На борту «Эллис Энн», 1837год
Дэш замер, воспоминания о том дне нахлынули на него. Невинная беседа Финна и леди Госсетт продолжалась.
- У тебя очень хорошо получается, Финн. Ты схватываешь гораздо быстрее, чем мой сын, а он учился приблизительно в твоем возрасте.
- Почему он хотел научиться вязать?
- Вязать он не хотел, но мечтал стать моряком, а я хотела, чтобы его ноги всегда были теплыми…
- Не думаю, что это возможно, мэм, - рассмеялся Финн.
- Теперь я это знаю. - Она чуть приподняла подол юбки. - Никому не рассказывай, но на мне две пары носков.
Мальчик снова засмеялся, и клубок опять свалился у него с коленей. Поймав его, Финн спросил:
- А сколько вашему сыну лет?
Повисла пауза. Потом леди Госсетт ответила, но ответ показался Дэшу натянутым.
- Он ровесник мистеру Дэшуэллу.
Ровесник Нейта? Дэш сглотнул, вернее попытался. Ровесник Нейта! Он тряхнул головой. Это могло означать только одно…
Снова, отматывая время назад, нахлынули воспоминания о Холлиндрейк-Хаусе.
«Осмелюсь сказать, что ты больше ела рахат-лукум, чем вязала. Ты пополнела с моего ареста».
Его рука прочертила в воздухе округлую линию ее живота, которую он помнил.
Нет. Этого не может быть. Он только что думал, что ее дети от Госсетта. Но когда она, отвечая на вопрос Финна, произнесла «ровесник мистеру Дэшуэллу», в ее голосе слышалась осторожность.
Дэш покачнулся. Нет, не может быть. Она сказала бы ему. Она никогда не отпустила бы его, не вышла бы за другого, если бы носила его ребенка. Его Пиппин, его Цирцея так не поступила бы.
Глубоко вдохнув, он пытался прояснить затуманенные алкоголем мысли, старался сложить разрозненные факты вместе. Но в его ушах звенела ее осторожная фраза.
«Ровесник мистеру Дэшуэллу».
«Насколько хорошо ты знаешь эту девушку?» - когда-то спросил Харди.
Явно не так хорошо, как он думал.
Тяжело шагнув вперед, Дэш бросил быстрый взгляд на Финна.
- Тебе заняться нечем?
- Но мистер Дэшуэлл сказал, чтобы я… - Круглые глаза мальчика с ужасом смотрели на него, но Дэш ничего не видел перед собой, перед его внутренним взором стоял ребенок, которого он никогда не знал.
Его ребенок!
Ярость Дэша перехлестывала через край.
- Займись делом. На моем судне не рассиживаются, - рявкнул он, его голос прокатился над палубой.
Все замерли и прекратили работу, но его не волновало, что его все слышат. Когда мальчишка скрылся с его глаз, у Дэша было только одно желание - добиться правды от этой женщины.
- У вас есть сын?
Она скрестила руки на груди.
- Да. И не нужно запугивать ребенка, если вы хотите спросить меня…
Дэш подошел ближе, возвышаясь над нею.
- Чей это сын? Мой?
Она втянула воздух с негодованием, которого можно ожидать от леди ее сорта. Но Дэш знал правду. Леди Госсетт никогда не была ханжой. Никогда.
Схватив ее за руки, он тряхнул ее, не обращая внимания на стук каблуков Нейта, спешившего ей на помощь.
Но теперь ей нет спасения, нет, поскольку дело касается Дэша.
- Вы родили моего ребенка?
Она побелела то ли от его пропитанного бренди дыхания, толи от непристойности вопроса. Но его это не волновало.
- Отпустите меня, - сказала она, пытаясь избавиться от него. - Вы пьяны и не в том состоянии, чтобы…
- Леди Госсетт, - ухмыльнулся он, - я, может быть и пьян, но считать могу.
Нейт ринулся вперед.
- Отец, отпусти ее. Ты рассудка лишился? Пристаешь к пассажирке, кричишь на мальчишку. Что, черт возьми, с тобой случилось?
- Прочь, - бросил ему Дэш. - Это тебя не касается.
- Когда ты начинаешь обижать детей, касается. Этот мальчик под моей опекой…
- Тогда следи, чтобы он честно делал свое дело.
Нейт взглянул на женщину, которую грубо схватил его отец. Она покачала головой, однако это не слишком его убедило.
- Отпусти леди Госсетт. Она наша пассажирка. Отпусти ее, отец.
- Нет. Пока я не получу от нее ответ, - впился в нее взглядом Дэш. - Тебе это тоже будет интересно, Нейт. Ты знаешь, что у леди Госсетт есть сын?
- Конечно. Он капитан…
Дэш не дал ему закончить:
- Ты знаешь, что он твой брат?
Даже внезапно опрокинутое на голову ведро воды не произвело бы такого эффекта. Отпрянув, Нейт смотрел на них:
- Мой… Чт-то-о?…
Отлично. Теперь Нейт увидит, что на самом деле представляет собой его драгоценная пассажирка.
Леди Госсетт пыталась вырваться, но Дэш крепко держал ее.
- Я прав, не так ли? Вы родили моего сына? Вышли замуж за другого с моим ребенком в животе?
Она сжала губы, упрямо отказываясь отвечать. Дэш продолжал:
- Ваш сын может быть ровесником Нейта только в двух случаях: либо ребенок мой, либо вы спали с Госсеттом до того, как пришли за мной в Маршалси.
Его слова произвели именно тот эффект, которого он ожидал.
Они привели ее в ярость.
Но не по той причине, какую предполагал Дэш. К тому же если он думал, что сын встанет за него, то вдвойне ошибся.
Она вырывалась с удвоенной силой.
- Я никогда…
- Ха! Значит, он мой, -торжествующе воскликнул Дэш. Но теперь и Нейт хотел получить ответы.
- Когда родился ваш сын, мадам?
- В октябре. В октябре 1814 года.
Нейт прикрыл глаза. Дэш знал, что сын подсчитывает, осознавая, что она совершила. Как она предала Дэша, предала их обоих. Как же он ошибся!
- Негодяй! Гнусный пьяница, - угрожающе прошипел Нейт. Схватив отца за горло, он поволок его на корму и прижал к перилам. - Предатель. Моя мать только что умерла, едва тело остыло, а ты уже еще одной ребенка сделал. Тебе мало было мучить одну женщину своей похотью и холодным сердцем? - Повернувшись, Нейт резко ткнул пальцем в сторону Пиппин. - Она знала? Знала, что ты убил мою мать?
Задыхаясь, она схватилась за горло.
- Нейт, это не…
Глянув на Пиппин, Дэш увидел, как она побелела, как от шока распахнулись ее глаза.
- Когда умерла ваша мать, мистер Дэшуэлл? - дрожащим голосом спросила она. Нейт не ответил, она подлетела к нему и схватила за руку. - Пожалуйста! Когда она умерла?
- В тысяча восемьсот тринадцатом. В ноябре, через несколько дней после моего рождения.
