— У нас квартиры не покупают, а распределяются населению Жилищным департаментом СССР, — возразил Бурякин.
— Скоро, очень скоро всё будет наоборот. Раньше вирусом симулякра заражали сознание только высокопоставленных чиновников. Допустим, человек вдруг решил выйти из-под контроля. Тут же ему делается звонок на домашний телефон, и бархатный вежливый голос произносит определённую кодовую фразу. Человек, заражённый симулякром, кладёт трубку телефона и послушно выбрасывается из окна или ещё как-то расстаётся с жизнью.
— Я помню, — перебил Гесса полковник. — Совсем недавно в Москве поднялся страшный шум, особенно в средствах массовой информации, когда за семь дней подряд с собой покончили несколько правительственных чиновников и министров. Это после Московской Олимпиады был самый ужасный фурор не только для Советского Союза, но и для стран социалистического содружества.
— Вот видите, — удовлетворённо кивнул Гесс. — Даже вы, человек, отдалённый от Третьего Рима или, как я его называю, Мирового Рынка, тоже замечаете некоторые удивительные вещи и уже не говорите, что «этого не может быть, потому что быть не может». Всё дело в том, что американские диверсанты принялись рассеивать симулякр в столице СССР для апробирования в реальном жизненном пространстве, а не в лаборатории. Теперь симулякром может заразиться каждый! Послушным населением смогут без лишней головной боли управлять не только Генеральные секретари ЦК КПСС и чиновники партаппарата, но даже их непосредственные начальники из ЦРУ. Поэтому превращение России в испытательный полигон той же трансгенизации не за горами.
— Что вы говорите?! — возмущению полковника не было предела. — Я понимаю, вы — давний и убеждённый антикоммунист, но никакого беспринципного наговора слышать не желаю! Вы что себе позволяете? Забыли, что вы для меня — простой заключённый, хотя и бывший рейхсминистр. Так что придержите язык за зубами!
— Понимаю вас, герр полковник, — кивнул рейхсминистр. — Мои заявления выглядят довольно одиозно и глупо, но как вы объясните упорное и неотвратимое проникновение зелёного доллара на ваш русский рынок? Я неоднократно ставил в пример российскую экономику до семнадцатого года. Тогда вашу страну не только уважали, но и ценили рождавшиеся в ней умы. Недаром те же американцы стащили у вас идею хуторского хозяйства Петра Аркадьевича Столыпина, и фермерство позволило американцам вынырнуть из хозяйственной разрухи. А захватившие власть евреи-коммунисты смогли только успешно разбазарить, разворовать и уничтожить аграрную мощь России. Недаром почва и кровь прославлялись мною всегда. Именно это не дало вашей стране разрушиться до основания. Я хоть и сам когда-то принадлежал к масонскому обществу «Туле», но никогда не был сторонником «Розенкрейцеров», где обосновалось мощное финансово-еврейское поколение. Если эти господа окончательно захватят власть над СССР, то страну не спасёт уже ничто. Начнут погибать арийские племена, и наша история превратится в пыль. Вот почему я с самого зарождения Национал-социалистической партии Германии ратовал за освобождение русского народа от влияния коммунистов и евреев. Именно двум нашим народам дана возможность установить мировой порядок на всей планете! О моих исследованиях, настроениях и находках знал Иосиф Виссарионович, но он знал также, что я не слишком доверяю бандитам. Ведь бандит и рыцарь — вещи несовместимые. Однако, оказавшись здесь, я думал, что ничего случайного в мире не происходит и что какой-либо дуэт возникновения русско-немецкого единства может произойти. Недаром вся советская страна ценила немецкий уклад жизни до фетишизма. Мой фюрер Адольф Шикльгрубер здорово просчитался. Россию ни в коем случае не надо было ломать! Ломать надо было только коммунистическое общество. В этом англичане вполне готовы были нас поддержать, но решимости у них, как всегда, не хватило.
