— Мне… позвонили, — я сделал скорбное лицо.
— Кто?
— Не знаю… Он не назвался.
— Неудачная версия, — вздохнул Берест с ложным сочувствием, выколачивая трубку в пепельницу. — На сумочке убитой обнаружены отпечатки именно ваших пальцев…
Тут настала моя очередь вытаращиться, и комочек страха глубоко в мозгу зашевелился и начал разрастаться в размерах.
«Отпечатки пальцев?!.. Сон?!.. Сумочка?.. Чугунная ограда?.. Падение?.. Но ведь этого не может быть?! Я же знаю, что был дома и видел сон! Сон!.. Но вещи-то нашлись?!.. Свихнуться можно!..»
— Слушай, Коля, — я попытался улыбнуться как можно доверительнее, — если я скажу правду, ты же все равно не поверить.
— Постараюсь, — кивнул он, — а ты не ври.
— Ей-богу, Матвеич! Я все это увидел во сне! — выдохнул я и, заметив на его лице скептическую ухмылку, торопливо пересказал сюжет своего первого видения.
Берест вновь набил трубку, слез со стола, но высказать свое мнение не успел. В коридоре раздался топот, и в кабинет ввалился взмыленный Ракитин. Увидев меня, он шумно, облегченно выдохнул и полез в холодильник. Мы с Николаем молча ждали, пока он гремел банками и бутылками. Наконец, с жестянкой «Черри-колы» в руке Олег уселся верхом на стул посреди кабинета и изрек:
— Ну и живуч же ты, Лексеич! И разбиться успел, и уцелеть, и в управление добраться — герой!..
— Не понял… — у меня неприятно засосало под ложечкой.
— Ну, в машине же ты был? — Ракитин, причмокивая, отпил из банки.
— Кто тебе такое сказал?
— Свидетель, Димыч, самый настоящий и очень даже живой! Вольский Антон Аркадьевич, сотрудник…
— …Института психофизики, доктор психологических наук, отдел пограничных состояний, — закончил за него я, чувствуя, как все холодеет внутри.
— Стоп! — Берест принял профессиональную стойку. — Откуда ты его знаешь?
— Не бери меня «на понт», начальник, — я попытался отшутиться. — Интервью как-то брал. Помнишь, год назад он проводил экспертизу одному психу-нимфоману?..
— Так вот, — невозмутимо продолжал Ракитин, — этот Вольский видел тебя за рулем твоей «двадцатки», можно сказать, в упор, поскольку ты едва не сбил его возле кинотеатра «Орион», а потом на полной скорости въехал в бетонный столб уличного освещения. Вольский, между прочим, считает, что это было «покушением на убийство» — ни больше, ни меньше. И все бы ничего, да вот исчез ты с места аварии и даже следов не оставил, — Олег снова хлебнул шипучего напитка, крякнул, утершись рукавом, и выжидательно уставился на меня.
— Каких следов? — я все еще пытался превратить ситуацию в шутку, потому что боялся, что она окажется правдой.
А страшно было до икоты, которую едва удавалось заглушить пивом. Одно из двух: либо у меня раздвоение личности и я действительно умудрился выкинуть эти фокусы с одеждой (а может, и с убийством?!) Закревской и с собственной смертью, либо кто-то меня подставляет, чтобы вывести из игры. Насчет третьей версии я предпочитал не думать, иначе на самом деле мог бы свихнуться.
— Понимаешь, — проникновенно сказал Олег, — когда я вижу рулевую колонку, вдавленную в спинку водительского сиденья и намертво заклиненные дверцы и не вижу следов крови, у меня возникает резонный вопрос: куда и как мог уйти тот псих, что сидел за рулем?
— Братцы, — тихо простонал я, — ей-богу, я здесь ни при чем, поверьте! Меня самого от этого трясет, и сны дурацкие снятся.
— В твоей машине, между прочим, обнаружилась странная вещица, — сообщил Ракитин и швырнул пустую банку в корзину для бумаг.
— Какая еще вещица? — у меня вдруг засосало в животе от нехорошего предчувствия. — А документы на машину нашли?
— Документы пропали, Димыч, — подозрительно вздохнул Олег, — а вот кукла твоя осталась!
— Что еще за кукла?! — мне снова показалось, что откуда-то потянуло ледяным сквозняком, и я невольно поежился.
— Твоя точная копия! — Ракитин откровенно наслаждался произведенным эффектом. — Даже усы рыжие и ямочка на носу. И совершенно голая!
Я, наверное, не очень хорошо выглядел после его сообщения, потому что внимательно наблюдавший за мной Берест вдруг молча полез в холодильник, достал запотевшую банку фирменного «Крюгера классического» и протянул мне.
— И что ты можешь сказать по этому поводу? — поинтересовался он, когда я ополовинил банку и слегка оправился от потрясения.
— Коля, я не знаю! — как никогда в жизни честно признался я. — Но только ничего хорошего из этой истории не получится. По-моему, это и не куклы вовсе…
— А что же?
— Не знаю! У Светланы… Величко тоже кукла обнаружилась…
— И где же она, кстати? — Николай был неумолим.
— Исчезла! Не доставай меня, комиссар, самому тошно! — я допил пиво, и никто из них мне не помешал, оба терпеливо ждали. — А где, кстати, моя кукла? — обернулся я к Олегу.
— Не волнуйся, эта не исчезнет, — заявил он, но я не разделял его уверенности. — Я отправил ее в хранилище под охраной в специальном контейнере для транспортировки радиоактивных веществ.
— Дай-то бог!..
— Ты так и не объяснил, откуда на вещах Закревской твои «пальчики»? — напомнил мне Берест.
— Понятия не имею! Я же сказал, что видел странный сон…
— Насчет ясновидения я, в принципе, не возражаю, но один случай — еще не доказательство…
— Два, — выдохнул я. — Второй был сегодня, в такси.
— И что же? — неожиданно каким-то деревянным голосом спросил Ракитин.
Я перехватил его напряженный взгляд и почти уверился в мысли, что он тоже знает. Ведь там… Но каким образом?! Один сон на двоих?!.. Или двое в одном сне? Или был кто-то третий? Или… Абсолютная чушь! И рассказывать при Олеге нельзя…
— Н-не знаю, не уверен… Бред какой-то! — я раздавил в кулаке пустую жестянку. — Это надо проверить, иначе я сойду с ума.
— Дважды это еще никому не удавалось, — отрешенно сказал Олег, рассматривая носки своих ботинок.
— Я тебя тоже очень люблю, — огрызнулся я.
— А что? — вновь заговорил Берест, тщательно раскуривая трубку. — Пожалуй, стоит проверить. Когда там все у тебя произошло?
— По-моему, у нас и так дел невпроворот, чтобы еще глюками заниматься! — вдруг взъярился Ракитин. — Кстати, господин ясновидящий до сих пор не соизволил поведать нам о вчерашних событиях в «Орионе», коим был свидетелем. По моим данным, там видели человека, весьма похожего на Феликса Гурвича, а некоторые даже утверждают, что именно он устроил весь бардак.
— А санэпидстанцию хоть вызвали? — поинтересовался я, вспомнив с содроганием вчерашнюю кунсткамеру в зале кинотеатра.
— Зачем? — удивился Олег.
