Отец ждал ее у входа в зал. Теперь он не выглядел серьезным. Наоборот, улыбался и изумленно покачал головой при виде дочери. Платье было таким роскошным, а вуаль — такой тонкой, что почти не скрывала ее лица. Наряд был достоин королевы, той королевы, которая надевала его в прошлый раз.
— Ты так прекрасна и так похожа на мать, — прошептал он, обнимая и целуя девушку. — Жаль, что она не видит тебя сейчас.
— А может, и видит, — тихо ответила Алана.
— Может быть, — согласился он и взял ее за руку, но не сдвинулся с места.
— Сегодня мы нарушаем традицию... то есть последнее время мы нарушили множество традиций. Но думаю, тебе понравится известие о том, что мы решили вдвоем вести тебя по проходу.
Она не поняла, пока кто-то не взял ее за другую руку. Оглянувшись, она увидела Поппи, одетого в прекрасно сшитый английский костюм. Алана с радостным криком обняла сначала его, потом отца. Слезы счастья блестели в ее глазах. Фредерик не мог сделать ей лучшего подарка!
— Огромное спасибо! — с чувством воскликнула она.
Фредерик улыбнулся:
— Я подумал, что это справедливо, поскольку он тебя вырастил. Пришлось послать в город глашатаев, чтобы его найти. Я опасался, что он не поверит, будто приглашен на свадьбу.
— Поверил я или нет, — добавил Леонард, — ничто не могло меня удержать.
— Начнем? — спросил Фредерик, снова беря ее руку. — Кристоф и без того нервничает. Не стоит заставлять его ждать.
Кристоф нервничает? Она ни за что не поверит!
Но теперь Алана улыбалась. Мужчины проводили ее к алтарю: настоящий отец и отец ее сердца. Только одно омрачало ее счастье: она не знала, так же сильно любит ее ожидающий у алтаря мужчина, как любит его она. При виде него сомнения обрушились на нее с новой силой. Он выглядел серьезным, может, даже немного шокированным предстоящей свадьбой.
Но, о Боже, он был так красив в своем парадном мундире! И ей вдруг захотелось заплакать. Почему нельзя...
Она не стала додумывать. Ведь сегодня их жизни могут соединиться навеки. Если только...
— Что-то не так? — спросил Кристоф, когда взял ее руку, чтобы вместе подняться на возвышение.
Откуда он знает? Чертова вуаль недостаточно густа, чтобы скрыть ее чувства или позволить солгать. Она должна сказать это... ради него.
— Уверен, что хочешь пойти на это? Могу сбежать, так что отец не станет тебя винить.
Он осторожно откинул ее вуаль. Должно быть, для того, чтобы не упустить ни малейшего нюанса из происходившего с ней.
— О чем ты? Не хочешь выходить за меня?
Она опустила глаза.
— Х-хочу. Но боюсь, что не хочешь ты.
Священник откашлялся, готовый начать церемонию. Разве похоже, что готовы жених с невестой?
Кристоф поднял руку, чтобы остановить святого отца, после чего прижал эту же руку к груди. По собравшейся толпе пробежал шепоток. Сейчас вовсе не время для разговоров!
— Я должен был сказать тебе раньше, — выдохнул он. — Но подумал, что ты поймешь: если бы я не хотел жениться, меня бы здесь не было. Не ожидал, что полюблю тебя, да еще так скоро. Не ожидал этой потребности постоянно быть рядом, не выпускать тебя из поля зрения, каждую минуту знать, где ты.
Кажется, он только сейчас сказал, что любит ее? Но она не уверена...
— Для тебя главное — работа. Тебе не придется все время быть со мной, — пожаловалась она.
Кристоф покачал головой:
— Я говорю не о своей работе, моя Алана. Я говорю о том, что у меня здесь. — Он положил руку на сердце. — И не уверен, что мне это нравится.
— Н-нет... — выдавила она.
— Похоже, я немного одержим, — признался он с растерянным взглядом. — Такое состояние скорее присуще полусумасшедшей старухе.
Алана облегченно вздохнула, прежде чем подавиться смехом.
— Ты считаешь, что для брака это не подходит? — осторожно осведомилась она.
— Если это чувствует только один из нас, тогда да.
— Почему ты считаешь, что я этого не чувствую?
— Ты же сама дала понять, что спешишь с замужеством ради своего отца!
— Я думала, ты просто следуешь приказу короля. Ты не просил выйти за тебя, так что я думала...
Он опустился на одно колено. Послышались удивленные возгласы и даже смешки. Женщины ахали, мужчины качали головами. Конечно, его поступки были достаточно очевидны, но они, возможно, считали, что все это следовало бы проделать заранее, а не перед самой церемонией.
Он сжал ее руку.
— Я люблю тебя, моя Алана. Согласишься ли ты принять мою руку и сердце и соединиться со мной в браке?
По щекам Аланы хлынули слезы, но улыбка казалась такой ослепительной, что всякому было ясно: это слезы радости.
— Ничто не может сделать меня счастливее, — прошептала она, сжимая ладонями его лицо. — Я так тебя люблю. Только сомневалась, что и ты испытываешь ко мне то же самое.
— Больше никогда не сомневайся во мне. Я проведу остаток жизни, делая все, чтобы ты знала, как тебя любят.
— В таком случае женись на мне, прежде чем я решу, что это только сон.
— Мне нравятся твои сны, — чувственно улыбнулся он, вставая. — И хочу, чтобы ты позволила мне разделить их с тобой.
Алана, краснея, повернулась к священнику. В толпе раздались аплодисменты, смех и шиканье наиболее строгих гостей. Но жених с невестой в полном согласии считали, что необычная свадьба, неожиданная, поспешная, с предложением у алтаря, — самое идеальное решение для обоих.
