— Часов восемь. Тут всего-то около трехсот километров.
— А-а, тогда понятно, почему нет постелей.
— Ну да. Собственно, в пути мы будем меньше шести часов. Это пограничный и таможенный контроль отнимают больше двух часов.
— Почему так много? — искренне удивился я. — Здесь же спокойная граница. К чему такие строгости?
— Спокойная она только с виду, — хмуро усмехнулась Тарасова, и я лишь теперь сообразил, что ей на самом деле далеко за тридцать, хотя выглядела женщина лет на десять моложе.
Я закинул свою сумку и куртку на верхнюю полку и уселся рядом с майором. Определение ее истинного возраста только подогрело мой интерес к ней. С юности меня тянуло к женщинам старше себя, и уж тем более никогда позже я не заводил отношений с «малолетками» — младше тридцати. Конечно, сейчас мы были, так сказать, на задании, и «близкие контакты» любой степени могли только осложнить его выполнение. Но, господа, классический флирт еще никому не навредил!
В общем, три с половиной часа до границы пролетели незаметно. Ирина оказалась прекрасной собеседницей и весьма начитанной особой. Поэтому очень скоро мой интеллектуальный выпендреж, который всегда безотказно срабатывал как способ завладения вниманием особей женского пола, перерос во вполне жаркую и мозголомную дискуссию чуть ли не на уровне мировых проблем. В пылу полемики (по-моему, о последствиях глобального потепления) мы даже про чай забыли, который притащила нам любезная проводница.
Наконец поезд остановился на пустынном мокром перроне Троицка.
— Ну, вот. Сейчас всех транзитников переведут в зал пограничного контроля вокзала, а остальным придется сидеть в вагонах, пока мобильные наряды их не проверят, — ответила Ирина на мой невысказанный вопрос.
Мы вышли из вагона проветриться и размять ноги. Навстречу нам по платформе уже двигалась группа пограничников, в том числе и кинолог с собакой.
— А собака зачем? — заинтересовался я.
— Вообще-то, их две на каждый состав, — охотно пояснила Тарасова. — Овчарка в основном работает снаружи, а спаниель — внутри вагонов…
— Спаниель?!
— Ну да. Такой очаровательный плюшевый кокер, лопоухий и жизнерадостный.
— И что они ищут?
— Наркотики, конечно. В первую очередь. Но могут и взрывчатку отработать. Даже парфюм контрабандный.
— Ага, а кокер, значит, чтобы людей не пугать? — решил я проявить смекалку. — Милая собачка бежит по вагону, смешно пофыркивая и мотая ушами — какая прелесть!..
— Примерно так, — улыбнулась Ирина. — Согласитесь, Дима, что мало кто насторожится при виде подобного создания?
— Еще бы!.. Но вот насколько точно эти собачки работают? Неужели не ошибаются?
— Бывают и ошибки. Только ведь и проводник, и досматривающий тоже не лаптем щи хлебают. О, это очень опытные сыскари! Они способны по едва заметным отклонениям в поведении, в разговоре, даже по позе распознать в человеке наркокурьера.
— Здорово! Наверное, у вас выявляемость близка к ста процентам.
— Увы, — Тарасова посмурнела. — Все не так радужно и благополучно. Курьеры тоже постоянно совершенствуют способы провоза товара. У нас с ними что-то вроде необъявленного соревнования.
Пограничники между тем подошли к последнему вагону, пятеро забрались внутрь, двое остались на платформе, а кинолог с овчаркой двинулся вдоль состава, спустив собаку с поводка. Псина деловито спрыгнула под вагон и, перебравшись на другую сторону состава, порысила к его началу, временами останавливаясь и внимательно обнюхивая буксы и подножки тамбуров. Я заметил, что с противоположного конца поезда появилась вторая группа пограничников, и как раз в компании со спаниелем.
— Они что, одновременно с двух концов проверяют?
— Да, — кивнула Тарасова. — Так быстрее и эффективнее. Пойдемте в вагон, Дима, что-то прохладно сегодня.
Мы вернулись в купе. Наши попутчики сменили позиции. Теперь «ботаник» лежал на верхней полке и, видимо, дремал. А «коммивояжер» сидел у самого прохода и озабоченно вертел головой туда-сюда. Ирина окинула парня долгим взглядом, потом села к окну и раскрыла свою сумку.
— Давайте перекусим, — предложила мне. — У меня тут пирожки с картошкой и яблоки.
— Здорово! — обрадовался я. — Тогда сгоняю сейчас за горячим чаем.
Когда же возвратился в купе с двумя большими, исходящими душистым паром кружками, то застал такую картину. «Коммивояжер» сидел в углу у окна, загородившись своим баулом, а Тарасова с хищной улыбкой стояла в проходе, перекрывая вход в купе.
— Что случилось, Ирина Николаевна? — громко поинтересовался я. — Он к вам приставал?
— Скорее я к нему, — оловянным голосом откликнулась она. — Дмитрий, сходите в соседний вагон, там уже должен работать наряд, и позовите старшего. Скажите, майор Тарасова из оперативного отдела управления задержала подозреваемого, требуется помощь.
Я тихо свистнул, поставил кружки на соседний столик и отправился выполнять необычную просьбу. На удивление, старший лейтенант, представившийся командиром наряда, отреагировал моментально.
— Семенов, за мной! — И вдвоем с прапорщиком они прошли в наш вагон.
Ирина молча кивнула им и предъявила свое удостоверение.
— Вот, — указала на сжавшегося в углу казаха, — есть большое подозрение, что этот гражданин имеет в своем багаже либо на себе запрещенные к провозу… предметы.
— Спасибо, товарищ майор. — Старлей подобрался и протянул руку к «коммивояжеру». — Попрошу ваши документы.
Казах медленно выбрался из угла, поставил баул на столик и вынул из кармана куртки синюю книжицу. Дальнейшее никто не мог предвидеть. Одной рукой парень сунул паспорт старлею прямо в лицо, заставив невольно отшатнуться, а другой резко толкнул в грудь загородившую проход Тарасову. Ирина от неожиданности шагнула назад, запнулась о край нижней полки и неловко упала поперек прохода. В следующую секунду казах совершил поистине акробатический прыжок с переворотом через голову, и поэтому я, уже начав движение на перехват, не смог достать парня. А тот, проявив невероятную прыть, в несколько длинных скачков преодолел путь до ближайшего тамбура и был таков.
Конечно, прапорщик побежал следом, даже выскочил на платформу, но — увы! Парня и след простыл.
— М-да! Бывает… — сокрушенно покачал головой старлей, сообщив по рации о случившемся. — Давайте хоть вещи его осмотрим.
Они с прапорщиком выпотрошили баул, старлей быстро и внимательно прощупал все швы, стенки и дно, но ничего подозрительного не нашел. Тогда подала голос Ирина:
— Разрешите мне?
— Пожалуйста, — пожал старлей плечами.
Тарасова еще раз осмотрела баул.
— У кого-нибудь есть нож?
Прапорщик вынул из кармана форменной тужурки складной «крафт» и протянул майору. Ирина раскрыла самое широкое лезвие и ловко поддела им корпус замка с цифровым кодом. Под замком обнаружилась небольшая ниша, вделанная в кожаную стенку баула и заполненная квадратными прозрачными пакетиками с мелкими разноцветными таблетками.