ГЛАВА 5
Шикарный «Опель-Адмирал» нёсся по не слишком загруженной автотранспортом дороге на юг Германии, в Аугсбург, который давно уже стал официальной резиденцией заводов Мессершмитта. Аэродром при Аусбурге тоже принадлежал Мессершмитту как испытательный полигон. Рудольф Вернер Рихард Гесс, заместитель Гитлера по особо важным вопросам, уже два года официально приезжал на лётный полигон, чтобы освоить новые скоростные машины. Однажды испытательный полёт чуть не закончился для Гесса катастрофически. У штурмовика дальнего полёта «Мессершмитт-110» при посадке не открылись шасси, но спасла природная смекалка, и неофициальный испытатель смог посадить самолёт прямо на брюхо.
Об этом происшествии стало известно фюреру, и он категорически запретил Гессу рискованные полёты на целый год. Однако рейхсминистр продолжал тайком наведываться на испытательный полигон, и отныне все тайные полёты на полюбившейся машине «Мессершмитт-110» удавалось скрывать от недремлющего ока Третьего рейха. Сейчас Рудольф Гесс снова ехал на секретный аэродром в надежде ближе к вечеру совершить очередной полузапрещённый полёт.
Рядом с ним в машине сидел сын Хаусхофера, Альбрехт. Надо сказать, что младший Хаусхофер ревностно шёл по стопам отца и продолжал развивать прогрессивную теорию национал-социализма с непременным уклоном в мистические науки, практическую алхимию, астрологию и древнюю философию ариев. Как теоретик Альбрехт Хаусхофер не достиг ещё тех высот, которых смог добиться его отец, но молодого Хаусхофера спасали деловые знакомства с сильными мира сего в разных странах. Мужчины долго обсуждали все «за» и «против» сближения с официальным противником на его территории, уже потерпевшим поражение при Дюнкерке, но пока недостижимым для оккупации. И это была Англия.
— Я не могу не предупредить тебя, Рудольф, — произнёс Альбрехт, почти не разжимая губ. — У нас с отцом обширные связи не только в Великобритании, но в Испании и Португалии. Правда, с англичанами дела обстоят не так уж лояльно, как хотелось бы. А всё потому, что большая часть населения этого дикого острова считает Адольфа Гитлера наместником дьявола на Земле. Мне бы наплевать на англичан, если бы к населению не прислушивались такие неординарные умы, как Уинстон Черчилль и герцог Гамильтон.
— Я хорошо помню герцога, — обернулся к собеседнику Рудольф Гесс. — Он гостил у меня во время Олимпийских игр в 1936 году. Мы расстались как искренние друзья, а не как будущие враги. Тем более герцог надоумил меня всерьёз заниматься пилотированием самолётов, поскольку сам он на хлипком английском «Спитфайре» первым в мире пролетел над Эверестом. Это нас больше всего и сблизило. Не думаю, чтобы чьё-то мнение могло повлиять на наши сложившиеся отношения.
— Если всё действительно так, то нас в будущем ожидает настоящая удача, — тонкие губы Альбрехта тронула кривая усмешка. — Стоит тебе серьёзно поговорить с герцогом Гамильтоном, и ни ему, ни нам Гитлер вместе с Третьим рейхом будет уже не нужен.
— Ты в своём уме, Альбрехт?! — воскликнул Гесс. — Германия — ничто без Гитлера, а мы — ничто без Германии!
— Ты не забывай, пожалуйста, материалов о нашей незадействованной силе, скрытой на территории России! Документация давно уже получена сотрудниками «Аненэрбе» в Лхасе, — поднял вверх указательный палец правой руки младший Хаусхофер. — Гитлер знать ничего не желает о нашей прародине в Западной Сибири. По его мнению, отнять и раздавить — самый оптимальный выход из любого положения вещей. Победителя, мол, не судят. Чем же он отличается от коммунистов? Однако Германия никогда не станет сильной, не обретя магической силы, хранящейся в России. Не забывай: те материалы, которые наши учёные вывезли из Лхасы и которые хранятся сейчас за семью печатями в институте «Аненэрбе», присвоенные Генрихом Гиммлером, говорят, что Россия никогда не должна стать нашим противником. А ты сам признавался мне как-то, что трудился над разработкой плана «Барбаросса» и ещё несколькими тактическими и стратегическими решениями, которые пригодятся только при прямой оккупации российских территорий немецкими войсками.
