На выставке было несколько студентов из Полиграфа, друзей одного из авангардистов. Там Руслан во второй раз увидел Дашу Корф. Он уже знал, что она — Корф, и очарование имени заставляло видеть в Даше не совсем то, кем она являлась на самом деле. Дашу вообще переоценивали и преподаватели, и мужчины, отчего ей приходилось разочаровываться в жизни не менее тех, кто разочаровался в ней. Порой Даша жалела, что не поменяла в детстве фамилию на Спольникову, но теперь это оказалось к лучшему.
Внизу в подвале было кафе. Руслан был при деньгах, он подошел к столику, уже занятому студентами, с бутылкой виски, за что был встречен аплодисментами.
Даша сидела рядом. На этот раз она не шутила — теперь она тоже знала, что Руслан — институтская знаменитость. Пока местная, но с перспективой.
Тут подошла Оксана и закричала: «Ребята, с меня пол-литра!» Она изображала из себя свойскую бабу, и ей это удавалось: «Ничтожную мазню Руслана какой-то идиот купил за триста баксов!» Все начали хлопать в ладоши и поздравлять Руслана. Потом они пили. Руслан авансом спустил половину гонорара на угощение — он бы этого не сделал, если бы не Даша. И Даша понимала, что художник пошел в загул ради нее, а не ради той Сухоруковой, которая повисла на Руслане, как самка французского бульдога. Все были пьяные и веселые. Руслан пошел провожать Дашу домой, он хотел поцеловать ее у подъезда, но Даша ему не позволила.
— Когда это случилось? — спросила Лидочка. Руслан как раз сделал паузу, прикуривал, он курил «Приму», мало осталось охотников до плохих и крепких сигарет.
— Это было в марте, меньше чем полгода назад.
На следующий день Руслан занял сто долларов под проданную картину и как бы случайно столкнулся с Дашей в коридоре.
Правда, для этого ему пришлось попасть к нужной аудитории в нужный момент.
Поговорили о том о сем и, сделав вид, что для него это самое обычное времяпрепровождение, он позвал Дашу в ночной клуб. Даша постаралась сделать вид, что для нее это тоже привычно, и согласилась. Она давно мечтала там побывать, чтобы как бы приблизиться к элите богатства — такая тоже существовала в институте и каким-то образом смыкалась с элитой таланта.
В ночном клубе было скучно, душно, Руслан чуть не подрался, и Даше пришлось вытаскивать его оттуда. Зато, оказавшись на улице, оба поняли, что домой им не хочется, и пошли гулять по ночному городу. Они горячо целовались в кустах возле Новодевичьего монастыря, говорили о Бунине и прерафаэлитах. Потом долго шли пешком, взявшись за руки, и порой останавливались, чтобы поцеловаться. Начинался рассвет, Даше было страшно подумать, что подумает мама, она не видела, что Руслан толст, некрасив и неуклюж — он был гением, а в гении женщина видит принца.
Все очарование ночи рухнуло дома, потому что Лиза и в самом деле не спала и уже подняла на ноги Сергея, а тот оттягивал звонок в милицию, уверяя, что Даша загуляла, ибо каждой двадцатилетней девушке надо раз в жизни загулять, чтобы было в чем раскаиваться, наслаждаясь воспоминаниями. По крайней мере так он все объяснил Лизе, когда приехал, вытащенный ею из постели. Так они и сидели — Сергей и Лиза, как потрясенные родители. А когда Даша заявилась, Лиза выгнала Сергея домой, чтобы он не стал свидетелем скандала. Лиза устроила допрос с пристрастием и допрашивала до тех пор, пока не поверила, что Дашина девичья честь не опорочена. Тем не менее Лиза не простила Руслану той бесконечной ночи и, когда познакомилась с ним — а вскоре он проник в дом, — не могла преодолеть к нему неприязни.
Как понимал Руслан, неприязнь складывалась из трех причин: Руслан был иногородним, то есть охотником за пропиской и жилплощадью, Руслан был неэстетичен, толст и неопрятен, тогда как Елизавета была аквафилом, а может, даже и мылофилом. Наконец, Руслан заставил ее пережить самую страшную ночь, когда она едва не похоронила свою девочку. И еще неизвестно, какая из причин была главной.
До лета роман Даши с Русланом, оставаясь платоническим, протекал в меру бурно. Нападающей и при этом страдающей стороной был Руслан. Даше льстило его внимание, как льстило и то, что в институте говорили: «И что она в нем нашла!» В любом случае ее статус в институте значительно поднялся. А Руслан выходил из себя, устраивая сцены, водя Дашу по дорогим ресторанам («Домой возвращаемся не позже одиннадцати, и я должна буду в восемь позвонить маме») или делая ей подарки, совершенно не свойственные бедному студенту. Работал Руслан как сумасшедший, и этот роман, как решат его будущие биографы, помог ему стать настоящим сильным художником, потому что Руслана наконец-то посетило большое и трагическое чувство — говорят, оно полезно творческой личности.
У Даши летняя практика была в Москве, а Руслан поехал во Львов. Прошастав две недели с этюдником, Руслан, никому ничего не сказав, примчался на аэродром, взял билет до Москвы и появился с букетом львовских роз.
Был вечер. Руслан еще позавчера говорил с Дашей по телефону и поэтому был уверен в том, что она в Москве. А Елизавета, как он знал, уехала на неделю в Латвию к подруге. Так что Даша дома одна, рассудил он… Руслан множество раз представлял себе эту встречу и даже убедил себя в том, что растроганная его прилетом Даша станет его любовницей…
Черт знает что иногда останавливает человека в двух шагах от цели. Но, подойдя к дому, где жили Даша с Лизой, Руслан не отправился, как намеревался, к двери и не позвонил, а сначала решил поглядеть на ее окна на третьем этаже. Он отлично знал эти окна.
Свет в окнах не горел.
Сначала это не встревожило Руслана. Он решил, что Даша задержалась где-то и скоро приедет. Было более десяти, начало июня, еще не темно, но уже стали зажигать свет.
Конечно, Даша могла сидеть и без света, может, она смотрит телевизор? Руслан чего-то ждал. Сам проклинал себя за нерешительность, за подозрения, но стоял за кустами и, когда поблизости проходили собачники, прятал лицо за букетом.
В одиннадцать свет зажегся. Окно было желтым на фоне сиреневого в сумерках дома. К окну подошел мужчина, он был в одних трусах. Свет освещал мужчину сзади, и Руслан не сразу узнал Сергея. И, узнав, почувствовал облегчение, потому что понял, что Сергей пришел к Лизе. А Даши, значит, дома нет…
И тут Даша вышла из глубины комнаты, она была в халатике, она подошла к Сергею сзади, обняла его за плечи и стала целовать в ухо и висок. И Руслан уже не мог убедить себя, что это Елизавета. Ведь Елизавета брюнетка, а Даша рыжая, белая, на полголовы выше матери, вся в барона Корфа, так по крайней мере считали в семье.
Если бы у Руслана в тот момент была на то возможность, он, без сомнения, убил бы любовников. Но он стоял неподвижно и глазел, не думая о том, как выглядит со стороны. Он видел, как их фигуры то выплывали из глубины комнаты к окну, то вновь исчезали в глубине комнаты. Вот Сергей надел майку, потом постоял перед окном, натягивая рубашку. Зажегся свет на кухне. Возникла Даша, она подошла к плите и поставила чайник. Волосы ее были распущены. За ней вошел Сергей и сказал что-то смешное, Даша засмеялась, он походя поцеловал ее в щеку и открыл холодильник.
