Джек усмехнулся. Уроки? Она хочет уроков?
– В Тислтон-Парке тоже есть интересные архитектурные объекты. Они могут многому научить, если вы дадите дому шанс.
«Дай шанс мне».
Миранда с расширившимися глазами отпрянула назад. О, она прекрасно поняла, что лорд Джон имеет в виду.
– Пойдемте, мисс Портер, не вынуждайте меня портить настроение моим юным гостьям. Правду сказать, я по глазам вижу, что вам не меньше, чем вашим подопечным, интересна история моих предков и Тислтон-Парка.
Миранда бросила на него взгляд, который другой мог бы счесть надменным. Но только не Джек. Он видел искры в ее глазах, когда держал ее в объятиях, и по непостижимым причинам хотел увидеть их снова.
– По крайней мере давайте посмотрим большой зал, – уговаривал он. – Моя тетя Джозефин превратила самую древнюю часть дома в картинную галерею. Я знаю, что Бердуилл пригласил девушек из деревни почистить портреты. – Джек повернулся к романтически настроенному трио, чтобы заручиться поддержкой подопечных мисс Портер. – Рассказывают, что Элеонора Аквитанская обедала здесь перед ссылкой.
Пиппин, явно самая образованная из всей троицы, чуть в обморок не упала.
– Ну пожалуйста. Мисс Портер! О такой комнате стоит во всех подробностях рассказать мисс Эмери. Вы же знаете, как она увлекается историей.
Если Джек что-то и помнил о женщинах, то это как определить момент, когда они начинают капитулировать. Во флирте или в нескромном предложении всегда есть доля секунды, когда женщина переходит от явного нежелания к осторожному вниманию.
– Ну, не знаю… – начала мисс Портер. Джек не дал ей закончить.
– Отлично! – воскликнул он и, подхватив ее под руку, повел к залу. – Думаю, вы получите яркое впечатление.
– Могу себе представить.
Реплика прозвучала едко, но Джека интересовало лишь одно: сможет ли он вновь открыть за строгим обликом женщину, которую нашел… и потерял?
Распахнув двойные двери, Джек объявил:
– Для всех это обычная портретная галерея. А мы, Тремонты, между собой называем ее собственным сумасшедшим домом. Когда член семьи отправляется в Тислтон-Парк, все его портреты следуют за ним. Мы, Тремонты, не любим вспоминать о тех ветвях фамильного древа, что уязвляют нашу гордость.
– О-о-ох! – разом выдохнули девочки, ослепленные великолепием зала.
Бердуилл и его помощницы знают свое дело. Чехлы с мебели сняты, во всех канделябрах горят свечи. Галерея буквально сияет от света.
Впервые с тех пор, как Джек завладел Тислтон-Парком, он испытал чувство гордости за свою резиденцию.
Девушки нетерпеливо последовали за ним, очарованные видом и скандальными подробностями, которые, казалось, скрывала в своих глубинах эта комната.
– Кто это? – спросила Фелисити, когда они подошли к первому портрету.
Джек остановился перед большим холстом в раме и поставил канделябр на старинный секретер.
– Позвольте представить вам мою двоюродную бабушку леди Джозефин Тремонт.
– Ту, которую убили? – прошептала Талли.
– Так утверждает сэр Норрис, – сказал Джек. – Но никаких доказательств этому нет. Ее тело так и не нашли. Думаю, старушка вышла прогуляться и слишком близко подошла к краю скалы.
– В темную штормовую ночь? – спросила мисс Портер. Да, звучит неубедительно, подумал Джек, но оставил мисс Портер решать эту задачу самостоятельно.
– Моя, как я ее звал, тетушка не просто так оказалась в Тислтон-Парке. Она не всегда руководствовалась здравым смыслом.
– Да уж, – заключила мисс Портер и пошла дальше.
– Вид у нее довольно внушительный, – сказала Пиппин.
– Она такой и была.
– А почему она здесь оказалась? – спросила Талли.
– Юной девушкой она очень неудачно вышла замуж. Муж бросил ее, и она осталась ни с чем. Чтобы не допустить еще большего скандала, ей отдали Тислтон-Парк, поскольку его прежний обитатель скончался за несколько месяцев до этих событий. Конечно, ей поставили условие, чтобы она не покидала этих мест.
– Какой кошмар, – возмутилась Фелисити.
– Не скажите, – ответил ей Джек. – У тети Джозефин повсюду были обожатели. И они, к ужасу семьи, с радостью приезжали сюда навестить ее.
– Мистер Биллингсуорт совершенно очарован ею, – заметила Пиппин.
– Какая удача, – сказал Джек. – Иначе мы бы не встретились.
Мисс Портер побормотала очередное «да уж».
Это только больше распалило сердце бывшего повесы.
– Джек, – позвала Талли, – а это кто?
– Это мой двоюродный прапрадедушка, – заговорщицки прошептал он. – Его прозвали Безумный Джек Тремонт, потому что он пристрастился к азартным играм и выпивке.
Мисс Портер подошла к своим ученицам.
– Так вас назвали в честь него? – спросила она с иронией, на какую способны лишь женщины.
– Да, – ответил Джек, – причем к большому неудовольствию моей матери. Она говорила, что от этого у меня появятся наклонности Безумного Джека. Она хотела назвать меня в честь своего двоюродного деда, почтенного викария.
– А как его звали? – спросила Пиппин.
– Вы будете смеяться.
Троица отчаянно замотала головами.
– Честное слово, не будем, лорд Джон.
– Орсон.
– Не может быть! – взвизгнули девочки, потому что на французском это означало «медвежонок».
– В чем дело? Вы считаете, что я не мог стать хорошим Орсоном или хорошим викарием?
– Ни тем, ни другим! – прозвучал дружный ответ.
– Девочки! – сделала замечание мисс Портер. – Не вижу ничего смешного в том, что лорд Джон стал бы викарием.
– И я тоже, – поддразнил Джек. – Ваша учительница, кажется, думает, что из меня бы получился неплохой священник. Что скажете, мисс Портер?
– Это могло стать лучшим приложением ваших талантов, – сказала Миранда, строго глядя на него, но вспыхнувшая в глубине ее глаз (если он не ошибся) искра страсти противоречила ее словам. Намекая на то, что недавно объединяло их.
– И каковы же эти таланты? – не смог удержаться от вопроса Джек.
На мгновение какая-то волшебная сила вновь соединила их. У мисс Портер был такой вид, словно она хотела что-то сказать, как тогда в холле, когда ей помешала Талли. Теперь девочка стояла перед другим портретом.
– А это кто, Джек?
– Не думайте, что легко отделались, мисс Портер, – прошептал Джек, проходя мимо. Оглянувшись, он заметил, что щеки учительницы слегка порозовели.
Нет, он не ошибся. Нравилось ей это или нет, ее грудь рвалась из корсета.
