Я зашел в свой, теперь уже бывший, отдел. Там никого не оказалось, и я в который раз подивился беспечности своих коллег. Правда, в чайном закутке на столике стояли две чашки с остатками кофе и электрический чайник был еще горячим.
Ну, и ладно. Так даже лучше. Никто не будет сочувствовать, хлопать по плечу и смахивать скупую мужскую слезу. Ушел и не вернулся — вот и весь сказ.
Я подошел к своему бывшему столу, сел в бывшее кресло, достал из нижнего ящика старую походную сумку и принялся собирать вещи. Набралось совсем немного: калькулятор, органайзер, диктофон, набор гелевых карандашей, кружка и еще какая-то мелочь. Черновики заметок и статей я скопом вывалил в мусорную корзину, туда же отправил пачку листков из настольного «склерозника» с уже ненужными пометками о звонках и встречах.
И когда я собрался совсем уходить, зазвонил телефон. Я смотрел на него и не мог решить: брать трубку или нет. Вряд ли этот звонок ко мне. Хотя, почему бы нет? Уволили меня только вчера. И я снял трубку.
— Котов слушает.
— Здравствуй, Дамир, — раздался вкрадчивый и жутко знакомый голос. — Не чаяла застать тебя.
— Нурия?!
— Приятно, что ты помнишь мое имя.
— Что тебе нужно? Мы, кажется, вчера с тобой закончили беседу.
— Разве? — она усмехнулась. — Ну нет, шакти, наш главный разговор впереди. Признаюсь, вчера ты меня удивил, но это ничего не меняет.
— А что, мордочка уже не бо-бо? Синячки закрасили, зубки вставили?
— Мальчишка! — зашипела мадхъя. — Я тебя уничтожу!
— Хлопотное это дело, кыз-кардыш
[39]
Разве что Икэбитле позовешь? Так ему, я думаю, начхать по большому счету и на меня, и на тебя, и на все наши разборки.
— Может быть, ты и прав, Дамир, — Нурия вдруг снова перешла на ласково-зловещий тон. — Я, пожалуй, оставлю тебя в живых. Пока. И займусь всем, что тебе дорого. Поверь, терять близких гораздо больнее, чем собственную жизнь! До встречи, шакти!..
— Ах ты, дрянь! — заорал я в трубку. — Только попробуй тронь кого-нибудь!..
Но ответом была лишь тишина. Даже гудков отбоя не было. Я заглянул под стол и увидел, что телефонный шнур выдернут из розетки. Мне вдруг снова захотелось курить. Я пошарил по ящикам в столе Феди Маслова, нашел початую пачку «Кэмела» и закурил. Крепкий сладковатый дым резанул легкие, в голове зазвенело.
Кого имела в виду Нурия? Ракитина?.. Ксению?.. Рыжика?.. Господи, Рыжик! Я же совсем забыл про тебя! Милый мой, отважный Рысенок! Какая же я сволочь, бегемот толстокожий, кот мартовский!..
Я выбросил сигарету и принялся лихорадочно искать записную книжку — из памяти почему-то напрочь стерся номер Ленкиного мобильника. А ведь я всегда запоминал десятизначные комбинации с первого раза. Да где же она, эта чертова книжка!.. Нашел!
Я вытащил фрикер — плевать, что заблокируется, я должен удостовериться, что с ней ничего не случилось! — и набрал номер. «Возьми трубку, Рыжик!» — молил я про себя, но в ответ прозвучало сакраментальное: «Аппарат абонента выключен или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее…». Я едва не расколотил неповинный мобильник. Прямую связь я так и не удосужился освоить, а что если…
Я прикрыл глаза и постарался как можно яснее представить Ленкину озорную мордашку, как она улыбается, смеется, надувает пухлые губки… Получилось! Образ Рыжика протаял из глубины внутреннего экрана на удивление быстро и сразу приобрел четкость и объем. Ленка стояла возле газовой плиты на знакомой тесной кухонке частного отеля «Иволга» в пол-оборота ко мне и что-то помешивала в небольшой кастрюльке. Я сосредоточился на ее маленьком ушке, выглянувшем из-под непокорной золотистой пряди, и мысленно произнес: «Рыжик! Я здесь…» И вдруг Ленка замерла, напряглась и резко повернулась ко мне лицом. Елы-палы, а ведь работает! Значит, дальновидение можно использовать как одностороннюю связь? Надо будет обязательно расспросить об этом Ксению. Я послал Ленке фразу: «Рыжик, со мной все в порядке. Не волнуйся…», увидел, как беспокойство в ее огромных глазищах сменилось спокойной сосредоточенностью, и прервал контакт.
Немного отдохнув от сеанса и окончательно успокоившись, я решил позвонить Андрею Воробьеву, благо перед отъездом на Алтай, он обещал мне нарыть полезной информации в Сети. К телефону долго никто не подходил, но наконец ответил женский голос:
— Фирма «Технотрон». Добрый день!
— Здравствуйте, — я откашлялся: не люблю общаться с секретаршами. — Могу я поговорить с господином Воробьевым?
— А кто его спрашивает?
— Старый друг.
— Вы, случайно, не Дмитрий Котов? — голос девушки изменился.
— Да, это я…
— Ох, ну слава богу, вы позвонили!
— Да что случилось? — мне стало не по себе.
— Андрей Васильевич в больнице. По «скорой» увезли два часа назад. Ему вдруг стало плохо прямо в кабинете… — на том конце провода всхлипнули. — Он успел назвать ваше имя, мол, если вы позвоните, то…
— В какой он больнице? — резко перебил я готовую разрыдаться девушку. Только истерики мне сейчас не хватало.
— В областно-ой!.. — Она все-таки расплакалась.
Я бросил трубку — больше от девчонки все равно ничего не добиться, — и, подхватив сумку, кинулся к выходу.
* * *
— Да поймите вы, нельзя к нему сейчас, — в который раз повторяла как заведеная усталая полная докторша в приемном покое. — Без сознания он. Похоже на инсульт.
— Так похоже, или инсульт? — Я все еще пытался достучаться до ее рассудка. — Что вы твердите как автоответчик: «нельзя, без сознания…». Не пускаете, извольте дать исчерпывающую информацию о состоянии пациента. Я сам бывший врач и знаю правила!
— Обратитесь к заведующему отделением интенсивной терапии. Он будет завтра с девяти часов утра.
— Мне надо сейчас, а не завтра! — терпение мое лопнуло. Я поймал ее равнодушный взгляд и медленно, раздельно произнес: — Я — профессор медицинского университета Кротов. Я приехал консультировать тяжелого пациента Воробьева Андрея Васильевича. Вы сейчас выдадите мне халат и проводите в палату к пациенту. Выполняйте!
Докторша вздрогнуда, натянуто улыбнулась и позвала:
— Катенька! Катюша, выйди сюда!
Из-за двери дежурного помещения выскочила шустрая чернявая медсестра, стрельнула на меня шалыми карими глазами и спросила:
— В чем дело, Антонина Петровна?
— Катюша, это профессор Кротов из медуниверситета. Он должен проконсультировать поступившего сегодня в интенсивку Воробьева. Пожалуйста, подбери доктору халат и проводи.
— Не вопрос! — хмыкнула сестричка и снова глянула на меня так, что стало ясно: ни в какого профессора она не поверила.
