– Он не говорил, откуда он? – прервала знакомую Вивьен.
– Даже если говорил, то я не помню. Но продолжу. В общем, не хотел Пит выкидывать дорогую ему сердцу картину, но и в супружеской спальне, и вообще в доме его не повесишь. Невеста тогда женой не станет. Говорил, что любит ее, не хочет расстраивать и так далее. Для меня эта история выглядела вполне правдоподобно. Я легко могу себе такое представить. Особенно если эта бывшая была хороша.
– Да уж.
– Короче говоря, он был убедителен, и я решила ему помочь. Но как это сделать, чтобы подстраховаться и не оказаться обведенной вокруг пальца ловким контрабандистом? Я долго размышляла над этим.
– Задачка-то непростая, – вставила мастерица, цепкий ум которой тут же принялся за поиски решения.
– Вот именно. Тогда мне показалось, что я придумала, как вывернуться. К тому же мигом стало бы ясно, врет клиент или правду говорит.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Вивьен.
– Не догадываешься? Все очень просто. Я предложила ему создать что-то вроде покрывала, которое будет закрывать картину от всех, кроме него, но так действовать оно будет только в отношении одной-единственной вещи.
– То есть накрыл картину, прочитал заклинание – и ее никому, кроме него, не видно. Но если положить это покрывало на что-нибудь другое, то колдуй не колдуй – не сработает. Так?
– Да.
– Гениально! – восхитилась Вивьен.
– Спасибо. Правда, у плана был изъян: если подобная афера заключалась в перевозке какого-то одного невероятно ценного груза, то вся хитроумность затеи рушилась. Первые месяцы после выполнения заказа я искала в газетах заметки о краже такого масштаба или о чем-то похожем.
– Мм… С учетом того что к делу ты подключила меня, дешево это покрывало не стоило. Так что кража должна быть очень крупная.
– Именно. К такого рода кражам готовятся долго, но все-таки не годы, как мне кажется. В то время несколько месяцев ничего похожего в газетах не попадалось, и я решила, что клиент все же говорил правду и нужна была эта вещь исключительно в личных целях. Неужели теперь что-то выплыло?
– Не знаю. Может, это покрывало вообще не связано с происшествием. Это же покрывало, так? Ведь Пит согласился на такие условия?
– Да, покрывало. Это, – женщина подняла оставшийся от изделия небольшой кусок, – явно от него. А клиент согласился весьма охотно. Похоже, его все устраивало.
– М-да, вот так задачка, – покачала головой Вивьен. – А почему ты меня подключила?
– Он хотел, чтобы магией его тайник нельзя было обнаружить. Якобы невеста – начинающая чародейка. А магию магией очень легко обнаружить. А так я вплела чары в твою основу, тем самым спрятав их.
– Кстати, что ты меня попросила сделать?
Олещерка усмехнулась:
– Я попросила пробудить в материале умение скрываться, оставаясь на самом виду.
– Дело становится все интересней! – провозгласил Эрни, выслушав всю историю. Он уже отправил Улиса к Олещерке Лооци с фотографией пропавшего, но, похоже, мало сомневался, что несуществующий Пит Шульц окажется таким же несуществующим Барентоном Краусом. – Значит, наш фигурант неизвестно кто с полностью фальшивыми документами и чем-то достаточно ценным, что нужно прятать от обычного и магического поиска. Я в восторге.
– Думаешь, это не портрет бывшей возлюбленной?
– А Ханна Краус обладает магическими способностями?
– Пожалуй, что нет. Но она могла нам не сказать о них.
– Я проверил ее, еще когда брался за дело.
– Как?
– Есть способы, – не стал распространяться Эрни. – Просто поверь мне.
– Хорошо. – Вивьен помялась. – А что теперь? Надо, наверное, пойти в дознавательскую службу и рассказать нену Стирсону обо всем этом. – При мысли о походе в подобное учреждение у девушки резко падало настроение и руки просто опускались.
– Расскажешь, если придет и спросит. Нечего тебе там делать, – отрезал сыщик.
– А это не будет каким-либо уклонением или чем-то иным противозаконным? – Как же ее пугали все эти официальные процедуры!
– Скажешь, что только узнала и собиралась вот-вот идти к нему. Но ты же тоже работаешь и не можешь отрываться в любое время.
– Э… хорошо. – Вивьен почувствовала несказанное облегчение. – Спасибо.
– Ага… Это же могла быть и не картина, не так ли?
– Что ты имеешь в виду? А, да, в принципе это могло быть что угодно, лишь бы площади покрывала хватило. Где-то вот так. – Вивьен развела руки, показывая ширину изделия. – Как раз на тот столик хватит. – Указанный предмет интерьера не был особо большим, но локтя три в ширину и пять-шесть в длину в нем было.
– М-да, это не упрощает дело, – огорчился Эрни.
– А что-нибудь прояснилось насчет личности этого Крауса?
Не успел сыщик открыть рот для ответа, как в магазинчик ворвался Улис, с ходу поклонился манихинге Леру, будто видел ее первый раз за день, и выпалил:
– Шеф, простите, но там клиентка пришла, в смысле манихинге Краус. Говорит, сегодня утром кто-то шарил у них в доме.
– Бегу! – подскочил Эрни. Испросил прощения у девушек и умчался.
Ханна Краус выглядела куда удрученнее, чем в прошлый раз. Дни в ожидании не притупили остроту чувств, а, наоборот, измотали женщину. Она с надеждой смотрела на Фаргелона, и ему больно было оставлять ее в неведении. Лишь грандиозным усилием воли Эрни удалось сдержаться и не выложить ей все о прошлом пропавшего муженька.
– Я стараюсь сейчас из дома не выходить, – начала Ханна свой рассказ, – вдруг Барентон вернется. Не могу понять, почему этого не происходит… – тут же сорвалась она. – Простите, я все эти дни на нервах. Совсем выдержки не осталось. – Ей удалось быстро восстановить прежний относительно спокойный тон. – Но с утра пришлось пробежаться на рынок за продуктами. Подозреваю, мама специально отговорилась делами, чтобы я хоть куда-то вышла, ну да ладно. Когда я пришла, сразу почувствовала что-то. Сначала бросилась туда, откуда Барентон пропал. Но в кабинете никого не было. Да и во всем доме никого не было, кроме меня, разумеется. Вот только там до моего прихода кто-то чужой побывал, это точно. Я в последние дни безвылазно сижу в кабинете мужа и наизусть выучила, что и как стоит. Порядок книг, трещинки на балках, каким углом лежат вышитые салфетки под вазами… в общем, мелочи всякие. А когда вернулась, притом что родители не возвращались и уж точно не заходили в эту комнату, некоторые предметы оказались сдвинуты. Очень осторожно. Я, может, так и не заметила бы, но… вы понимаете.
– Что именно вас насторожило? – уточнил Эрни.
– Книги не так стояли. Вы помните, на полках некоторые из них стоят, некоторые лежат сверху, так вот те, что сверху, лежали чуть в другом порядке. У меня одна салфетка под вазой в форевском стиле – длинная, вытканная из нитей различного цвета, бахрома с одной стороны у нее темно-синяя, с другой – почти малахитовая. И я точно помню, что тот ее край, что ближе к столу, был зеленый. А теперь синий! И таких мелочей еще штук шесть.
