– Одно движение, сукин сын, и я с радостью перережу тебе горло.
Глава 10
– Зачем ты ее впустила? – спросила кузину Фелисити, как только их «гостья» отправилась осмотреть дом, чтобы решить, какие комнаты следует открыть для ее пользования. Все еще не сняв накидку и шляпку после похода к мануфактурщику, Фелисити стояла, уперев в бока руки и дрожа от ярости.
Пиппин стояла перед ней чуть не плача, но даже ее вид не заставил Фелисити сменить гнев на милость.
– Герцогиня, это несправедливо, – сказала Талли. – Тебя не было дома. Все произошло в мгновение ока. Позвонили в дверь, мы открыли. В ту же минуту дом наполнился сундуками, и она буквально обрушилась на нас…
– Словно чума, – пробормотала тетушка Минти. – У нас в притоне таких особ называли…
– Тетечка, сейчас не время, – прошептала Пиппин.
– Ну что ж, я высказала свое мнение, – проворчала старушка и, не скрывая возмущения, продолжила вязание, недовольно постукивая спицами.
– Талли, ты должна была прогнать ее, – сказала Фелисити, набрасываясь на сестру, что случалось с ней крайне редко. Понизив голос, она добавила: – Ты ведь знаешь, какая она.
– А какая она? – спросила Пиппин.
Сестры взглянули друг на друга, как будто спрашивая, стоит ли рассказывать ей об этом.
– Она хищница, – сказала Фелисити, развязывая тесемки накидки и бросая ее на ближайший стул. – Папа всегда сожалел, что взял ее на работу.
– Опасался дурного влияния, – добавила Талли.
Тетушка Минти презрительно фыркнула:
– Я могла бы сказать ему это сразу же, как только взглянула на нее. – Она покачала головой. – Ох уж эти мне мужчины! Разве они способны судить о таких вещах? Наверное, он не увидел в ней ничего, кроме пары…
– Довольно, тетечка, – прикрикнула Фелисити, которая принялась ходить по комнате. Ей надо было подумать. Был же какой-то способ выдворить из дома их бывшую нянюшку. – Никак не могу понять, каким образом она смогла разыскать нас? Поверьте, ее появление – это не просто стечение обстоятельств.
– Она сказала, что есть весточка от вашего отца, – сказала Пиппин. – И она знает, что он жив.
Талли вздохнула и покачала головой:
– Она могла обнаружить, что весть о его смерти была уловкой со стороны министерства иностранных дел, но я сомневаюсь, что отец доверил бы ей сообщить об этом нам.
– Вот именно! – согласилась Фелисити. Она понимала, что лорду Лэнгли не пришло бы в голову воспользоваться помощью Джамиллы. – Она блефует. И все же я не понимаю, как она нас нашла.
Пиппин смущенно заерзала на стуле.
– Ну-у, понимаете, она была герцогиней… и я подумала… – пробормотала она, краснея.
– Нет, Пиппин, только не это! – воскликнула Фелисити. – Неужели ты ее пригласила?
– Я не хотела. Я не думала, что это плохо. И письмо я написала очень давно. Я даже забыла, что отправила его. – Она перевела взгляд с одной сестры на другую, – Вы обе говорили о ней с такой любовью, что я подумала, что она могла бы стать нам настоящей матерью и помочь нам.
– Когда это мы говорили с любовью о нянюшке Джамилле? – спросила Фелисити.
– Боже милосердный! – прошептала Пиппин, оглядываясь на входную дверь. – Значит, я все перепутала.
– Еще как перепутала! – сказала Фелисити, всплеснув руками. – Эта женщина заставила Наполеона дать отставку Жозефине. Когда узнали, что она хочет стать следующей императрицей, вспыхнуло восстание!
– Правда? – удивилась Пиппин.
– Правда, – сказала Талли. – И я не сомневаюсь, что Грецию она покинула при аналогичных обстоятельствах.
Фелисити презрительно фыркнула:
– А теперь она затевает что-то новенькое. Окопается в этом доме так прочно, что разве только королевские гвардейцы смогут выдворить ее отсюда. Подозреваю, что она случайно узнала, что наш отец все еще жив, и решила явиться сюда, чтобы дождаться его возвращения.
– Ваш папаша, должно быть, что-то значил для нее, если она проделала весь этот путь в надежде еще разок…
– Тетя Минти! – остановила ее Фелисити.
Пиппин, очевидно, все еще не была готова примириться с поражением.
– А что, если она действительно приехала, чтобы помочь нам? У нее как-никак было двое мужей, причем один из них принц.
– Покойных мужей, – напомнила Фелисити. Минуточку! Покойные мужья? Ведь это означает, что Джамилле нужен…
Не любовник, как предполагала тетушка Минти, а нечто другое. Она поспешила к письменному столу, открыла ящик и достала свою «Хронику». Найдя нужную страницу, она заложила ее пальцем.
Подошла Талли и встала рядом, у подола ее платья уселся Брут.
– Уж не собираешься ли ты… – Собираюсь.
– Но…
– Это война, – заявила Фелисити. – Я должна немедленно найти ей нового мужа, пока она не…
– Неужели ты думаешь, что она…
Фелисити повернулась и, приподняв бровь, взглянула на сестру:
– Я подумала о Холлиндрейке. Ведь чтобы Джамилла остановила на нем свой взгляд, нужно лишь, чтобы у него прослушивался пульс и имелся внушительный банковский счет.
Талли кивнула, соглашаясь:
– Да, пожалуй, она на это способна.
– Возможно, вы ошибаетесь относительно нянюшки Джамиллы, – сказала Пиппин. – Не думаю, чтобы она намеренно вмешалась в твою договоренность с Холлиндрейком.
Каждая из сестер одарила ее испепеляющим взглядом. Потом Фелисити сказала:
– Мне рассказать нашей кузине происшествие с эрцгерцогом Пруссии или это сделаешь ты? Или о посланнике из Рима? Или о русском князе?
Пиппин побледнела еще сильнее и стала белой как полотно.
– Господи, что я наделала?
– Вполне возможно, отдала ей в руки моего Холлиндрейка! – сказала Фелисити. – Ну что ж, она его не получит! Это мой герцог.
– Тебе повезло, что я не убил тебя на месте, – сказал своему противнику Тэтчер, когда они некоторое время спустя сидели в задней комнате ближайшей пивной.
Безумный Джек Тремонт улыбнулся своему старому другу:
– А тебе повезло, что я не перерезал тебе горло. Что, черт возьми, ты затеваешь, выступая в роли ливрейного лакея Фелисити Лэнгли?
Агрессивно-покровительственное отношение друга к Фелисити озадачило Тэтчера. Но ненадолго.
– Насколько я понимаю, это я должен был бы выпустить тебе кишки за то, что ты науськал на меня эту помешанную на устройстве браков девчонку. Кто сказал: «Попробуй наследника Холлиндрейка»? – процитировал он.
