– Хотел узнать, знакомы ли тебе ощущения загнанного зверя?
– Знакомы, даже без дурацких экспериментов. Мне, тебе и Ха эти ощущения сейчас знакомы одинаково. Мы – волки, если тебе не нравится – тигры. Кругом – облава. Одни идут и прочёсывают цепью, вторые мчатся по нашему следу, третьи – сидят в засаде.
Ха завозился, протёр глаза.
– Что же ты так размахнулся, – зевая вмешался он. – Тигры, волки… Ты ещё скажи – мамонты. Мы самые обыкновенные кролики. И волчья стая идёт по пятам.
– Ну и умеешь же ты прибедняться, – сравнение с кроликами Аллену почему-то не понравилось. – Ты ещё скажи, что мы – бактерии, а за нами гонится пенициллиновый грибок. Плесень, короче говоря.
– Плесень-то они – плесень. Да уж больно эта плесень сильна, – сказал Сол.
– Проще всего считать себя человеком, – не успокаивался Аллен. – Даже нам с тобой, Ха. Эти проклятые пророки… Они портят нам все дело, почти не оставляют шансов на спасение. Мы можем пересечь почти всю страну, а одна такая сволочь увидит нас, снимет телефонную трубку… и конец. Знаете на что это похоже? Беглецы и погоня, а сверху – вертолёт. У погони в руках – «уоки-токи», прямая связь с вертолётчиками. Беглецы видны, как на ладони…
– Не трави душу, – не выдержал Сол. – Что у нас – конкурс на лучшую аналогию?
– А почему бы и нет? – согласился Ха. – Я могу сказать, что мы похожи на преследуемую подводную лодку. Нас нащупывают локаторы, сверху бросают глубинные бомбы. Они взрываются все ближе, ближе… Да, насчёт конкурса. Победитель получит право на весёлое времяпрепровождение с какой-нибудь сговорчивой красоткой.
– Где? – удивился Сол.
– Где же ещё? – На заднем сиденье, конечно.
Сол вспомнил сон с Джулией-Элен и буркнул:
– Мне такие игры не нравятся.
– Ты что? Свой миллион экономишь? – свирепо спросил Ха. – Или думаешь, что мы с Алленом бесполые? Даже на нашей памяти ты с одной подружкой пару дней провёл, а нам что – поститься? Не нравится – не участвуй в конкурсе. И даже в зеркальце потом можешь не смотреть.
– Да ладно тебе, Ха, – Аллен постарался успокоить демона, – что ты так разошёлся? Конкурс не получится из-за отсутствия подходящего объективного судьи. Да и на девочек мы отвлекаться не можем. Представляешь, как нас накрывают в самый интересный момент?
– Может быть, это моя мечта – умереть во время полового акта, – мрачно пошутил Ха и замолчал.
– Мне вот какая мысль в голову пришла, – медленно, словно ощупью проверяя дорогу в темноте, сказал Аллен и даже сбавил скорость. – Вот мы тут изощряемся в сравнениях. Но ведь мы просто разглядывали нашу ситуацию с разных точек зрения. Не об этих ли точках зрения говорили наши друзья-пророки?
– Не понял, – осторожно сказал Сол. – Попрошу уточнить.
– Разговор шёл о погоне. Мы – объект этой погони. Гонятся за нами. Все красивые сравнения не изменили сути: речь идёт о погоне. Но от того, как мы смотрим…
– Можешь не продолжать, – лениво перебил Сол, – красиво, но бесполезно. Вижу я тигра, бактерию, подводную лодку или беглого каторжника – это не поможет мне ни на грош.
Вмешался Ха:
– А если удачная аналогия натолкнётся на какую-то удачную мысль?
– Например?
– Например… Пусть будут беглецы, за которыми следят с вертолёта. Надо сбить вертолёт! Давайте атакуем и уничтожим их пророков! Сол, ты же не такой как все, дружище, запеленгуй их. Атакуем зверя в его логове, где нас не ждут.
– Ответ отрицательный, – отрезал Аллен. – Даже если Сол их найдёт, атака требует минимального планирования. По этим планам нас и вычислят.
