
— Вайнштейна…
— Ага, про него. Так и труханули резко, — Мишка сунул в рот трубку и смачно затянулся.
Я тоже прикурил и изготовился слушать, но Сильвер, похоже, не был расположен к длительной беседе.
— Если тебя это интересует, поболтай с Тутси или Шанель, — заявил он. — Эти «киски» скоро объявятся, — и отошел к новому клиенту на другом конце стойки.
Я взял свой стакан, перегнулся через парапет и нацедил себе до верху пива из фирменного крана. Потом уселся поудобнее и стал ждать. Минут через двадцать мое терпение было вознаграждено.
— О, какие люди! И без охраны?! — загорелая до степени молочного шоколада обаятельная дама в беспредельно открытом ослепительно белом сарафане привычно уселась на соседний табурет и положила перед собой на стойку такую же белую сумочку в стиле ретро.
— Привет, Тутси! — я галантно коснулся губами капризно подставленной, изящной и тонкой кисти с переливающимися отточенными коготками.
— Соскучился, Котик? — она метнула в меня профессионально лукавый и призывный взгляд и достала из сумочки золотистую пачку «Данхилла».
— Я от тебя давно без ума, ты же знаешь! — я постарался не кривить душой, но перед глазами тут же встала Она в зеленом полумраке комнаты, я сбился и, чтобы не выглядеть смущенным, сделал вид, что ищу по карманам зажигалку.
Тутси, а в миру просто Жанна Витимская, улыбнулась, вытащила сигарету и милостиво дождалась, пока я поднесу ей огоньку.
— Я не видела тебя целую неделю, неужели не соскучился?
— Закрутился, извини, — мне окончательно расхотелось с ней любезничать, — и… Жанна, я теперь…
— Опаньки! Женился?! — она притворно округлила глаза и выпустила струйку дыма. — И кто же она?
— Да нет пока… Выпить хочешь? — я попытался уйти со скользкой темы.
— Мартини, — Тутси продолжала иронично поглядывать на меня, изредка затягиваясь сигаретой, пока я делал Сильверу заказ. — Ну и?..
— Ну и все! Не могу я одновременно, — я начал сердиться и на себя и на нее. — Замнем для ясности?
— Как хочешь, — она пригубила вино и приняла равнодушный вид.
— Жанна, мне нужна твоя помощь, — я решил идти напролом. — По старой дружбе.
— Так и быть, — великодушно кивнула она, выдержав классическую паузу. — Что тебя интересует?
— Тебе знакомо имя Айрис?
— Айрис?!.. — Тутси сделала бровки домиком. — Нет, а что?
— Она твоя коллега, в определенном смысле. Работает по телефону, но и не только…
— А-а, кажется, я поняла! — Жанна резко развернулась ко мне на табурете и хищно оскалилась. — Это не та самая б…, из-за которой мы тут все второй день без работы?
— Похоже, она. Ты ее видела? Можешь описать?
— Люська-Шанель ее срисовала: кошка драная! Ну, тварь!.. — ее возмущение было таким искренним, что мне даже стало жаль девчонку. — Попадись она только!
— Значит, не видела?
— Ее счастье! Но и мы не дешевки! У нас свои сыскари найдутся! — Тутси в сердцах ткнула окурок мимо пепельницы прямо в полировку стойки. — Гадина!
— Погоди, остынь, — я слегка приобнял ее за голые плечи. — Никуда она не денется, где-нибудь да обломается.
— А что, правда, что она своих… клиентов химией травит? — природное женское любопытство определенно брало верх.
— Нет. Но каким-то образом все-таки убивает.
— Да она просто псих!
— Вполне может быть. А поэтому я тебя прошу: никакой самодеятельности! Если она вдруг нарисуется, позвони мне. Обязательно! — я взял девчонку за вздрагивающий подбородок и заглянул в расширенные от возмущения глаза. — Ты меня поняла?..
— Да, — она сердито дернулась. — Пусти!
— Вот и ладненько! И другим кисулям скажи, мол, Кот просил только ему лично и больше никому, хорошо?.. — я легонько провел кончиками пальцев ей между лопаток.
Она вздрогнула и быстро стрельнула в меня выжидающим взглядом, но я тут же убрал руку и взялся за пиво. Тутси коротко вздохнула, подхватила сумочку и спрыгнула с табурета.
— Да, — остановил я ее, — и предупреди всех: если увидят меня здесь в… соответствующем виде, пусть сделают вид, что незнакомы. О'кей?
— Неужели на «живца» ловить будешь? — Жанна ехидно прищурилась. — А как же та самая, единственная и неповторимая?
— Работа требует жертв. Временных, разумеется.
— Ладно уж, потерпим как-нибудь!
Она упорхнула куда-то в другой конец зала, а я вернулся к своему пиву и весьма серьезному решению, которое только что принял.
Мягкий зеленоватый полусвет, рассеянный по комнате, слегка размывал очертания предметов, создавая вокруг них легкую ауру, и от этого казалось, что именно они рождают сам свет. Тихая ритмичная музыка тоже будто бы исходила ниоткуда и пронизывала все пространство помещения и предметы, и людей, находящихся в нем.
Нас было двое, я и Она.
Я лежал на упругой широкой кушетке лицом вниз, полностью обнаженный, и слушал Ее голос.