– Согласен. Есть ещё вариант, – не сдавался Ха. – Представим, что мы на подводной лодке… Нет, на самолёте, это как-то наглядней. Радары по небу шарят и ищут нас. А мы их – помехами! Чтобы на экранах вместо одного нашего самолёта – двадцать. И попробуй догадайся, какой из них – настоящий.
– А как мы будем создавать помехи? – спросил Сол.
– Не мы, а ты. Ты будешь обдумывать наше дальнейшее поведение, перебирать самые разные варианты, просматривать вероятностные линии. То есть – имитировать реальную деятельность. Вместо настоящих проектов будем подсовывать противнику десятки фиктивных.
– А почему ты думаешь, что пророки будут воспринимать мои планы?
– До сих пор же они их воспринимали? Дело в том, дружище, что выбор у нас небогат. Придётся тебе пофантазировать.
Солу осталось только тяжело вздохнуть. Фантазирование, конечно, занятие не из худших. Но чтобы сражаться миражами против базук надо быть или идиотом, или гением. А до гения, чувствовал Сол, он явно не дотягивает.
29
Взрыв произошёл неожиданно. Выкарабкавшись из вероятностных лабиринтов, где он разрабатывал почти дебильную версию бегства на Кубу на моторной лодке, Сол обнаружил направленный на него изучающий взгляд Ха. И то ли адаптация к реальности прошла не очень удачно, то ли скитания по кровавым вероятностным закоулкам отразились на психике Сола… Не понравился ему взгляд Ха, очень не понравился. И обрушил Сол на демона поток ругани, вполне возможно – совершенно не заслуженный.
– Что ты на меня смотришь? Наблюдаешь, как эксперимент идёт? Я копаюсь в крови и дерьме, а вы меня изучаете! Как тогда прикидывались. А самим просто надо было свести меня с ума! Что вам надо сейчас? Сколько вы ещё будете мою кровь пить? Вы – вот кто настоящие вампиры! Вы сосёте мою кровь, мой мозг, мою энергию…
Аллен, сидевший за рулём, ни на секунду не отвлёкся от управления машиной. Ха ничего не ответил. Не издав ни единого звука он просто отвернулся.
Внутри у Сола все кипело. Ему хотелось обвинять, драться, даже убивать. Кого убивать? Да, это не до конца ясно…
К счастью (или наоборот?) запас сил явно не совпадал с напором распиравших Сола эмоций. И не Аллен с Ха выкачивали из него энергию, а долгое многочасовое копание в вероятностных линиях, перебор сюжетов, призванных стать всего лишь, дымовой завесой. На вероятностном полигоне Сол прокручивал такие странные варианты, как попытку угона пассажирского самолёта, бегство «зайцем» на иностранном торговом судне, похищение полицейского патрульного вертолёта и бегство на нём через границу с Мексикой… Если предположения опекунов были верны, и пророки Мирового Зла действительно улавливают все сигналы, то голова у них должна пойти кругом. Хотя… Это у него, Сола, голова всего одна. А у них голов много, могут выделять по пророку на вариант. И тогда раскусят его очень и очень быстро.
Ещё одна беда заключалась в том, что природное любопытство не позволяло Солу ограничиваться лишь узко эгоистическими изысканиями. Нет-нет, да и заглядывал он в самые далёкие места земного шара, где его зоркое пророческое око успевало увидеть возможные непорядки. Толчком к проявлению этого любопытства послужила мысль, что теперь уж ему не удастся предотвратить падение ливийской атомной бомбы на Египет. Трагедия и идиотизм его положения заключались в том, что он предвидел катастрофы, был в состоянии предотвратить их, но не мог. Находясь «в бегах», Сол действительно чувствовал себя преступником. Но его вина была не в том, что он сделал (вернее, в чём подозревался), его вина заключалась в вынужденном бездействии. Не зная, как выпутаться из собственных проблем, Сол обрекал на гибель тысячи невинных людей. Оставалась слабенькая надежда, что какой-нибудь другой пророк Мирового Добра предскажет будущие бедствия и добьётся их предотвращения, но Сол уже понял, насколько мизерно число пророков по сравнению с количеством бедствий.
